Ее район – въезд в Донецк. Десять минут до центра. Объездная на аэропорт, прямая трасса на Славянск, Мариуполь в противоположную сторону. Когда это только начиналось, февраль, кажется. Колонна джипов летит на бешеной скорости по ночным улицам. Отпрыгиваешь на обочину. Утром в новостях, кто-то там пытался улететь из донецкого аэропорта, их не пропустили. Какие-то шишки. Стреляли. А, ребятки, так это вы вчера у нас проездом были.
У сына день рождения. Первый день рождения без детей. Просил аквапарк, не понимает, говорит, обещала. Последний день рождения дома. Пришли гости. Шутят. До того, как стемнеет, уходят. Убирает посуду, посуда в шкафу звенит. Гул. Лязг, как в аду. Танки, много танков. Под окнами танки. Считает, в глазах рябит, не сосчитала. К тому же фонари на улице не горят. На полке спасительный билет. За две недели купила – Кировоград. С билетами проблема.
Ночной гость сегодня не приходил. Не понимаешь, во сне он был или наяву. Не веришь своим ушам и своим глазам. Ровно в полночь звонок в дверь. «Кто?» Тишина. Всматриваешься в глазок, на лестнице стоит, в глазок не видно. Машинально, размеренно так и спокойно идешь на кухню за ножом. Никогда не понимала, зачем ей этот нож. Пригодился. Огромный такой. С таким спокойнее. Сжимаешь в руке нож до беления костяшек на пальцах. Ты по одну сторону двери, он по другую. С тебя ростом где-то. Слышишь его дыхание за дверью и стук своего сердца. Крепче сжимаешь нож. Подпрыгиваешь, ручку, сука, дергает. Нож упал, безнадежно звякнул и упал. Смех за дверью и шаги вниз по лестнице. Баррикадируешь дверь. Не чтобы гостя ночного остановить, чтобы его приход услышать. Ложишься с сыном спать, щупаешь рукой – нож рядом. И так почти неделю до самого отъезда. Опять полночь, ты ждешь. Начинаешь кричать. «Давай. Не томи. Заходи. Я тебя жду. Я тебе кишки на рукоятку намотаю, сука». Состояние страха до отупения. Мозги не работают, только инстинкты. Понимаешь, что так просто ты не сдашься. Убить можешь за спокойствие своего сына. Если к сил хватит. Истеришь. Может, я просто с ума схожу? Звонишь бывшему мужу. Остался ночевать. Ночной гость не приходил. Точно – с ума сходишь. Ночная галлюцинация. Облегченно вздыхаешь. А нет, это реальность. Видел, видимо, что мужик в квартире, весточку мне оставил: звонок отрезал. Ищешь безопасное место для сына. Вместе ищем – в диване. Залез, и не видно его. Даешь наставления, чтоб, если начнет происходить что-то нехорошее, ни в коем случае не вылезал, пересидеть нужно. Тревожишься. Истории ходят о мародерах. Зона в семи минутах пешком. Говорят, побег был. Есть захотят, будут в гости набиваться. Странный какой-то этот гость. Ограбить хотел бы, залез бы днем, пока они у бабушки. Убить хотел бы, дверь открыть не проблема. Пугает. Может, из квартиры выживает. Опять как по часам – двенадцать. Держишь ручку двумя руками. Нож зажимаешь ногами. Глазок с вырванными кишками падает к ногам. Только не увидеть бы его через зияющую дыру в двери. Интересно, если люди с ума сходят, они понимают это или нет.
Что-то разбередились раны на сердце, записывает. Киев спит, а она пишет. Дом напротив спит, украинские флаги на балконах тоже спят. Крыша. Всплывает крыша соседнего дома в Донецке. Вечернее небо. Как она любит. Поставишь так глаза и смотришь вдаль на уходящее за горизонт солнце. И тут на крыше напротив трое мужчин в черном, в балаклавах. Солнце отбилось от жестяной пластины. И она их увидела. Передвигаются навприсядку. Чтобы так передвигаться, нужно быть достаточно физически подготовленными. Длинные черные сумки. Прячутся от случайных взглядов таких романтиков, как она. Не верит своим глазам. Показалось. И они исчезают. Она всматривается. И стоит как столб на балконе. Вон опять голова показалась на долю секунды. Подруга из Краматорска звонит. У них связь появилась. «Что делаешь? – На мужиков в черных балаклавах смотрю на крыше. – Дура, вон с балкона, на пол падай и с балкона!!! Шторы закрой». Впервые обрадовалась, что сын их тоже видел. Это не сон, это реальность, она не сошла с ума.
Сбор вещей. Документы. Ноутбук. Словарь. Книга, которую переводит. Полчемодана. Сильно много брать нельзя. Едем в Константиновку на вокзал. Все хорошо. Дядя Валик звонит, переживает. У сына тоже чемодан, маленький. В случае, если придется бежать, чемодан бросать. Противотанковые ежи, блокпост. Колючая проволока на ежах, растопырились посреди дороги. Поезд тронулся. Побежали пейзажи за окном. Военные, много военных. Дядя Валик звонит, говорит, по новостям передали, мост взорвали. Мы в поезде. У нас все хорошо. Кировоград. Тетя Таня с внуком. Они уехали раньше. Плачем.
Дядя Валик ждал. Как-то тоскливо. Чувствуешь себя предателем, что сбежала. Сколько детей там осталось, стариков, беспомощных. Мама осталась. Если бы не сын, то, может, и не уехала бы. Хорошо, что уехала. Она все сделала правильно. Она бы больше не выдержала. Ночной гость сыграл свою роль.
Вспоминает, как отключали свет. Будто выключателем щелкнули. Сначала их дом, потом по цепочки соседские. Воды в кране нет. Света нет. Слава богу, просто поломка, скоро отремонтируют. А воды, говорят, несколько дней не будет. Бои. Сколько протянет город-миллионник, если вдруг не будет воды и света. Зима к тому же не за горами.
Час ночи – спать. Высказалась на бумаге, как гиря с души упала. Сколько у нее еще таких гирь-воспоминаний. Изливает душу, все благодаря ему.
Играла с ним вчера. Берешь его фотографию в мобильнике, двумя пальчиками по экрану: приблизила, удалила. Удалила, приблизила. Почесала кончик носа, взъерошила ему волосы. Не выдержал, похоже, курить пошел. Веселюсь, интересно, чувствует ли. Посмотрела на часы. Ладно, у него уже почти час ночи, пусть парень выспится. Сказал сегодня спасибо, что поспать дала. Чувствует-таки. А потом мысли плавно переключились на войну, а то бы всю ночь ему спать не дала. Мой лев, что хочу…
«Доброе раннее утро, соня». Воскресенье, а он работает, у них мозговой штурм. Штурмуйте, штурмуйте, Киев еще спит. В Киеве 04:03.
Так, Киев проснулся. Ее сегодня осенило, почему она не могла определить его недостатки. Их двое. Он Близнецы по гороскопу. И в нем сосуществуют два разных человека, их недостатки и достоинства накладываются друг на друга, поэтому так к сложно определить, какой он. Прислал адрес другой электронной почты. Комментарий: это девичья фамилия матери. Вот он, тот другой. Веселюсь безудержно. Звонить нельзя, у него конференция по скайпу. Написать срочно, чтобы мысль не забыть.
– Я так и знала, что вас двое.
Трынь.
– Не понял?
– Потом.
Трынь.
– Лучше сейчас вот скажи, кто этот тот второй.
Похоже, тот второй включился. Пью чай на балконе и ухахатываюсь просто. В картинках представляю. С ним ночью на улице не страшно, потому что их двое.
– Волобуев твой. Единственное смущает, это что, групповуха получается?
Она Скорпион, это диапазон от Лилит до Снежной Королевы, смотря как громкость настроишь. От холодного игнора до «где мой топор?». Если у него недостатки и достоинства помножены на два, то у нее они в квадрате. Его Близнецы потерялись в ее Скорпионе. Один сидит в ее песочнице и с блаженной улыбкой лепит куличики, другой лежит на песочке и загребает под себя: это все его.
