В приговоре Военной коллегии было записано: «Предварительным и судебным следствием установлено, что Субоцкий в 1917 году, сотрудничая в эсеро-меньшевистских газетах города Сызрани, в этих газетах помещал рассказы и стихи, направленные к восхвалению народническо-эсеровской идеологии и их “героев” (ни одной такой публикации в деле не имеется. — Н.Ч.); в 1934–1936 гг., общаясь с антисоветски настроенными лицами, в том числе и антисоветски настроенными эсерами, не изжив своих прошлых народническо-эсеровских воззрений, допускал антисоветские высказывания (ни одного из таких высказываний не приведено. — Н.Ч.), чем совершил преступление, предусмотренное ст. 58–10 УК РСФСР.
На основании изложенного —
Субоцкого Льва Матвеевича лишить военного звания – диввоенюрист и подвергнуть лишению свободы с отбыванием в исправительно-трудовых лагерях сроком на шесть лет, с дополнительным поражением в политических правах на три года. Его же по ст. 58-1«б», 58-8 и 58–11 УК РСФСР – оправдать»[25].
Безусловно, это была победа!.. Расстрельные статьи удалось исключить, но и свободы, такой желанной, достичь не удалось. Предстояла борьба за отмену и такого, достаточно мягкого приговора. Лев Матвеевич настойчиво стучится во все двери властных структур – в ЦК ВКП(б), Верховный Совет СССР, он обращается к Прокурору СССР, в Главную военную прокуратуру, требуя полного оправдания. Наконец, в его родной ГВП после изучения дела делается долгожданный вывод о необходимости прекращения уголовного преследования Л. М. Субоцкого. Вскоре вносится соответствующий протест, и 31 декабря 1939 г. пленум Верховного Суда СССР преподносит Льву Матвеевичу бесценный «новогодний подарок», вынеся следующее решение: «…приговор Военной коллегии Верховного Суда СССР от 9 апреля 1939 года по делу Субоцкого Льва Матвеевича отменить и дело о нем производством прекратить с освобождением его из-под стражи». Это постановление подписал председатель Верховного Суда СССР И. Т. Голяков, который хорошо знал Л. М. Субоцкого по предыдущей своей работе в органах военной юстиции и которого на суде Лев Матвеевич просил вызвать в качестве свидетеля. На свободу Лев Матвеевич вышел, однако, только в марте 1940 г.
Итак, да здравствует свобода!.. Но и на свободе Л. М. Субоцкому пришлось несладко. В кадрах военной прокуратуры его не восстановили, к прежней работе не допустили – его просто отправили в запас. До начала Великой Отечественной войны Лев Матвеевич работал редактором журнала «Красная новь», заместителем редактора журнала «Новый мир».
С началом войны Л. М. Субоцкий вновь обратился в высшие инстанции с просьбой вернуть его в строй военных прокуроров. Прежние ограничения для него были сняты и в июле 1941 г. Лев Матвеевич был назначен заместителем военного прокурора Южного фронта. За все годы войны самостоятельной должности ему так и не доверили, и он до 1944 г. так и проходил в заместителях: с июля 1942 г. – военного прокурора Северо-Кавказского фронта, с сентября того же года – Черноморской группы войск Закавказского фронта, с ноября 1942 г. – Юго-Западного, с сентября 1943 г. – Ленинградского фронтов. С февраля 1944 г. полковник юстиции Л. М. Субоцкий находился в резерве Главной военной прокуратуры. 21 мая 1944 г. он по болезни был уволен в запас. За годы войны Л. М. Субоцкий был награжден орденом Красного Знамени и двумя орденами Красной Звезды.
В 1944–1946 гг. Лев Матвеевич занимался литературной деятельностью. С октября 1946 г. по май 1948 г. – секретарь правления Союза советских писателей. С 1948 г. занимался литературным трудом по договорам с различными издательствами.
Умер Л. М. Субоцкий в Москве в 1959 г. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
Быть порученцем, пусть даже и бывшим (в годы Гражданской войны), у командарма 1-го ранга И. П. Уборевича и комкора В. М. Примакова до середины 30-х годов было весьма почетно. А вот после ареста последних и особенно после суда над группой М. Н. Тухачевского, куда входили и Уборевич, и Примаков, такое близкое знакомство стало крайне опасным и было чревато тяжелыми последствиями. И они, эти последствия, не замедлили наступить для комбрига Медянского Михаила Сергеевича, командира 4-й тяжелой авиабригады (штаб в г. Ржеве). Аресту он подвергся 15 августа 1937 г., т. е. через два месяца после суда над И. П. Уборевичем и его подельниками. Спустя пять дней (20 августа) Михаил Сергеевич был уволен из рядов РККА как арестованный органами НКВД.
Родился М. С. Медянский в 1899 г. в г. Тургае в семье учителя, ставшего затем попом-миссионером. В пятнадцать лет окончил городское училище и стал работать сначала контролером на железной дороге, а в 1916 г. уехал в Киев, где работал продавцом в студенческом магазине техникума. В то же время он стал выполнять некоторые задания студентов-революционеров. В партию большевиков вступил в 1917 г. В том же году был ранен гайдамаками за большевистское выступление на митинге в Киеве. При занятии Украины немецкими войсками отступал вместе с отрядами Красной Армии. Затем был откомандирован на учебу на 1-е Московские командные курсы.
С 1918 г. воевал на Северном фронте, где и познакомился с И. П. Уборевичем. С севера М. С. Медянский был переведен на Украину, где попал в полк червонного казачества, которым командовал В. М. Примаков, став у него порученцем. По каким-то причинам эта должность не пришлась ему по душе, и Медянский упросил Примакова отпустить его в войска, где он стал помощником командира полка. В 1922 г. часть командиров-примаковцев была осуждена за «барахольство». В их числе был и М. С. Медянский. Судом военного трибунала 1-го конного корпуса он 1 октября 1922 г. «за непринятие мер против развития уголовного бандитизма в частях корпуса» был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу, замененному затем пятью годами лишения свободы со строгой изоляцией. Через четыре месяца по ходатайству прокурора Медянский был освобожден из тюрьмы и направлен на учебу в авиационную школу и с тех пор служил в военной авиации.
Награды М. С. Медянского: в 1920 г. он был награжден орденом Красного Знамени, в 1935 г. – Грамотой ВЦИК, в 1936 г. – орденом Красной Звезды.
Членом партии большевиков Михаил Сергеевич, как уже было сказано, состоял с 1917 г. В 1921 г. его исключили из нее за неявку на собрание по чистке партии. Вновь в партию он вступил в 1931 г. И снова был из нее исключен в июне 1937 г. «за связь» с Уборевичем.
Обвинялся М. С. Медянский в принадлежности к военной заговорщической организации и проведении по заданию командующего Армией особого назначения (АОН) комкора В. В. Хрипина подрывной деятельности в частях авиации. Это обвинение Медянскому было предъявлено 16 августа 1937 г., т. е. на следующий день после ареста. Итак, статья 58-1 «б», не оставляющая надежд на благополучный исход дела. В военный заговор он якобы был завербован в октябре 1935 г. командующим БВО И. П. Уборевичем.
В ходе предварительного следствия Медянский сопротивлялся натиску следователей, как мог. Так, после ареста и до 31 декабря 1937 г. он не признавал себя виновным в инкриминируемых ему преступлениях. И только 31 декабря Медянский признал свою вину, чтобы через несколько дней отказаться от этих своих слов. С 4 января и до 19 августа 1938 г. Михаил Сергеевич снова держал оборону против наседающих на него со всех сторон следователей НКВД, не признавая себя виновным. Допросы с пытками следовали один за другим, иногда один допрос затягивался на несколько недель. Так, с 19 мая по 5 июля (полтора месяца!) следователи ломали Медянского путем беспрерывного стояния на допросе, сопровождаемого постоянным битьем, что, по словам подследственного, довело его до полного физического и морального бессилия, безразличия к собственной судьбе, психической невменяемости. И Михаил Сергеевич согласился дать ложные показания, лишь бы прекратить эти истязания. Он признал свое участие в антисоветском военно-фашистском заговоре, при этом заявив, что вербовкой в него новых членов не занимался.
