Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 174
Десять раз я бросаю тетрадь, чтобы растянуться на постели, чтобы восстановить все в своей голове, и мечтать, и улыбаться. Вот видите, добрые люди, я – вся в волнении, а он, без сомнения, преспокойно сидит в клубе.
Я чувствую себя совсем другой; я спокойна, но еще совершенно оглушена тем, что он говорил мне.
Я думаю теперь о той минуте, когда он сказал: «Я вас люблю», – а я в сотый раз отвечала: «Это неправда». Он покачнулся на седле и, наклоняясь и бросая поводья, «Вы не верите мне?» – воскликнул он, стараясь встретить мои глаза, которые я держала опущенными (не из кокетства, клянусь вам). О! В эту минуту он говорил правду. Я подняла голову и увидела его беспокойный взгляд, его темные карие глаза – большие, широко раскрытые, которые, казалось, хотели прочесть мою мысль до самой глубины души. Они были беспокойны, взволнованы, раздражены уклонением моего взгляда. Я делала это не нарочно: если бы я взглянула на него прямо, я бы расплакалась. Я была возбуждена, смущена, я не знала, что делать с собой, а он думал, может быть, что я кокетничала. Да, в эту минуту, по крайней мере, я знала, что он не лгал.
– Теперь вы меня любите, а через неделю разлюбите, – отвечала я.
– Ах, зачем вы это говорите. Я вовсе не из тех людей, которые всю жизнь поют для барышень, я никогда ни за кем не ухаживал, никого не любил. Есть одна женщина, которая во что бы то ни стало хочет добиться моей любви. Она назначала мне пять или шесть свиданий; я всегда уклонялся, потому что я не могу ее любить, – вы теперь видите!..
Ну, да я никогда бы не кончила, если бы погрузилась в свои воспоминания и стала их записывать. Так много было сказано! Ну, полно, пора спать.
14 марта
Кажется, я обещала Пьетро опять ехать кататься верхом. Мы встретили его в цветном платье и маленькой шапочке; бедняжка ехал на извозчике.
– Почему вы не попросите лошадей у вашего отца? – говорю я ему.
– Я спросил, но если бы вы знали, до чего все А. суровы.
Мне было неприятно видеть его в этом жалком извозчичьем экипаже.
Сегодня мы уезжаем из отеля «Лондон», мы наняли большое и прекрасное помещение в первом этаже на Via Babuino. Передняя, маленькая зала, большая зала, четыре спальни, studio и комнаты для прислуги.
16 марта
К десяти часам приходит Пьетро. Зала очень велика и очень хороша; у нас два рояля – один с длинным хвостом, другой – маленький. Я принялась тихонько наигрывать «Песню без слов» Мендельсона, а А. запел свой собственный романс. Чем серьезнее и горячее он становился, тем более я смеялась и становилась холодна. Для меня невозможно представить А. серьезным. Все, что говорит любимая женщина, кажется очаровательным. Я иногда могу быть забавной для людей равнодушных ко мне, для неравнодушных – и подавно. Среди фразы, преисполненной любви и нежности, я говорила какую-нибудь вещь – неодолимо смешную для него, и он смеялся. Тогда я упрекала его за этот смех, говоря, что я не могу верить ребенку, который никогда не бывает серьезен и который смеется как сумасшедший от всякого пустяка. И так – много раз, так что он наконец пришел в отчаяние. Он стал рассказывать, как это началось; с первого вечера – на представлении «Весталки».
– Я так люблю вас, – сказал он, – что готов Бог знает что сделать для вас. Скажи́те, чтобы я выстрелил в себя из револьвера, я сейчас сделаю это.
– А что бы сказала ваша мать?
– Мать моя плакала бы, а братья мои сказали бы: «Вот нас стало двое вместо троих».
– Это бесполезно, я не хочу подобного доказательства.
– Ну, так чего же вы хотите? Скажи́те! Хотите, чтобы я бросился из этого окна – вон в тот бассейн?
Он бросился к окну, я удержала его за руку, и он не хотел больше выпускать ее.
– Нет, – сказал он, глотая, как кажется, слезы, – я теперь спокоен; но была минута… Господи! Не доводите меня до такого безумия, отвечайте мне, скажите что-нибудь.
– Все это глупости.
– Да, может быть, глупости молодости. Но я не думаю: никогда я не чувствовал того, что сегодня, теперь, здесь. Я думал, что с ума сошел.
– Через месяц я уеду, и все будет забыто.
– Я поеду за вами повсюду.
– Вам не позволят.
– Кто же мне может помешать? – воскликнул он, бросаясь ко мне.
– Вы слишком молоды, – говорю я, переменяя музыку и переходя от Мендельсона к ноктюрну, более нежному и более глубокому.
– Женимся. Перед нами такое прекрасное будущее.
– Да, если бы я захотела его!
– Вот те на! Конечно, вы хотите!
Он приходил все в больший и больший восторг; я не двигалась, даже не менялась в цвете.
– Хорошо, – говорю я, – предположим, что я выйду за вас замуж, а через два года вы меня разлюбите.
Он задыхался:
– Нет, к чему эти мысли?
И захлебываясь, со слезами на глазах, он упал к моим коленям. Я отодвинулась, вспыхнув от досады. О, спасительный рояль!
– У вас должен быть такой добрый характер, – сказал он.
– Еще бы! Иначе я бы уже давно прогнала вас, – ответила я, отворачиваясь со смехом.
Потом я встала, спокойная и удовлетворенная, и отправилась выполнять долг любезности с другими. Но нужно было уходить.
– Уже пора? – сказал его вопросительный взгляд.
– Да, – говорит мама.
Передав все вкратце маме и Дине, я запираюсь в своей комнате и, прежде чем взяться за перо, сижу целый час, закрыв лицо руками, с пальцами в волосах, стараясь отдать себе отчет в своих собственных ощущениях.
Кажется, я понимаю себя!
Бедный Пьетро, не то чтобы я ничего не чувствовала к нему, напротив, но я не могу согласиться быть его женой.
Богатства, виллы, музеи всех эти Рисполи, Дорио, Торлониа, Боргезе, Чиара постоянно давили бы меня. Я прежде всего честолюбива и тщеславна. Приходится сказать, что такое создание любят только потому, что хорошенько не знают его! Если бы его знали, это создание… О, полно! Его все-таки любили бы.
Честолюбие – благородная страсть.
И почему это именно А., вместо кого-нибудь другого?
И я повторяю эту фразу, подставляя другое имя.
18 марта
Мне никогда не приходится ни на минуту остаться наедине с А. – это меня сердит. Я люблю, когда он говорит, что любит меня. С тех пор как он все высказал мне, я постоянно сижу, опершись локтями на стол, и думаю. Я люблю, может быть. Всегда, когда я утомлена и наполовину дремлю, мне кажется, что я люблю Пьетро. Зачем я так тщеславна? Зачем я честолюбива? Зачем я так рассудительна? Я не способна посвятить минуте удовольствия целые годы величия и удовлетворенного тщеславия.
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 174