Теперь события разворачивались медленно, не торопясь, предоставляя массу времени для того, чтобы к ним привыкнуть.
Субботним днем в комнату, где жили Саша и девушка Сулима из Йемена, зашла Галка. Высокая упитанная вальяжная брюнетка из Чернигова толкнула дверь, царапнув по ручке отполированными ногтями, остановилась на пороге, цепким взглядом обвела комнату и, выждав драматическую паузу, заявила:
— Чувствую себя просто невыносимо!
Мелодичное, хорошо поставленное контральто шевельнуло роскошную, умело подчеркнутую грудь.
— Привет, Галина, проходи, не стой на пороге! — жизнерадостно отреагировала Саша, оставляя без внимания Галкины сетования, так как прекрасно понимала их назначение.
Маленькая округлая Сулима, позвякивая браслетами, взвилась с красного атласного покрывала и бросилась к подруге. Принимая дружескую руку, «изнемогающая» крупная Галя облокотилась на нее с чуть большим воодушевлением… Йеменка дрогнула, но выдержала. Тесно обнявшись, подруги двинулись по направлению к кровати. Усадив, а то и установив монументальную Галю на кровати, Сулима нетерпеливо метнулась за стулом, поспешной рукой придерживая распахивающиеся одежды. Устроилась напротив жеманно обмахивающейся гостьи, откинула со лба густые волосы, черные настолько, что они отливали изумрудными искорками, наподобие гладкого воронова крыла. Сулима сложила руки в умоляющем, почти молитвенном жесте и на выдохе произнесла:
— Ну?
В напряженно затухшем голосе слышалось раздраженное страдание. Так могла бы стонать девушка, в полуденный зной привязанная к столбу влажными, набухшими от пота веревками, нещадно натирающими нежную кожу. Саша тряхнула головой, ну не было на Сулиме никаких веревок, да и Галка ничуть не походила на истязательницу… Ну, или совсем чуть-чуть походила.
Галина «жестокосердо» опустила глаза на носок туфли, покачала полной ногой, выдержала очередную паузу и… вздохнула. В этом вздохе смешалось все: затаенное торжество, притворное сожаление, возвышающая гордость и даже подначка. Не так ли медлит палач, перед тем как освободить жертву от сковывающих ее пут?
Сулима поперхнулась от возбуждения, затем сокрушенно охнула, прижала одну руку к сердцу и бурно выдохнула. Палач и жертва пропали неизвестно куда, зато в маленькой общежитской комнатке вырисовалась другая, не менее живописная картина с теми же участниками, принявшими новые обличья. Согбенная Сулима в ниспадающих белоснежных одеждах, царственная Галина, чуть откинувшаяся на пурпурном ложе. Ожившая в роскоши цвета иллюстрация к восточной сказке: «Прекрасная Галя-джан, рассказывающая подруге своей Сулиме необычную историю, что с ней приключилась»… Обе девушки были совершенно поглощены действием и немилосердно достоверны в нарочитых позах.
Саша вдруг хихикнула.
Подруги обдали ее преисполненными негодования взглядами. Девушка прихлопнула смешок ладошкой, но он не сдался и засверкал в разноцветных глазах. Сулима набычила лоб и шевельнула смуглым, покрытым пушком ухом в сторону невоспитанной соседки, отчего Сашу одолела совершенно неприличная икота. Сулима подчеркнуто нейтральным голосом обратилась к Галине с неожиданным вопросом:
— Что такое?
Непредсказуемая фраза усилила напор на крепко сжатые губы, Саша громко фыркнула, чувствуя себя лошадью, всхрапнувшей под натянутыми удилами. Пытаясь остановить рвущийся вместе с икотой наружу смех, Саша принялась гладить живот против часовой стрелки. Этому нехитрому фокусу ее научила смешливая Леночка, и обычно он помогал переключить внимание. Но не сегодня. Саша кусала губы, усердно чесала живот, уже теряя соображение, какое из направлений нужное. Для того чтобы лучше сообразить, она закрыла глаза и другой рукой взялась за воображаемый кран. Покрутила, представила себя со стороны, и… смех победил окончательно. Саша сидела на стуле, левой рукой гладила себя по животу, правой вращала невидимый кран и хохотала, прерываясь лишь на судорожную икоту. Слезы лились из прикрытых глаз, и больше всего Саша страшилась их открыть, понимая, что недоумение в глазах соседки и ее гостьи лишь подбросит топлива в разгорающийся костер. Она всхлипывала и стонала, смех выходил булькающими звуками, придушенным шипением, сопением и даже гусиным «га-га-га».
Никакой театр не в состоянии перенести землетрясения. Когда изнемогшая Саша открыла, наконец, глаза, во взгляде Сулимы читалось некоторое сочувствие, а Галка посмеивалась, словно смех, ураганом пронесшийся над головой, задел и ее.
— Что такое… — начала было опять Сулима.
Но Галя, узрев в Сашиных глазах предвестников новых сотрясений, торопливо ее прервала:
— Я сдала анализ крови.
Галя протянула Сулиме палец, та округлила глаза в притворном ужасе и принялась сосредоточенно рассматривать крошечную красную точку на безымянном пальце. Саша икнула и поторопилась выйти из комнаты. В ванной она тщательно ополоснула лицо прохладной водой и сказала себе в зеркало:
— Не смешно!
Лицо в зеркале сморщило нос в улыбке, всем своим видом демонстрируя несогласие. Какое-то время Саша говорила со своим отражением, пытаясь убедить себя не портить людям удовольствие от взаимного общения. Когда Саша вернулась в комнату, девушки чинно пили чай, и разговор уже не носил «судьбоносного» характера. Сулима снова превратилась во флегматичную толстушку, а Галка перестала застывать в неестественных позах.
— Ты зачем кровь сдавала? Болеешь? — поинтересовалась Саша.
— Можно и так сказать, — хитро сощурилась Галина, — беременность — тоже своего рода недомогание…
— Ой! — Саша посмотрела на гостью широко раскрытыми глазами, а затем осторожно поинтересовалась: — Тебя поздравлять или как…
— А вот это скоро выяснится, — задумчиво проговорила Галя, откусывая кусок хлеба белыми зубами, и неожиданно добавила: — В холле между корпусами дискотека началась…
— Что это за жизнь, — неизвестно чему поддакнула Сулима.
Галя повела безупречной бровью:
— Музыка еще ничего. Только народа нет. Захожу, а там никого.
— Совсем никого? — удивилась Саша. — Пустой зал?
— Я имею в виду, никого приличного, — Галя звучно прихлебнула чай, — негры и… вьетнамцы. Да, — спохватилась она, — дискотеку устроили вьетнамцы. Так что их там было много.
— Может, лаосцы? — покачала головой Саша. — Не помню, чтобы музыкой заведовали вьеты.
— Может, и лаосцы, — Галя равнодушно пожала плечом, — кто их разберет?
Сулима покраснела:
— А латиноамериканцы там были?
— Ты что, Сулимка, латиносами интересуешься? — удивленно заморгала Галка.
— Не-ет! — Смуглая йеменка стыдливо побагровела. — Какой там! Нам нельзя! Замуж не возьмут! — Она замахала смуглыми руками с фиолетовыми ногтями, словно отгоняя от себя бесов.
— После латиносов и наши не возьмут, не переживай, — «подбодрила» подругу Галина.
