По воздуху, мягко задев мою щеку, проскользнуло что-то светлое, я взвизгнула.
— Не бойся, это всего лишь кофта, — сказала Маргарита, поймала белую вязаную кофту и натянула на себя.
Тут же мою голову накрыло что-то шерстяное, я снова завизжала, вскочила с колен и скинула это с себя.
— А это твоя, — сказала Маргарита.
Действительно, на траве валялась моя разноцветная вязаная кофта. Может, когда-нибудь все эти ведьминские фокусы станут для меня привычными.
— Спасибо. — Я надела кофту и спросила: — Вот чего я не понимаю, почему иногда вы создаете предметы из ничего — щелк — и они появляются, а иногда приманиваете к себе готовые.
— Готовые приманить проще, — сказала бабуля, — чем воображать что-то в деталях.
— А коктейли? — вспомнила я. — Разве не проще было заказать официанту, чем воображать их?
Маргарита хмыкнула:
— Будто бы они сделают коктейль по моему вкусу. И вообще, хватит болтать, давай работай дальше.
Я попыхтела еще несколько минут, потом пожаловалась:
— Все равно не получается. Может, найду камень поменьше и поставлю в середку?
— А ты разве не подходящего размера нашла? — спросила Маргарита.
Я вытащила из кармана джинсов бежевый камушек. Примерила, повернула. Он вписывался на место бабочки как родной, тютелька в тютельку.
— Подходящего! — сама удивляясь, произнесла я.
— А теперь, Виктория, закрой глаза и представь себе куст садовой виктории. Представила?
— Ага. — Вот он передо мной: зеленые трехпалые листья с ребристой поверхностью, маленькие белые цветки с круглыми лепестками и пушистой желтой серединкой, тяжелые сочные красные ягоды в бледных крапинках. Мне показалось даже, что я почувствовала аромат клубники.
— Отлично! — раздался голос старушки.
Я открыла глаза и — о чудо! — вместо речного невзрачного камешка, который я только что прижимала пальцем к кольцу, красовался прозрачный розовый граненый камень, и он был закреплен невесть откуда взявшимися крохотными золотыми коготками.
— Ух ты, — сказала я.
— У тебя отличное воображение! — похвалила Маргарита. — И, наверное, ты всегда мечтала о дорогих украшениях. — Она засмеялась. — Ну-ка, дай его поближе рассмотреть.
Я поднесла ей перстень.
— Хм, — сказала она. — У тебя получился бриллиант чистейшей воды. Да еще розовый! Такая редкость.
— Настоящий бриллиант?
— Разумеется! Бриллиант — камень главы клана. Свой я дома положу в шкатулку. Буду любоваться иногда. — Маргарита сняла перстень с большим прозрачным камнем, положила в карман кофты и продемонстрировала мне оставшееся на руке кольцо: — А это колечко мне дали, когда посвящали в ведьмы. В тринадцать лет.
— Значит, у вас два магических кольца?
— Да, второе мне сотворила предыдущая глава клана, моя троюродная тетушка. А у тебя видишь, как необычно получилось — ты одновременно стала и ведьмой, и главой… Поэтому у тебя одно кольцо, оно и личное, и кольцо главы. Ну, осталось только добавить немного митрила.
Она порылась в ящике и вытащила черную расписную шкатулочку. Открыла ее — там лежало несколько больших монет из белого металла, из какого был, похоже, ее перстень с алмазом.
— Митрила? — спросила я.
— Металл такой, — ответила Маргарита. — Особый. Колдовству способствует. И взор проницательным делает, чтобы магическую суть реальности увидеть.
Она забрала у меня кольцо, попросила две пары плоскогубцев — я подала. Одними она взяла монету, а другими — кольцо за камень. Внимательно поглядела на монету — и монета стала таять, будто сливочное масло на солнце. Потом старушка быстро окунула кольцо в монету. Подула на них. Монета застыла покореженная. А кольцо покрылось белым, сияющим, как месяц в ночном небе, металлом.
Маргарита оценивающе поглядела на кольцо.
— Да. Чудесный камень. Эти цветочки его, конечно, не красят. Ну да ладно.
А, по-моему, разноцветные эмалированные цветочки вполне сочетаются с моим алмазом.
Моим! И что, я могу много таких сделать?
— Так ведь разбогатеть запросто можно, — сказала я.
— Разумеется, — отозвалась Маргарита. — Богатей сколько угодно.
— Ух ты.
— Ага, — Маргарита рассмеялась.
— А почему, — спросила я, — вы велели представить куст виктории? И вот ваше кольцо — оно по цвету напоминает маргаритки… И на вашей шляпе они тоже… Ведьмы так э-э… зациклены на своих именах…
— В имени ведьмы, — сказала Маргарита, — ее личная магия.
— Тогда почему мама Миши…
— Что?
— …сменила имя?
Старушка нахмурилась:
— Не нравилось. А я так радовалась, что удачно сочетается с отчеством. Все же это был мой первый муж и моя первая настоящая любовь… Хорошо, что их звали одинаково. А то бы я не знала, какое отчество дать.
— Кого звали одинаково? — не поняла я.
— Моего мужа и моего кхм… в общем, отца Далии, — сказала Маргарита и быстрее перевела тему: — Но! Не дари ведьме цветы с другими названиями, чем их имена. Это будет все равно что превознести другое имя и другой цветок. Исключение — главы клана. Вот я люблю все цветы. Я ведь покровительствовала всем ведьмам клана.
Значит, теперь я должна им покровительствовать? Они же в меня плюшками… И Далию опекать тоже? Не хочу я быть главой клана. Но быть ведьмой мне начинает нравиться. Так что придется оставаться главой.
Но кто его знает, может, этот клан так меня достанет, что никаких алмазов не захочется, и я отдам магию?..
А не наколдовать ли мне мешок алмазов, чтобы на всю жизнь и на самую роскошную… Или нет, где я их продавать буду? Может, лучше сразу деньгами? Куплю остров в Средиземном море и буду там жить. И дом там большой построю. И яхту приобрету, чтобы до материка добираться. И автомобиль. Лучше два: один джип, другой — кабриолет. И родителям — дом у моря. И…
— Что? — В мечтах я не расслышала, как старушка что-то сказала.
— Ты еще совершенно не представляешь, каково это — быть ведьмой, — сказала старушка.
— Ну вроде бы немножко уже представляю…
— Надень кольцо на левую руку, на средний палец, — сказала Маргарита, — поверни кольцо камнем внутрь.
Я сделала то, что она велела. Весь мир вокруг засветился нежным серебристым светом. И все выглядело другим, чем прежде. Вместо круглых, аккуратно подстриженных деревьев на лужайку бросали тень старые, высокие, с серебристо-серыми стволами тополя.
Шатер снова, как мне увиделось на миг тогда, за обедом, был увит виноградом.
А дом! Сейчас это было старое строение из светло-серого камня, с деревянными темными балками, черепичной рыжей крышей и большими резными ставнями. Стальные фонари вдоль дорожки стали черными, старинными, чугунными, с угластыми, расширенными кверху плафонами.
