С присущим ей упорством Тэбби старалась не замечать подобных издевок. Она еще не решила, какую специализацию выбрать, и первое время каждый семестр меняла основные предметы, пока не остановилась на литературе и истории. После окончания бакалавриата Тэбби планировала продолжить обучение в магистратуре по специальности «библиотечное дело», чтобы в будущем устроиться библиотекарем.
По крайней мере таков был план. Встреча со Стивом его разрушила.
«Как только дал Тэбби прочесть первую же вещь, еще до нашей женитьбы, я понял, что она мой идеальный читатель. Это был рассказ „Я — дверь отверстая“, и она его похвалила, — вспоминал позднее Стив. — Как обычно, в двух словах — она всегда немногословна, если вещь понравилась». Разумеется, со временем он обнаружит, что, если вещь ей не нравится, она не преминет ему об этом сообщить и непременно посоветует, как исправить положение.
С первой же их встречи — Стив тогда порядком набрался — они больше не расставались. Они понимали друг друга и интересовались одним и тем же.
Начав встречаться с Табитой, Стив мгновенно влился в ее большую семью, какой у него никогда не было, но о которой он всегда мечтал.
Для получения сертификата, разрешающего преподавать, Стив должен был пройти учебную практику, и в январе 1970 года он приступил к обучению старшеклассников в бесплатной средней школе в окрестностях города Хэмпден, штат Мэн. Несмотря на значительное увеличение нагрузки, он продолжил посещать мастер-классы и лекции в университете, находя время для чтения и сочинительства и параллельно преподавая литературу.
К этому времени они с Тэбби жили вместе в Спрингер-Кэбинс у реки Стиллуотер в Ороно. Эти дешевые жилища пользовались дурной славой, но, поскольку и Стив, и Тэбби учились и денег вечно не хватало, ничего другого они позволить себе не могли. Это было особенно важно, ведь Тэбби уже была на третьем месяце беременности. Она продолжала ходить на занятия, не обращая внимания на неодобрительные взгляды преподавателей-мужчин. Хотя судебный прецедент «Ро против Уэйда» появится лишь три года спустя, аборты спокойно делались уже тогда, особенно если знать, где искать врача. Со времен разгула свободной любви в конце шестидесятых и начале семидесятых многие женщины предпочитали делать аборт, а не рожать, поскольку обществом материнство воспринималось как признак мещанства.
Вот тут-то и раскрылась истинная натура Стива и Тэбби. Да, прежде Стив вовсю баловался наркотиками и водил демонстрации к дому ректора, выдвигая невыполнимые требования, но его взгляд на мир не сильно поменялся со времен консервативного детства. Аборт был неприемлем. К тому же Тэбби выросла в католической семье, да и свадьбу они уже запланировали — договорились пожениться сразу после получения Стивом диплома.
Вероятнее всего, Стив считал, что сделать аборт — все равно что бросить своего ребенка, а он ведь поклялся, что никогда не пойдет по стопам сбежавшего отца. Поэтому, невзирая на трудности, Стив и Тэбби решили не сдаваться. Стив и раньше-то никогда не испытывал проблем с мотивацией, чтобы писать, а теперь, когда у него появилась цель, и подавно. Литература, верил он, станет их пропуском в обеспеченную жизнь. Он тут же начал рассылать некоторые из своих рассказов в мужские журналы, такие как «Гэллери» и «Кавальер», и, как выяснилось, не зря — время от времени кое-что удавалось пристроить. Платили не много, пару сотен баксов за рассказ, но даже эти небольшие деньги казались Стиву целым состоянием.
Как-то раз, в марте, когда он работал в библиотеке, библиотекарь выложил для студентов несколько стопок ярко-зеленой бумаги — бери сколько хочешь, и притом бесплатно. Нетрудно было догадаться, почему ей не нашлось применения: листы толщиной с картон с трудом влезали в пишущую машинку. Да и размер листов, десять на семь дюймов, не соответствовал принятому формату, а преподаватели подобные вольности не одобряли.
Большинство студентов прошло мимо, но Стив набрал сколько смог. Кинг знал, что многие испытывают малодушный страх, глядя на чистый лист бумаги, — ну и что с того? Ведь для него самого чистый лист выглядел многообещающе. Он воспринял эту необычного размера и цвета бумагу как настоящий подарок. Хотелось приберечь ее для чего-то особенного; не в силах поверить собственному счастью, Стив нежно прижимал к груди драгоценные стопки, мысленно сравнивая себя с «алкоголиком, который никак не налюбуется на целый ящик первосортного виски, или с сексуальным маньяком, в гости к которому пожаловала пара сотен похотливых юных девственниц». Он принес бумагу домой, заправил первый лист в старенький верный «ундервуд», пишущую машинку, на которой печатал еще в детстве (он наконец перевез ее из Дарема), и напечатал первую строку будущего романа, почерпнув идею из «Чайлда Роланда» Роберта Браунинга — поэмы о юноше, пустившемся в опасное и полное приключений странствие по незнакомым и мрачным землям к далекой башне: «Человек в черном ушел в пустыню, и стрелок двинулся следом».
Помимо детективов, ужасов, научной фантастики и комиксов Кинг увлекся новым, обретающим популярность жанром, фэнтези, и в особенности циклом «Властелин колец» Толкина.
«Я был просто очарован магией этих историй, самой идеей путешествия ради некоей таинственной цели, ее широтой и тем, сколько времени понадобилось, чтобы ее рассказать». Разумеется, Стив подумывал о том, чтобы написать собственную книгу в том же жанре. Взявшись за первый роман из намеченного цикла из семи книг, он знал, что должен сознательно избегать стиля и сюжетов Толкина. И одновременно ему хотелось, чтобы действие происходило наполовину в фэнтезийном мире и наполовину — в реальном.
Он придумывал мир своего персонажа, Роланда Дискейна, и параллельно лихорадочно трудился над новыми рассказами и романами, одновременно дописывая дипломную работу. И по-прежнему сообщал всем и каждому, что его цель — стать профессиональным писателем. В отличие от многих товарищей по учебе, поддавшихся всеобщему пессимизму, вызванному войной во Вьетнаме, Стив смотрел в будущее с невероятным оптимизмом и в результате видел возможности и идеи абсолютно во всем, что подкидывала ему судьба, даже если речь шла о кипе никому, кроме него, не нужной бумаги.
Пройдет еще целых двенадцать лет, и из этой неформатной зеленой бумаги вырастет первая книга серии «Темная Башня»…
4
Безнадега
За месяц до получения диплома Стива арестовала полиция Ороно: он умудрился влипнуть в курьезнейшую историю с тремя дюжинами конусов дорожного ограждения. Дело было так: Стив, успевший порядком набраться в местном баре, по пути домой наехал на дорожный конус — с такой силой, что у старенького «форда»-фургона, который он в то время водил, оторвало глушитель. Ранее тем же днем он видел, как по всему городу наносят новую разметку пешеходных переходов и расставляют резиновые конусы вокруг свежеокрашенных мест, чтобы предупредить пешеходов и водителей.
Предупредили, называется… Теперь придется покупать новый глушитель — а все по вине городских властей! Возмущенный Стив решил проучить наглецов. «У пьяных своеобразная логика: я не придумал ничего лучше, чем объехать город и собрать все конусы, — позднее вспоминал он. — На следующий день я собирался принести их в здание мэрии вместе с останками глушителя и продемонстрировать как ценные улики в обоснование моего праведного гнева».
