Об этой практической стороне вопроса я не думал, и совет Дэвида показался мне здравым.
– Некоторые женщины берут месяц или два отпуска, потом возвращаются и пытаются наверстать упущенное. Мне не кажется, что это правильно. Особенно применительно к вашему случаю.
– Что особенного в нашем случае?
– Вы в этом городе одни. Будь рядом родители или родственники, тогда, пожалуй… Но вы можете рассчитывать только на наемную няню. Мой совет – пропустите весь год. Иначе пострадают все: ребенок, Рози, ее учеба. Вы тоже пострадаете, говорю это, опираясь на собственный печальный опыт.
– Звучит вполне разумно. Я передам ваш совет Рози.
– Только не говорите, что это я сказал.
Декан медицинского факультета, наш союзник, умудренный опытом отец. Кто мог бы стать лучшим советчиком, когда речь идет о поиске равновесия между изучением медицины и родительским началом? Однако я согласился с предположением Дэвида о том, что лучше не упоминать его в разговоре с Рози. Она инстинктивно отвергнет авторитет мужчины, который вдобавок старше ее.
Прогноз оказался верным.
– Я не собираюсь пропускать целый год, – заявила Рози, когда вечером того же дня я изложил соображения Дэвида без ссылки на источник. Мы ужинали в компании Джина, нового члена семьи, которому пригодился один из лишних стульев.
– В долгосрочной перспективе один пропущенный год ничего не значит, – сказал Джин.
– Ты брал отпуск, когда Юджиния родилась? – спросила Рози.
– Клодия брала.
– Ну так сравнивай меня с собой, а не с Клодией. Или разница так велика?
– Ты хочешь сказать, что Дон будет сидеть с ребенком?
Рози расхохоталась.
– Не думаю. То есть я имею в виду, что Дон должен работать. Кроме того…
Мне интересно было послушать, какие еще аргументы выдвинет Рози в пользу того, что я не способен позаботиться о Баде, но Джин прервал ее:
– Ну и кто же будет с ним сидеть?
Рози ненадолго задумалась.
– Буду брать его – или ее – с собой.
Я был ошеломлен.
– Ты собираешься брать Бада в университет – и в больницы?
Когда Бад родится, Рози будет работать с реальными пациентами – людьми, страдающими от инфекционных заболеваний. Не лучшая компания для младенца, не говоря уже о том, что маленький ребенок сам может стать причиной опасных ситуаций. Подход Рози выглядел непрактичным и безответственным.
– Я еще не решила. Но пора уже подумать о женщинах с детьми. Вместо того чтобы просто предлагать им убираться и возвращаться, когда ребенок подрос.
Рози отодвинула тарелку с недоеденным ризотто в сторону.
– Мне еще надо поработать.
Мы с Джином опять получили возможность поговорить. Я в этот момент подумал о том, что надо пополнить запасы спиртного.
Джин выбрал тему для беседы раньше, чем я начал обсуждать его брак:
– Перспектива стать папой уже не так пугает?
Применительно ко мне выражение «папа» звучало странно. Я подумал о собственном отце. Подозреваю, что в моем младенчестве его роль была минимальна. Мать оставила работу в школе, чтобы заниматься тремя детьми, а отец продолжал трудиться в семейном хозяйственном магазине.
Такое распределение нагрузки выглядело практичным, хотя и не выходило за привычные рамки. Учитывая, что некоторые черты характера моего отца напоминают те, из-за которых я испытываю проблемы, может быть, и хорошо, что влияние на меня матери оказалось максимальным.
– Я размышлял над этим. Мне кажется, самое полезное, что я могу сделать, – это не мешать.
Сказанное вытекало из оценки, данной мне Лидией в ходе Происшествия с голубым тунцом, и соответствовало первой заповеди врача – «Не навреди».
– Может быть, ты с этим и проскочишь. Рози – конченая феминистка, поэтому, с ее точки зрения, ты должен носить юбку, но при этом она полагает, что сама она – суперженщина. Австралийки зациклены на независимости. Она пойдет до конца.
Джин допил свое японское пиво и вновь наполнил бокалы.
– Что бы женщины ни говорили, биологически они привязаны к детям сильнее, чем мы. В первые несколько месяцев ребенок тебя даже узнавать не будет. И не парься из-за этого. Подожди, пока он начнет ходить и между вами наладится какое-то общение.
Полезное наблюдение. Мне повезло, что в советчиках у меня был опытный отец и руководитель факультета психологии. Джин продолжил:
– Забудь все, услышанное от психологов. Они склонны фетишизировать отцовство. Они доведут тебя до сумасшествия, рассказывая о твоих ошибках. Как услышишь слово «привязанность» – беги.
А вот это уже было исключительно полезное наблюдение. Лидия несомненно принадлежала к тем, кого описывал Джин.
– У тебя ведь нет племянниц и племянников, верно? – продолжал Джин.
– Совершенно верно.
– То есть реальным опытом общения с детьми ты не обладаешь.
– Только с Юджинией и Карлом.
Дети Джина почти достигли того возраста, когда я мог включить их в список друзей, но в смысле младенцев пример Юджинии и Карла уже не был показательным.
Рози вышла из кабинета и направилась в спальню, жестами подавая сигнал, который я бы трактовал как: «Хватит пить, вы оба, и вообще прекратите обмениваться интересной информацией, пора ложиться».
Джин попробовал встать из кресла, но потерпел неудачу.
– Прежде чем я рухну спать, слушай мой последний совет. Понаблюдай за детьми, когда они играют. И ты увидишь, что это просто маленькие взрослые, которые еще не затвердили все правила и не разучили все хитрости. Беспокоиться не о чем.
9
Когда я вошел в спальню, Рози сидела на кровати.
– Дон, пока ты не разделся, могу я попросить тебя об одолжении?
– Конечно. Только если это не потребует координации физических или умственных усилий.
Джин постоянно наполнял мой бокал, что привело к неожиданному переизбытку алкоголя в организме.
– Когда закрывается магазин деликатесов? Ну, тот, где ты купил копченую макрель.
– Не знаю.
Я не понял, почему на этот вопрос нужно было отвечать одетым.
– Мне ужасно хочется еще.
– Сегодня попозже куплю.
На часах было четыре минуты первого.
– Мы можем съесть ее в качестве холодной закуски.
– Я имела в виду сейчас. Ночью. С маринованными огурцами. И соусом чили, если ты сможешь все это найти.
– Сейчас слишком поздно для еды. Твоя пищеварительная система…
