Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
Невольно он вспомнил, как однажды в детстве поймал на озере браконьеров. Это были не местные рыболовы, которые в те времена имели привычку ставить по вечерам сети, а утром рано вытягивать их вместе с небольшим уловом в свои лодки. То были браконьеры настоящие, приехавшие на озеро издалека, и были у них не только лодка и сети, но и взрывчатка. Вот на эту-то взрывчатку Ваня Кораблёв их и поймал. И не просто поймал, а привел в милицию, которая тогда еще имела в Архарове опорный пункт с двумя блюстителями порядка, честно дежурившими по очереди в этом пункте даже и по ночам.
До сих пор при воспоминании об этом своем подвиге Иван ощущал неприятный холодок в груди, потому что вполне мог погибнуть в ту ночь, и даже чудом представлялась ему теперь его победа над тремя здоровыми и суровыми мужиками. Не было чудом воровство у них из-под носа взрывчатки – чудом было то, что эти браконьеры поверили в готовность сопливого деревенского мальчишки пожертвовать на озере своей жизнью. А ведь он тогда, и вправду, был готов умереть, но забрать с собой на тот свет тех, кто собирался погубить главных хозяев Тихого озера, каковыми считал не архаровских жителей, а живущих в озере рыб.
Сейчас его бы назвали шахидом, потому что он, как какой-нибудь сумасшедший «дух» на Кавказе, обмотал себя этой взрывчаткой и, незаметно подплыв в своей лодке к занятым постановкой сетей браконьерам, объявил им, что взорвет и себя, и их, если они немедленно не отправятся с ним в милицию. При этом маленький Ваня держал в руке отсоединенный от его детского танка пульт управления, провод от которого был припаян к лампочке, вывернутой из карманного фонарика и вставленной в одну из тротиловых шашек. В пульте находилась батарейка, и при нажатии на кнопку ток от нее передавался по проводу к лампочке, которая должна была загореться и лопнуть, потому что напряжение батарейки превышало лампочное почти в четыре раза. По правде сказать, Ваня и сам не знал, сработает ли его схема, но браконьеры перепугались так, что не могли и слова сказать, пока плыли в лодке вместе с ним и шли под его присмотром через все село к опорному пункту…
Но теперь были другие времена, и браконьеры стали умнее, и техника в их руках была самая современная. Впрочем, и Колька с Сашкой не отставали от них в своих знаниях и во многом опередили Ивана: еще в начальных классах они освоили и компьютер, и Интернет так, что сидеть в Сети им уже надоело. И все же еще слишком молоды они были, чтобы тягаться с таким бандитом, как Нос, наверняка имевшим у себя все для того, чтобы нажатием одной тайной кнопки уничтожить и саму турбазу, и хозяйство Кутасова, и даже озеро.
Так думал Иван, подходя к избушке деда Степана и чувствуя, что наступающая ночь будет самой тревожной изо всех ночей, наступавших в Архарове после его возвращения из армии. Даже охота Ивана за браконьерами, которые рубили без разрешения лес или убивали без лицензии лосей и кабанов, казалась ему сейчас пустячной забавой в сравнении с тем, что могло случиться утром. Действия браконьеров были предсказуемы, а чего можно было ожидать от Носа и от Кольки с Сашкой, Иван мог лишь предположить, да и то после того, как тщательно все обдумает, как мудрый Шерлок Холмс.
На двери дедовой избушки висел замок. Иван потрогал его рукой и увидел, что он не заперт: дужка легко выдвинулась из замочного гнезда при первом же прикосновении. «По старинке живет дед», – подумал Иван, вспомнив, что во времена его детства многие жители Архарова и вовсе не запирали свои дома, уходя на работу или в лес за грибами. И никто в эти дома не заходил. Если на стук в окно или в ворота хозяева не откликались, значит, и входить к ним считалось неприличным, а воровать было нечего, кроме старых телевизоров и холодильников. Теперь, пожалуй, только дед Степан оставался таким бедным, что и замок ему был ни к чему. Хотя… сейчас уж никакой замок не спасет, ибо воры пошли такие, что им и самый хитрый сейф открыть несложно. «Даже Колька с Сашкой смогли, – вспомнил Иван, – открыть Алёнкин дипломат с шифром на запорах…»
И тут Ивана осенила показавшаяся ему сперва нелепой мысль: «А что, если Нос попросил их привезти ему такой же, как у Алёнки Стремневой, дипломат?» Такой же, потому что любой другой смог бы открыть гвоздем всякий современный мальчишка, если он не круглый дурак. Архарову же наверняка было известно, что братья Кораблёвы слывут в селе мастерами на все руки, и рисковать с простым портфелем или чемоданом, запирающимся на маленький ключик, он бы не стал. Братья же могли согласиться на участие в его преступном деле только в одном случае: если поняли, что сумеют вскрыть эту таинственную посылку, за одну лишь доставку которой Нос посулил им большие деньги.
Своих младших братьев Иван знал как облупленных и поверить в то, что они соблазнились на бандитские деньги, которые считали грязными, его не заставил бы никто на свете. В этом он видел свою главную заслугу в воспитании мальчишек, которых учил с первого же дня возвращения из армии быть честными и бескорыстными. Потому что за два года, проведенных на самой подлой изо всех войн, он уяснил для себя одно правило: выжить в той жизни, какую навязывали России ее враги, может лишь тот, кто остается честным в любой ситуации и кого невозможно купить ни за какие деньги. Именно эти качества помогали самому Ивану выходить целым и невредимым из самых безнадежных ситуаций, когда жизнь его висела на волоске. Любая, даже самая маленькая, ложь совершалась людьми для того, чтобы облегчить свою жизнь, а в результате превращалась из маленькой в настолько большую, что губила того, кто ею воспользовался. Про корысть же и вспоминать было противно, потому что жадность или невинная на первый взгляд скупость в одну минуту делала людей похожими на самых грязных скотов. Лучше было отдать перепуганному и голодному чеченскому ребенку свой последний кусок хлеба, чем взять что-нибудь у него в доме. Того, кто брал, вскоре или убивали враги из-за угла, или начинали презирать свои же товарищи, а те, кто отдавал, оказывались невредимыми в самом жестоком бою или погибали геройски.
Поэтому больно было узнавать Ивану о том, что в школе детей теперь учат совсем не так, как учили его. Сейчас внушают будущим защитникам Родины и их будущим женам, что главное в жизни не совесть и сострадание, а успех. Не оттого было ему больно, что нынешняя школа воспитывала учеников равнодушными к чужой беде, а потому, что она убивала в них саму способность к выживанию. Потому что чем большего успеха добивается человек в жизни, тем больше людей оказываются в числе его врагов. И не только людей – сам Бог перестает помогать тем, кто не нуждается в Его помощи, а, напротив, сознательно отказывается от нее, будучи уверенным только в своей хитрости и умении отбирать последний кусок хлеба у ближнего, предавать друзей и копить деньги.
Слава богу, учителя в архаровской школе работали старые, у которых когда-то учился и сам Иван, и самый старший брат Кораблёвых – Федор, который сейчас сидел в тюрьме за то, что не выполнил глупый приказ адмирала-выскочки и не подставил свой корабль, которым командовал, под обстрел во время боевого учения. А вот другой капитан, для того чтобы выслужиться перед начальством, такой приказ выполнил и погубил и себя, и полсотни доверивших ему свои жизни моряков. В их гибели командование обвинило Федора, однако весь Северный флот знает, что Федор – настоящий герой, и до сих пор приходят матери и отцу письма благодарности за него, а в школе его портрет висит среди выпускников на самом видном месте.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
