— Когда я служил в торговом флоте, — припомнил Дэн, — я мечтал о весточках от Памелы. Но и боялся их, потому что она была довольно скупа на слова и после ее писем подчас становилось еще хуже. Казалось, она что-то скрывает, недоговаривает.
— Я бы так ни за что не делала. Всю правду бы тебе выкладывала.
— Знаю, знаю. Ты у меня совсем другая, слава Богу.
— Ты озяб, — вдруг заметила Ви, уронив его руку.
— Нет…
— Давай-ка выйдем на солнце. Сядешь на стульчик, а я шитье принесу…
— Ви, не надо. Мне здесь лучше, честное слово. Свет на улице слишком яркий. И мне не холодно. Мне никогда не холодно, если ты рядом.
Она озабоченно на него посмотрела. Дэн был так мил в светло-зеленой рубашке, галстуке с узором пейсли и желтом шерстяном жилете…
— Если с тобой что-то случится…
— Ничего не случится. Мы, моряки, — парни крепкие. Просолены насквозь. Вот скажи, ты меня когда-нибудь видела больным?
— Все бывает в первый раз, — ответила Ви. — Как тебе спалось?
— Великолепно! — чересчур живо отозвался Дэн. — И вообще ты уже спрашивала утром, когда чай принесла.
Ви хихикнула.
— Понравилась моя новая ночнушка?
Он улыбнулся:
— Ярко вата…
Ночная рубашка была цвета фуксии, с белым кружевом на груди. Убийственное зрелище в сочетании с алым плащом.
— Тебе одно бежевое подавай. На другие цвета ты только в солнечных очках и смотришь…
— Я тебя люблю, — вдруг сказал Дэн.
В и умолкла.
Он наклонился поближе.
— Люблю тебя больше всех на свете. Даже не знал, что способен на такое.
Она чуть не расплакалась и стала искать в рукаве платок.
— О Дэн…
— Ты изменила мою жизнь, — продолжал он. — Вместе с тобой в ней появилось солнце. Правда.
Ви громко высморкалась.
— А ты что скажешь? — спросил Дэн.
— То же самое, — хрипло прошептала она. — То же самое.
— Вот те на! — Он улыбнулся. — Дед с бабкой влюбились!
— Какая разница, сколько нам лет…
— Правильно. Ну и где мой лимонад?
Ви встала, покряхтывая.
— И рукоделие захвачу.
— Какое?
Дэн смотрел на нее с любовью. Он знал все ее вышивки и картины наперечет.
— Экран для камина. Помнишь его? С совой и котенком.
Он удовлетворенно улыбнулся:
— A-а, так это же мы с тобой, милая. Мы с тобой.
Человек из агентства недвижимости пообещал не задерживать Джину, но ему все-таки нужно было замерить комнаты. Он помахал перед ней картонной папкой.
— Видите ли, мне дали указания…
— Кто дал? Мистер Бедфорд?
— Да.
— С его стороны было бы очень любезно передать вам указания через меня, — проговорила Джина, понимая, что она несправедлива.
Агент промолчал, похоже, смутившись. Бедняга. В синем костюме и галстуке с крошечными пингвинчиками. Не его вина, что Фергус лишь раз намекнул ей о продаже дома, а все остальные важные решения принял самостоятельно.
— Простите, — смягчилась Джина. — Вы тут ни при чем.
— Да уж…
— Налить вам кофе?
— Если не затруднит.
Джина провела его на кухню, которую он осмотрел с заметным восхищением.
— Шкафы из вяза. Стол березовый, изготовлен учеником самого Эрнеста Джимсопа.
Агент записывал: «Духовой шкаф и варочная поверхность раздельные, светорегуляторы, труба для посудомоечной машины подведена».
— Полы из батского камня. Муж нашел эту плитку в старом доме, идущем на слом.
«С западной стороны, — писал агент, — шкафы с полками. Дверь в сад».
— Вы хоть что-нибудь скажете о том, как прекрасно здесь все отреставрировано? — не выдержала Джина. Она потянулась к кофеварке, потом передумала и достала банку растворимого кофе.
— Разумеется, мы подчеркнем, что здание старинное и в хорошем состоянии.
Джина злорадствовала: Фергус многие годы посвятил Хай-Плейс, и вот как его теперь опишут в каталоге! Значит, он не прав, нельзя было столько любви отдавать вещам, а не близким людям. Джина утешилась, и от этого ей стало неловко. Интересно, о новом жилище Фергус тоже будет заботиться? Чтобы купить его, он взял большую ссуду на развитие бизнеса. После продажи Хай-Плейс они с мужем поделят выручку ровно пополам, как и вещи.
— Не ходи к адвокату, — попросил ее Фергус по телефону. — Не подавай на развод. Волокита влетит нам в крупную сумму. Смысла все равно нет.
— Как это нет смысла? — Джина сорвалась на крик: — Нет смысла?! А развод ты получить не хочешь?
— Зачем? Ты ведь пока не выходишь замуж.
— А ты?! — вскричала она.
— О нет, я больше не женюсь, — уверенно заявил Фергус. — В любом случае развод только расстроит Софи.
Джина с силой бросила трубку, но промахнулась, и та слетела на пол. Было слышно, как Фергус без особого волнения зовет ее. Невыносимо! Он загнал ее в ловушку, поймал в паутину. Нет ни единого способа ему отомстить.
— Возьмите. — Джина протянула агенту кофе. — Я покажу вам дом.
Они поднялись на второй этаж, и Джина остановилась возле спальни Софи.
— Комната моей дочери.
Агент кивнул, сворачивая мерную ленту. Джина тихо постучала в дверь.
— Соф?
— Да.
— Можно нам войти?
Дверь открылась. Софи была в наушниках.
— Зачем?
— Это мистер…
— Эллис, — нашелся агент. — Мистер Эллис из агентства недвижимости «Бартон и Нукс».
Софи молча уставилась в окно, на высокое серое небо.
Мистер Эллис сдавленно пробормотал:
— Чудесная комната.
— Да, — согласилась Джина.
Софи пожала плечами, взяла журнал и прикрыла им исписанный листок, который лежал на столе.
— Два окна. Замечательно.
— Софи…
— Да?
— Когда мы продадим этот дом, то купим другой, и в твоем распоряжении будет целый этаж.
— Извините… — Мистер Эллис просунул ленту под стол, до самой стены. — Ага, спасибо. Двенадцать футов десять дюймов.
Не оборачиваясь, Софи проговорила:
— Знаешь, мне сейчас не до нового дома.
Джина вспомнила слова Дианы Тейлор: «Попытайтесь не подливать масла в огонь. Это бессмысленно. Направьте лишнюю энергию в полезное русло».
