– Ты уверен, что из всего этого можно сделать парус?
– По крайней мере, попробуем, – ответил Коннор, вытирая пот со лба. – Дешёвые ткани – это единственное, что мы можем себе позволить.
Шен поднёс к глазам ладонь, закрываясь от солнца, и посмотрел на корабль, уже полностью освобождённый от грязи. Почему-то ему показалось, что скоро разразится гроза, хотя Мина и говорила, что по телику обещали хорошую погоду.
Чертёж мачты с парусом Коннор вывесил на корме с наружной стороны, он сопровождался никому не известными словами, но Шен делал вид, что понимает их. Люверс, шкаторина, рангоут, булинь, кренгельсы – всё это будоражило воображение. В рассказах Мюррея, который тот давал почитать Шену, встречалось нечто подобное, но рассказы – это выдумка, а то, чем они занимались здесь, было вполне реальным… и нереальным одновременно.
Парус… Он нужен им, чтобы сдвинуть с места корабль и попробовать провести его по узким протокам из озера к морю. При этом надо исхитриться, чтобы никто ничего не заметил, иначе даже у самых нелюбопытных может возникнуть вопрос, откуда вообще в их лагуне взялся старинный корабль.
Шен провёл рукой по обшивке. Дерево казалось… пористым. Да, это правильное слово. Казалось, корабль, словно пористая губка, впитывает в себя солнечный свет и… притягивает мысли. Когда Шен находился рядом с кораблём, он не мог думать ни о чём другом. Его охватывало странное чувство почтения и… страха. Он единственный из всех ещё ни разу не поднимался на палубу.
– Шен? – позвали его друзья. Коннор и Мюррей разложили ткань, прикидывая, как её прикрепить к раме. – Нам нужны длинные иглы и верёвки, – сказал Коннор.
– Чёрт, я забыл их на палубе, – спохватился Мюррей.
– Давай я подержу, – предложил Шен, но Мюррей помотал головой:
– Нет, лучше слазай наверх и принеси их сюда.
Шен сглотнул. У него не было ни малейшего желания подниматься. К счастью Мюррей, обнаружив, что его просьба осталась без ответа, свистом подозвал одного из Брэди и попросил принести необходимое.
Шен схватил кисть со смолой и принялся смолить корпус. Немного погодя он спросил у Мюррея:
– А что там за история с запиской, найденной в бутылке?
Мюррей в это время как раз отрезал лишние куски ткани.
– Которую написал Эдгар По?[5] – спросил он.
– Ну да, та самая. Расскажешь?
– Классная идея! – обрадовался Коннор.
– Не знаю, стоит ли, – запротестовал Мюррей. – Это же ужастик… наделаете потом в штаны…
– Ужастик! Ужастик! Хотим ужастик! – радостно завопили близнецы.
Мюррей помялся ещё немного, но потом принялся рассказывать:
– Однажды с острова Ява в путь отправилось великолепное судно, выстроенное в Бомбее из малабарского тикового дерева. Как-то вечером его настигла странная фиолетовая туча, которая всё увеличивалась, пока не закрыла собой весь горизонт. Ветер внезапно стих, и наступил полный штиль. А потом разразился ураган. Исполинская волна разломила корабль, как щепку, и пережили эту ужасную катастрофу лишь два человека – рассказчик и некий загадочный швед. Шесть дней и ночей они оставались во власти стихии, пока волны не поднесли их к огромному чёрному судну, на которое им с превеликим трудом удалось взобраться. На этом корабле был странный экипаж – старики с трясущимися руками и красными слезящимися глазами. На новичков они и внимания не обратили, словно не видели их. Все эти люди казались живыми мертвецами. Рассказчику так и не удалось понять, куда направлялось это странное судно. Однажды он наткнулся на сваленные в кучу паруса, упал на них и машинально, погружённый в свои мысли, стал водить измазанной в дёгте кистью по краю сложенного паруса. Когда парус развернулся, он увидел, что, сам того не желая, написал слово «открытие». Загадочное путешествие продолжалось. Скоро показались первые льды Антарктиды, и вдруг море разверзлось, и корабль затянуло в огромный ревущий водоворот… Об этой странной экспедиции осталось лишь одно свидетельство – записка, которую засунули в бутылку и бросили в море за мгновение до того, как вода поглотила корабль.
Ребята слушали Мюррея в полном молчании, все забросили работу.
Первым пришёл в себя Коннор:
– Да, Мюррей, ты и в самом деле классно рассказываешь! Аж мурашки по коже…
– Уф, – передёрнул плечами один из близнецов.
– Вот это да! – восхищённо воскликнул другой. – И чем же всё закончилось?
– Это и был конец, Брэди, – засмеялся Шен.
Ребята попросили рассказать ещё что-нибудь, но Мюррей наотрез отказался, и настаивать никто не стал. Все снова взялись за работу. Примерно через час ребята стали собираться домой. Шен, складывавший в ящик инструменты, остался у корабля один.
Таинственный «Метис», едва слышно поскрипывая, покачивался перед ним на водной глади. Руки в карманах Шена немного дрожали. Он бросил взгляд на тропу, словно хотел убедиться в том, что, кроме него, здесь никого не осталось, и, набравшись мужества, подошёл к верёвочной лестнице, ведущей на палубу. Он не знал, чем объяснить свой страх, усилившийся с уходом ребят. Может быть, тем, что никто не говорил ему, что надо делать, а к этому он не привык. Ему всегда казалось, что он не может принять верное решение самостоятельно, и поэтому он предпочитал спрашивать либо у Коннора, либо у Мюррея, хоть тот был и младше его.
Он впервые был с кораблём один на один. Заходящее солнце окрашивало облака в зловещий тёмно-фиолетовый оттенок. Набрав в грудь побольше воздуха, Шен поставил ногу на первую перекладину. Ему показалось, что «Метис» что-то шепнул, но это, наверное, был ветер или крик птенца на болоте.
Пересилив себя, юноша стал подниматься по лестнице. Как только он оказался на палубе, шёпот послышался снова, и теперь он был настойчивее. Словно клубок многих и многих голосов, сплетённых между собой…
Шен подошёл к грот-мачте, провёл рукой по глубокой трещине и, случайно порезав палец о её острые края, даже не заметил этого. Запрокинув голову, он посмотрел на небо. По спине вдруг побежали ледяные мурашки. Небо над лагуной приняло тот же фиолетовый оттенок, что и в рассказе По. Шен резко обернулся. Ему показалось, что на палубе мелькнула чья-то тень и скрылась в каюте капитана. Он подумал об экипаже таинственного чёрного корабля, плывущего неизвестно куда. Представил, как рваный флаг плещет на ветру. Огромные волны окатывают палубу, сорванные фонари гаснут в воде. Шена охватил ужас, и, чтобы справиться с ним, он представил себя у штурвала.
Он, Шен, у штурвала корабля.
Неожиданно страх исчез. Шен словно наяву видел бушующее море и улыбался. Он и сам не заметил, как оказался у штурвала «Метиса», крепко сжал его, и воображаемый шторм стал стихать. Серые тени растаяли, страх исчез, как напуганная стая мышей.
