Ее всегда удивляло, почему в дороге так устаешь. Было еще не слишком поздно, около полуночи, но она чувствовала себя совершенно разбитой и мечтала только о том, чтобы добраться до постели и уснуть.
Саймон, по-видимому, уже бывал здесь, потому что точно знал, куда идти. Взяв из багажника вещи, которые могли понадобиться им для ночевки, он запер машину и уверенно зашагал к дому, сделав Дженне знак следовать за ним.
Когда они дошли до главного входа, оказалось, что двустворчатая дверь заперта. Саймон позвонил. Откуда-то налетел порыв прохладного ветра, зашелестев плющом на фасаде здания, и Дженна зябко поежилась.
Наконец, дверь открылась, и на пороге появилась крупная женщина средних лет. Ее темные волосы были собраны в тугой узел. Саймон заговорил с ней по-французски, та что-то быстро ответила. Дженна не поняла ни слова. Издав какое-то восклицание, хозяйка впустила их и достала из-за стойки ключи. Она снова сказала что-то Саймону, на этот раз — ворчливо.
— Что она говорит? — настороженно спросила Дженна. Был момент, когда она решила, им придется заночевать в машине.
— Говорит, нам еще повезло, что она сохранила для нас комнату.
Дженне потребовалось несколько секунд, чтобы в полной мере уяснить смысл услышанного. Переводя взгляд с лица Саймона на единственный ключ в его руке и обратно, она недоверчиво воскликнула:
— Комнату? Ты сказал, комнату?
— Ладно, отнесись к этому спокойно, — насмешливо протянул он. — В конце концов, нам с тобой не впервой делить одну постель.
Мадам пожала плечами, явно не понимая «этих англичан», и ушла, а они все стояли в фойе. Дженна решила, что не двинется с места, пока ей не предоставят отдельный номер.
— Делить постель?! — снова вскипела она. — Мы не будем спать в одной постели! В номере должно быть две кровати, в отелях всегда так бывает!
Саймон пожал плечами.
— В таком случае я вообще не понимаю, из-за чего шум.
— Ах, ты не понимаешь? Вспомни миссис Магеллан!
— Вряд ли мы встретим ее здесь, — резонно заметил он. — А даже если и так, мы же помолвлены.
Он произнес это с таким добродетельным видом, что Дженна задохнулась от возмущения.
— Мы не помолвлены! — прокричала она. — И я не собираюсь спать в одной комнате с тобой!
После недолгого молчания Саймон мягко сказал:
— Неужели это говорит та самая женщина, которая была готова лечь в постель с совершенно незнакомым человеком? Что ты нашла в нем такого, чего не хватает мне?
Дженна не сразу сообразила, что он говорит о Фримане. Она еще раз глубоко вздохнула, пытаясь обуздать гнев.
— Я вовсе не собиралась спать с ним.
Она вдруг как-то сразу почувствовала, что страшно устала — настолько, что не в состоянии продолжать спор. Да и какой смысл? Как опытный адвокат, Саймон легко разобьет все ее аргументы, и победа все равно останется за ним.
— Саймон, я одного не понимаю, — жалобно спросила она, — почему комната всего одна? Ты же, кажется, заказывал две?
— По-видимому, произошла ошибка. — Он пожал плечами. Послушай, Дженна, мы оба устали, пойдем спать. Завтра ты сама посмеешься над этим приключением. Если тебе станет от этого легче, давай я, как джентльмен, подожду внизу, пока ты умоешься, заберешься в постель и уснешь.
— Да уж, очень благородно с твоей стороны, — язвительно проговорила Дженна, но спорить не стала. Она буквально падала от усталости и, кажется, могла бы заснуть даже стоя. Вряд ли Саймон воспользуется тем, что они останутся одни в комнате, и набросится на нее…
Боже правый, пять или десять лет назад она бы многое отдала, чтобы оказаться в подобной ситуации. Эта мысль помогла ей хотя бы отчасти обрести равновесие. Собственно, из-за чего она так раскипятилась? Дженна подозревала, что ее возмущение как-то связано с мыслью о том, что окажись на ее месте любая другая женщина, Саймон не стал бы вести себя как джентльмен. Было неприятно признать, что ей-то он не опасен. Не то чтобы она хотела от него чего-то в этом роде, ей просто нужен был повод, чтобы залепить ему заслуженную пощечину.
Она взяла у Саймона ключ и устало побрела наверх. Без труда отыскав нужную комнату, она отперла дверь и поставила сумку на кровать.
Кровать была всего одна — традиционное французское сооружение с валиком и множеством подушек. Но у Дженны уже не осталось сил и обдумывать проблему ночевки, поэтому она просто пошла мыться.
После ванны ей стало немного легче. Дженна достала из сумки ночную рубашку — кокетливую вещицу из вышитого хлопка на тоненьких атласных лямках — и поморщилась. Этот подарок Сюзи был совершенно не в стиле Дженны. Один бог ведает, зачем она вообще сунула сорочку в сумку.
Дженна причесалась на ночь, разобрала постель и забралась под одеяло — в прямом смысле забралась, потому что кровать была такой высокой, что она сразу почувствовала себя принцессой на горошине. Убрав валик и отодвинув лишние подушки, она повернулась на бок и сразу же уснула.
Ее разбудил яркий солнечный свет, — наверное, она забыла задернуть занавески. Дженна повернулась на другой бок, чтобы лучи не падали на лицо.
Рядом послышалось невнятное одобрительное бормотание, и сильная рука крепко обняла ее за талию. Дженна открыла глаза. Саймон лежал на боку лицом к ней и, по-видимому, крепко спал. Когда она попыталась высвободиться из его объятий, он нахмурился во сне и недовольно заворчал.
Неожиданно для себя Дженна поняла, что ей приятно слышать этот первобытный рык мужчины-собственника. Сладко зевнув, она снова закрыла глаза. Вставать явно рано, так почему бы не вздремнуть еще полчасика? Конечно, следовало бы скинуть руку Саймона, встать и задвинуть занавески, а уж потом лечь снова, но в кровати было так тепло и уютно, что она решила оставить все как есть.
В следующий раз Дженну разбудило не солнце, а ритмичные движения руки Саймона, поглаживающей ее грудь. Он все еще спал, но хмурая гримаса сменилась блаженной улыбкой, и Дженна почти ощущала, как его грудная клетка вибрирует от удовлетворенного мурлыкания.
Пожалуй, ей еще не доводилось попадать в более неловкую ситуацию. Очевидно, Саймон не осознавал во сне, кого именно он ласкает, просто инстинктивно, как любой мужчина, отреагировал на теплое женское тело, лежащее рядом.
Нужно срочно оттолкнуть его! Если он проснется… Если он проснется, то обнаружит, что ее тело уже откликнулось на его прикосновения, с ужасом поняла Дженна. Ей не нужно было опускать взгляд, чтобы увидеть, что соски набухли и проступают сквозь тонкий хлопок ночной рубашки. Большой палец Саймона поглаживал вершину ее груди, и каждое его движение посылало ей волны острейших ощущений.
Не об этом ли она часами грезила в пятнадцать лет, представляя, каково было бы испытать его ласки, и трепетала, возбужденная одновременно естественным сексуальным любопытством подростка и силой собственных чувств? Но эти глупые фантазии давно потускнели.
