Поняв, что дальше убеждать Светлану бесполезно, Артур собрал свои вещи и ушел, бросив на прощание:
— Встретимся через два часа в фойе…
«Пошел мириться с женой», — поняла Света. На нее накатило полное равнодушие. Даже горевать не было сил. Она оценивала ситуацию как бы со стороны, словно все случилось не с ней, а с кем-то другим. «Как сказала бы Дашка, с паршивой овцы хоть шерсти клок, — подумала она. — Неделя отдыха вышла славная. Будет что девчонкам рассказать».
Вероятно, натура более циничная, этим бы и утешилась, а Свету не покидало ощущение, что ее изваляли в грязи. Она снова зашла в душ и долго мылась. А потом настала пора улетать. Домой! Как хотелось домой! И уже когда самолет набрал высоту в голове зародилась подленькая и практичная мыслишка. Как правильно она сделала, отложив на потом откровенный разговор с Гришей. Теперь вообще можно никакого разговора не затевать, и все останется как было. Вот только необходимо договориться с Дашкой, что они вместе провели неделю в Сочи. Даша поймет ее и Славку, конечно, уговорит. А подробности вообще никого не касаются. И хорошо, что она никому не рассказала про появление Артура, отныне и говорить не о чем.
Войдя в квартиру, Света почувствовала озноб и обнаружила, что у нее поднялась температура. Это ее даже обрадовало. Не надо завтра на работу. Видеть людей не хотелось. Вот отлежится пару дней и, глядишь, придет в себя.
Она позвонила Леониду Петровичу. Он, конечно, не очень обрадовался, однако проявил полное понимание и сочувствие.
— Все больше прихожу к убеждению, что отдых для здоровья вреден. Расслабишься, а инфекция тут как тут. Ладно. У нас пока по-прежнему тишина. Выздоравливай! Я, может, и сам дней на десять куда-нибудь махну. Жена настаивает. Уж больно душно в городе. Это она обо мне, конечно, печется. Сама-то на даче.
Свете действительно удалось отдохнуть. Она почти весь день проспала, и к вечеру даже температура упала.
Душевная боль тоже заметно утихла, словно выпарилась с болезнью и жаром. Ну что, в конце концов, случилось? Гриша по-прежнему с ней. Стоило подумать о нем, как накатывали жалость к нему и нежность. Вот кто ей предан, верен и по-настоящему ее любит! Видно, и впрямь он ее судьба. Жизнь сама расставила все по своим местам. И хорошо, что до свадьбы у них есть время. Пока Гриша вернется, пока поднимет Олега на ноги, пока тот закончит институт (Гриша ведь наверняка доведет это дело до конца) пройдет еще около года. Достаточный срок, чтобы все, произошедшее с ней сейчас, стало казаться нелепым сном. Ну сделала она глупость. Кто от подобного застрахован? Зато теперь она знает, что нечего гоняться за сказками. Помечтала и довольно.
Но спокойствие ее длилось недолго. На следующий день позвонила Даша.
— Уже вернулась? — удивилась Света. — Чего так рано? — Она знала, что Даша со Славой отдыхают в Испании.
— Нет, я еще здесь. Отсюда и звоню.
— Неужели так скучно? Но вообще очень кстати, я как раз хотела тебя предупредить, и Славку, пожалуйста, предупреди, что ты со мной на неделю ездила в Сочи.
— Я? С тобой? — голос прозвучал очень странно.
— Ну да. Официальная версия для Григория.
— Официальная версия? — в трубке повисла короткая пауза. — А ты сегодняшние газеты видела?
— Нет, я болею. Второй день из дома не выхожу. А что, тебе Нобелевскую премию дали?
Даша не поддержала шутку, а мрачно бросила:
— Боюсь, ты вообще из дома выходить не захочешь.
Еще ничего не понимая, Света тем не менее насторожилась.
— Ты о чем?
— О тебе и о твоем Артуре. Ну ты и дура! Я ведь тебя предупреждала: выкинь его навсегда из головы.
— Откуда ты про Артура знаешь и причем тут газеты?
— При том, что мне Лика только что позвонила и рассказала, что в куче газет ваша с Артуром фотография в постели, а его жена поливает вас из огнетушителя. Сама-то я еще не видела. Говорю со слов Лики. Она в шоке. Я тоже. Вся страна оповещена, что ты крутила на фестивале любовь с Артуром, и вас при этом застукала его законная жена.
— Даша, все было совсем не так…
— Какая кому, к черту, разница, что было на самом деле! Написано-то именно так! И заголовки соответствующие: «Любовный пожар на „Солнце любви“», «Взрыв на солнечном треугольнике», «Вендетта под палящим солнцем», ну и еще кое-что в том же роде, я остальных не запомнила.
— Дашка, — по-детски зарыдала Светлана. — Что мне делать! Я ведь теперь на улицу не смогу выйти!
— Насчет улицы ты, конечно, не преувеличивай, кому какое дело. Прочитали и забыли. А вот что Гриша твой скажет, большой вопрос. И с работы попереть могут. Нет, ну какая же все-таки дура! Надо же в такое влипнуть! Ладно бы актрисулькой была. Тогда, считай, тебя бесплатно прорекламировали. Но ты ведь серьезный человек. На хрен тебе такая слава! Только репутацию себе сильно подмочила. И мужики шарахаться будут. Хотя, может, наоборот. У мужиков странная логика.
— Черт с ними, с мужиками! — продолжала плакать Света. — Мне-то что теперь делать?
— Пока сиди дома. Тем более, болеешь. А там как-нибудь образуется. Я тебе чего звоню-то: учти, мы со Славкой тебя поддерживаем. А вот твоего Артура убить мало. Ну ладно, отключаюсь. Иначе Славка сейчас меня убьет. Я ему кучу денег проговорила.
Не успела отключиться Даша, на проводе возникла Светина мама:
— Что случилось? Мы с отцом в ужасе. Как же так? И почему ты нам ничего не сказала?
— Мама, мне даже и в голову не могло прийти, что нас снимают. И тем более, что в газетах про это напишут.
— Мы с папой решили: подадим на них в суд.
— Только не это! — взмолилась Светлана. — Они ведь тогда еще два года будут писать всякие гадости. Пожалейте меня. Забудьте. Я и без того наказана за свою глупость.
— Бедная моя девочка.
— Только не жалей! — Светлана и так уже была вся в слезах. — От этого еще хуже.
— Не буду, не буду. Но как же теперь твой Гриша?
— Наверное, пока еще ничего не знает. Иначе тоже позвонил бы.
— Я только понять не могу, почему ты опять оказалась с Артуром? Вы с Гришей поссорились?
— Мама, лучше не спрашивай. Расскажу все потом, когда все это закончится.
— Может, ты пока к нам переедешь? Или к папе? Он тоже предлагает.
— Спасибо. И тебе, и ему, но нет, — отказалась Светлана. — Мне лучше побыть одной.
— Ты только звони нам, пожалуйста, каждый день, — в мамином голосе появились тревожные нотки.
Света все поняла и заверила:
— Мама, мне очень противно и плохо, но вешаться не собираюсь.
Произнесла она это очень твердо, однако сама в собственных словах уверена не была. Жизнь казалась ей конченой и, возможно, как раз лучшим выходом было из нее уйти. Только прежде надо расставить все точки в отношениях с Гришей. Она и так совершила достаточно подлостей. Хоть расстаться с ним надо достойно.
