— Да, это я, — сказал Деннис, — мальчик, которого вы отчислили за то, что он надел платье. Вижу, вы и сами платьями не брезгуете.
— Это не платье, юноша. Это блуз-, ка и юбка, — огрызнулся мистер Хотри.
— Красивые туфли, сэр, — сказала Лиза.
Мистер Хотри выпучил глаза.
— Чего вы хотите? — спросил он.
— Я хочу, чтобы вы восстановили Денниса, — потребовала Лиза.
— Боюсь, это невозможно. Явка без установленной школьной формы — очень серьёзный проступок, — по-директорски уверенно заявил мистер Хотри.
— А если все узнают, что вы сами любите принарядиться? — спросила Лиза. — Вас на смех поднимут.
— Вы что, меня шантажируете? — сурово спросил мистер Хотри.
— Да, — хором ответили Лиза с Деннисом.
— Ну что ж, — сказал мистер Хотри, внезапно сдувшись. — Похоже, у меня нет выбора. Приходите в школу в понедельник утром. В установленной школьной форме, юноша. Но вы должны поклясться, что никому не проболтаетесь, — строго прибавил он.
— Клянусь, — сказал Деннис.
Мистер Хотри посмотрел на Лизу.
Она молчала, упиваясь властью над директором. И улыбалась широко-широко, в такую улыбку рояль бы поместился.
— Ладно, ладно, я тоже клянусь, — сказала она наконец.
— Спасибо.
— А, да, чуть не забыл, — сказал Деннис.
— Что ещё, юноша?
— Давайте-ка разрешим играть на переменах нормальным мячом, — дерзко продолжил Деннис. — А то что за футбол с теннисными мячиками!
— Что-нибудь ещё? — прорычал мистер Хотри.
— Нет, пожалуй, всё, — сказал Деннис.
— Если будут другие пожелания, мы вам сообщим, — прибавила Лиза.
— Премного благодарен, — съязвил мистер Хотри. — Знаете, не так уж и легко быть директором. Всё время орать, ругаться, отчислять всех подряд. Переодевания — это мой способ расслабиться.
— Ясное дело. А вы не пробовали стать подобрее? — спросила Лиза.
— В высшей степени абсурдное предложение, — ответил мистер Хотри.
— Тогда до встречи в понедельник, мисс! — смеясь, сказал Деннис. — То есть, пардон, сэр!
Мистер Хотри повернулся и потрусил домой — так быстро, как ему позволяли каблуки. Не добежав до угла, он скинул туфли, подобрал их и припустил галопом.
Деннис с Лизой так хохотали, что перебудили всю улицу.
21
Волосатые ручищи
— Ты чего это так оделся? — спросил папа, уставившись на Денниса.
В понедельник утром Деннис сидел за кухонным столом и уплетал рисовые хлопья. Впервые с позапрошлой недели он надел школьную форму.
— Иду в школу, пап, — ответил Деннис. — Директор передумал и восстановил меня обратно.
— Правда, что ли? Почему? Он мерзкий тип, этот ваш директор.
— Долгая история. Вроде решил, что нет ничего такого ужасного в том, чтобы переодеваться кем-то другим.
— И тут он прав. Знаешь, тогда на футболе я очень тобой гордился. Ты такой смелый.
— Тот парень со всей силы мне врезал, — сказал Деннис.
— Я не только об этом. Я о том, что ты вышел на поле в платье. Это был смелый поступок. Я бы так не смог. Ты хороший парень, сынок. Тебе туго пришлось, когда мама ушла. Я очень горевал и иногда срывался на вас с братом, знаю. И мне стыдно.
— Да ладно, пап. Я всё равно тебя люблю.
Папа полез в карман куртки и достал фотографию всей семьи на пляже — он сам когда-то сделал этот снимок.
— Не смог её сжечь, духу не хватило. Просто у меня сердце разрывается, когда вижу наши старые фотографии. Я очень любил вашу маму. И до сих пор люблю, несмотря ни на что. Быть взрослым очень трудно. Держи, Деннис. Она твоя, пусть у тебя будет. — Дрожащей рукой папа отдал сыну обгоревшую фотографию. Деннис посмотрел на неё и бережно спрятал в нагрудный карман.
— Спасибо, пап, — сказал он.
— Все путём? — спросил Джон, входя в кухню. — Ты опять в школу пойдёшь?
— Ага, — ответил Деннис.
— Этот ваш олух директор передумал, — прибавил папа.
— Ты молодец, что не трусишь, — сказал Джон, сунув в тостер пару кусков чёрствого хлеба. — Старшеклассники наверняка к тебе цепляться будут.
Деннис уставился в пол.
— Ну так, может, присмотришь за братом, Джон?
— А то. Если кто будет тебя доставать, получит от меня. Ты мой брат, я за тебя горой.
— Молодец, Джон, — сказал папа, едва сдерживая слёзы. — Мне пора, ребята. Надо везти туалетную бумагу в Брэдфорд. — Он пошёл к двери, потом обернулся. — Я вами очень горжусь, обоими. Что бы ни случилось, я всегда буду вас любить. Вы — всё, что у меня есть, — сказал он, глядя куда-то в сторону. И быстро вышел, хлопнув дверью.
Деннис с Джоном переглянулись. Казалось, будто ледниковый период закончился и впервые за миллион лет выглянуло солнце.
— Жаль, ты финал пропустил, — сказал Деннис, когда они вместе шли в школу.
— Да… — сказал Джон. — Мы с мужиками тусовались у спортзала, никак не мог уйти.
— Странное дело. Мне показалось, что я тебя видел в толпе, но, наверное, это был кто-то другой.
Джон кашлянул.
— Ну… вообще-то я вроде как был на матче…
— Я так и знал! — с улыбкой сказал Деннис. — А что ж ты не подошёл?
— Да я хотел, — забормотал Джон. — Но не мог я выбежать на поле и обниматься со всеми. Я хотел, честно, но… Не знаю. Извини.
— Всё равно я рад, что ты там был, хоть мне и не сказал. Нечего извиняться.
— Спасибо. Извини.
Они помолчали.
— Одного я не понимаю, — отважился наконец Джон. — Зачем ты это сделал?
— Что?
— Платье надел.
— Сам не знаю, — сказал Деннис. Вид у него был задумчивый. — Просто это весело.
— Весело? — переспросил Джон.
— Помнишь, в детстве мы носились по двору, играли в Далеков[15] и в Человека-паука?
— Ну.
— То же и с переодеванием. Это как игра, — уверенно сказал Деннис.
— Мне нравилось играть, — сказал Джон, вроде как сам себе.
— Это что за?.. — сказал Джон, когда они с Деннисом вошли в лавку Раджа. Хозяин встретил их в ослепительном зелёном сари.
