Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
В «Империале», разумеется, останавливались самые богатые и важные гости. Среди них было немало иностранцев, а многочисленные рестораны и бары отеля способствовали проведению времени в совершенно европейской обстановке с легким налетом экзотики. При этом лучший западный отель страны соседствовал с императорским дворцом, окруженным широким рвом и крепостной стеной, да и сам внешне выглядел довольно странно. Вот как описывают его Ф. Дикин и Г. Стори в книге «Дело Рихарда Зорге»: «В вестибюле отеля с низкими потолками, устроенными на разных уровнях, и в подземных барах, напоминающих пещеры, и в магазинах-пассажах собирались пестрые компании туристов, правительственных гостей, журналистов и работников иностранных посольств и деловых контор. Японцы, казалось, были здесь явным меньшинством, а их хорошие манеры и вовсе делали их присутствие временами почти незаметным. Те из них, кто часто посещал отель, были, как правило, людьми, жившими когда-то за границей и приобретшими иностранные вкусы и друзей-иностранцев. В книжном магазине отеля в продаже были две ежедневные токийские газеты на английском языке. Обилие улыбок и вежливости словно окутывали приезжавших европейцев и американцев в кокон благорасположения, что весьма льстило их личному тщеславию. Но “Империал-отель”, подобно Токийскому клубу или международным клубам Иокогамы и Кобе, был крошечным анклавом, островком в этой чуждой иностранцу обстановке господства японских нравов, японского языка и японского народа».
Неудивительно, что Зорге любил экзотичный, но интернационалистский по своему духу «Тэйкоку» и часто посещал его «пещерные» питейные заведения. В то же время, будучи опытным разведчиком, а главное, очень умным человеком, он прекрасно понимал, что такое скопление иностранцев служит не только питательной средой для нуждающихся в постоянном обновлении информации бизнесменов журналистов и разведчиков, но и находится на особом учете в полиции. Отель кишел переодетыми сотрудниками тайной полиции токко и кэмпэйтай, а также их многочисленными агентами, в том числе из числа служащих отеля. По возможности и Зорге, и другие члены его группы старались исключить общение на важные темы, и особенно с интересующими их людьми, в подобных местах. «Я редко посещал европейские рестораны, и если бывал там, то только с Одзаки. Я избегал отеля “Империал”, опасаясь полицейской слежки», — вспоминал «Рамзай» в своих «Тюремных записках». Однако полностью исключить это было нельзя, особенно на первом этапе работы группы в Японии, когда Зорге и Клаузен еще плохо ориентировались в Токио и совсем не говорили по-японски. Поэтому «Империал» все-таки выполнил свою важную миссию точки встречи для агентов советской разведки. «Рамзай» вспоминал, что то ли в конце 1933-го, то ли в самом начале 1934 года в Японию прибыл первый связной из IV — Разведывательного — управления Генерального штаба РККА: «Он позвонил в посольство и передал письмо на мое имя. Он писал, что в назначенный день я должен прийти в отель “Империал”, где меня по его просьбе будет ждать швейцар и проводит к нему. Встреча состоялась в соответствии с этим планом». Американский журналист Роберт Ваймант уточняет:«…В первую неделю января 1935 года Зорге уведомили о прибытии в Токио советского агента “Ингрид”, после чего он встретился с ней в отеле “Империал”. Новоприбывшей была Айно Куусинен, жена финна Отто Куусинена, секретаря Исполнительного комитета Коминтерна…» Сама «Ингрид», чья миссия в Японии, по ее собственным воспоминаниям, более напоминала стажировку вольноопределяющейся студентки, чем выполнение разведывательного задания, вспоминала: «В начале января 1935 года, в точно назначенное время, я сидела в фойе “Империала”. В дверях появился мужчина и едва заметно мне кивнул. Я сразу узнала доктора Рихарда Зорге, с которым познакомилась еще десять лет назад, когда он работал в немецком секторе Коминтерна… Я еще немного посидела, потом вышла на улицу, где меня в такси ждал Зорге. Разговор наш был короток. Я сообщила, что собираюсь переехать, он знал, что я — “Ингрид”, но понятия не имел о моем задании. Он не имел полномочий ни приказывать мне, ни давать инструкций, но вся связь между мною и четвертым управлением должна была идти через него. Зорге предложил встретиться через неделю в одном из баров». Она же довольно точно охарактеризовала сам «Тэйкоку»: «Отель “Империал”, длинное низкое здание желтого и красного кирпича, находался неподалеку от императорского дворца….По стилю он совершенно отличался от окружающих его современных зданий, напоминая скорее древнее жилище индейцев в Центральной Америке. Чтобы избежать разрушений во время землетрясения, под здание не был подведен единый монолитный фундамент, и стояло оно, как ни странно, у самого моря, на илистом берегу (сильное преувеличение. — А.К.)….Фойе и ресторан отеля “Империал” были излюбленным местом встреч элитарной публики из разных стран. Там назначали встречи дипломаты, коммерсанты, журналисты, а порой даже разведчики. Выходившая на английском газета “Джапан Тайме” публиковала имена вновь прибывших и давала светскую хронику об иностранцах в Токио. Постоянно жить в “Империале” было не очень удобно, хотя это был очень уютный, со вкусом обставленный отель».
С «Тэйкоку», как свидетельствует Ганс Мейснер, связан еще один эпизод знакомства между собой членов группы Зорге: «Как-то в конце ноября [видимо, 1935 года. — А.К.] Мияги сидел в холле токийской гостиницы “Империал”, пил кофе и читал “Джапан Адвертайзер”. Вдруг он заметил объявление, которое гласило: “Куплю гравюру”. Был указан адрес известного рекламного бюро, по которому мог обратиться любой заинтересованный… Человек, которого встретил Мияги в Токио, был Вукелич».
Там же, в «Империале», в начале октября 1933 года только что прибывший на японскую землю Зорге встретился и со своим первым радистом — «Бернгардом» (его настоящее имя неизвестно), остановившемся в Иокогаме. Так отель «Тэйкоку» какое-то время существовал в качестве главной коммуникативной точки группы «Рамзая», хотя, повторюсь, никто из членов группы не рисковал там останавливаться.
Один — совершенно кинематографический по своему трагизму — пассаж, связанный с Зорге, произошел в отеле «Империал» уже на закате работы разведгруппы. Ю.В. Георгиев сохранил для нас рассказ Эрвина Бикарда — германского дипломата, в июне 1941 года находившегося в Токио. В жаркое воскресенье 22 июня Бикард и военно-воздушный атташе посольства Германии Вольфганг фон Гронау возвращались в столицу из дачного местечка Каруидзава. «На станции Уэно мы купили только что вышедший экстренный выпуск газеты. В нем бросался в глаза крупный заголовок: “Германия напала на СССР”. Я жил тогда в отеле “Империал” и, зайдя в свой номер, сразу же спустился перекусить в бар. Там я увидел Рихарда Зорге. Он уже был пьян и пытался высказать посетителям бара, что он думает о Гитлере. В баре были американцы, англичане, французы. Всем своим видом они демонстрировали, что не хотят слушать Зорге. Тогда он начал громко кричать по-английски, что Гитлер — большой преступник, что он напал на СССР после того, как недавно заключил договор о ненападении со Сталиным.
Я сел рядом с Зорге. Никто не слушал его выкрики. Я тихо сказал ему: “Зорге, будь осмотрительней. Кругом американцы, англичане и французы, в баре могут быть сотрудники жандармерии”. — “А мне плевать на это!” — ответил он. Когда бармен отказался налить ему очередную порцию виски, Зорге выругался. Он был здорово пьян».
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
