— Ты ездил в Амарилло? Так далеко?
— Уайли подбросил меня на самолете. Не думал, что так задержусь. — Грег ухмыльнулся. — Амарилло, конечно, не Даллас, но, надеюсь, тебе понравится.
Джейн стало немного стыдно. Она куксилась, думая, что муж игнорирует ее, а он, оказывается, старался доставить ей удовольствие.
— Поверить не могу, что ты согласился на такие хлопоты.
Грег поцеловал ее в лоб.
— Ты стоишь любых хлопот. Вот уложим Шона и Сару и сможем спокойно поесть и поговорить. — Он огляделся. — Кстати, где они?
— Уже спят. Они очень устали сегодня.
— Я только поцелую их, и начнем пировать.
Грег на цыпочках вошел в детскую и оглядел своих отпрысков. Оба крепко спали, однако, когда он поцеловал их, улыбнулись. Грег готов был поклясться, что они улыбнулись с облегчением. Он сам испытывал необыкновенное чувство облегчения. Словно, когда он и Джейн произнесли в церкви брачные обеты, исчезли остатки печали и неуверенности и в его жизнь вернулась надежда. Улыбаясь, Грег спустился в кухню к своей жене.
— Нет, я сам накрою на стол, — сказал он, когда Джейн начала открывать контейнеры. — А ты посиди где-нибудь, пока я не позову.
Пятнадцать минут спустя Грег пригласил ее к столу. Горели свечи, в центре красовался ее свадебный букет.
— Ты все это сделал сам?
— С помощью советов менеджера ресторана, — признался Грег, разливая по бокалам вино.
Ужин — баранина на вертеле и греческие салаты — был изумителен. Сначала они говорили о меню, о детях, затем стали вспоминать свадьбу.
— Элтон ходил гордый, как петух, ведь его идея с газетным объявлением так прекрасно осуществилась.
— Мне все же не верится, что он сам все придумал. Ты уверен, что не Нита?
— Точно не она. Оба признают, что это заслуга Элтона. Старик чуть не вывихнул плечевой сустав, хлопая себя по спине. Боюсь, теперь он решит завести колонку советов в мартинсвиллском еженедельнике.
— Больше всего люблю греческую кухню, — заметила Джейн, с удовольствием отправляя в рот маслину.
— Я тоже.
— Удивительно, что скотовод любит баранину.
Грег прижал палец к губам.
— Обещай, что никому не расскажешь, но я действительно люблю баранину. Правда, я неприхотлив, ем почти все. Даже суши[2].
— Суши? Интересно. Не помню, чтобы видела в этих краях суши-бар. Снова Амарилло?
— Твой фермер иногда покидал ранчо и бывал кое-где подальше Амарилло, — расхохотался Грег.
— Неужели? И чем же ты занимался в этих путешествиях?
— Узнаешь все в свое время. Если я сразу раскрою все свои секреты, нам не о чем будет говорить, и тебе скоро станет скучно со мной.
Вряд ли это случится и через миллион лет. Джейн облокотилась о стол, водя пальцем по краю своего бокала.
— Подведем итог. Любовь к греческой кухне и суши — это все, что ты собираешься раскрыть сегодня? Думаю, можешь рискнуть и поделиться еще парой крошек информации.
— Ну, если только парой крошек. Теперь мой любимый цвет — зеленый. — Грег коснулся пальцем воротника блузки Джейн цвета свежей мяты. — И я все больше люблю высоких женщин, чтобы при поцелуе не свернуть себе шею.
— Женщин? — поддела Джейн.
Грег моргнул.
— Нет, в единственном числе.
В последнее время его волновала только одна женщина, а поцелуй в конце свадебной церемонии до сих пор горел на его губах. Если он не будет следить за собой, то набросится на Джейн еще до того, как они перейдут к десерту.
Для других новоиспеченных мужей в этом не было бы ничего необычного, но Джейн еще не готова, и Грег намеревался предоставить ей столько времени, сколько потребуется. Он уважал ее чувства и не хотел, чтобы она подумала, будто праздничный ужин или другие знаки внимания — лишь средство заманить ее в свою постель.
Грег даже не пытался объяснить себе — почему, но он очень хотел в этот вечер совершить что-нибудь необыкновенное, хоть как-то возместить Джейн отсутствие романтических ухаживаний. Отсюда и возникла идея свадебного ужина — очень неплохого старта новой жизни, по его мнению. Именно новой и полноценной жизни, ибо Грег собирался сделать Джейн своей женой во всех смыслах этого слова. Но сейчас секс не был для него главным. Главным был их брак, долгий и счастливый.
— Ну вот, ты уже знаешь о моем любимом цвете и тайных пристрастиях. — Во всяком случае, некоторых. — А теперь расскажи побольше о Джейн Джар… Меррифидд.
— Что именно? Разве не ты совсем недавно заявил, что тебя не интересует моя биография?
— Не может быть. Не мог я такое сказать.
— С чего начать?
— Расскажи о своем муже, Кевине… начни с него, — предложил Грег. — Расскажи мне о том болване, которому пришло в голову отказаться от тебя. — Грег грустно улыбнулся. — Я не имею в виду маньяка Меррифилда, который пытался прогнать тебя с «Сёркл Джи».
Наконец-то Грег действительно хочет побольше узнать о ней! Джейн счастливо рассмеялась и начала рассказывать о годах, прожитых с Кевином. О том, как он ревновал ее к работе, как обвинял в том, что она не может забеременеть.
— Поверить не могу, неужели он не видел, как отчаянно ты хочешь иметь детей?!
— Кевина вряд ли интересовало что-нибудь, кроме собственных нужд и желаний.
— Эгоистичный подонок!
— Он бы сказал, что ты выслушал только одну сторону. Как бы то ни было, наш брак был ошибкой и в любом случае развалился бы рано или поздно.
Поскольку Грег сам обратился к воспоминаниям, Джейн решила рискнуть.
— Я не хочу расстраивать тебя, — осторожно начала она, — но я бы хотела побольше узнать о Шарлет. Мне это необходимо, чтобы стать хорошей матерью близнецам. Когда-нибудь Шон и Сара начнут расспрашивать о ней, и я должна быть готова ответить.
Грег перенес тарелки в раковину, подлил вина в бокалы и снова сел. Ему не хотелось говорить о Шарлет, однако Джейн права. Она честно рассказала о своем первом браке. Он в долгу перед ней. Может, действительно вызвать всех призраков прошлого и утихомирить их?
— Мы знали друг друга всю свою жизнь. Наши родители были соседями и лучшими друзьями. Их земли разделяло только одно ранчо. Шарлет была на десять лет моложе меня, но мы всегда были вместе. Дни рождения, семейные обеды, вечера, проведенные за домино или картами… Многие годы я относился к ней как к младшей сестре, а потом вдруг увидел взрослую девушку, и мои чувства изменились. В какой-то момент все стали спрашивать, когда мы поженимся. В общем-то, никто в этом и не сомневался.
— А вы не возражали?
