Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Обдаешь меня арктическим холодом. Испепеляешь своим неодобрительным взглядом. Меня это выводит из себя.
– У меня есть для этого причины.
– Какие? Она тебе ничего плохого не сделала. Насколько мне известно, она всегда с тобой вежлива и мила.
– Ха! – Я насмешливо расхохоталась. – О да, необычайно мила! Да ты, Гарри, совершенно слеп. Мила со мной? Да в каждом ее слове сквозит снисходительность. Я ничтожная жена великого человека, и с каким же удовольствием она мне об этом напоминает!
– Робин, все это только в твоем воображении.
– О да, только в моем воображении! Это ты так думаешь. Разве ты не помнишь, как однажды она пришла к нам домой, а возле стены стояло несколько моих картин, и она снизошла до того, чтобы на них взглянуть и высказать свое мнение? Помнишь, что она сказала?
Гарри бросил на меня утомленный настороженный взгляд и отхлебнул большой глоток кофе.
– Она обвела их своим царственным взором и заявила, что они «милы, уютны и местечковы». Так и сказала. Местечковы! Именно таким словом она их и назвала!
Стоило мне вспомнить об этих словах Дианы, и я по-думала: как она меня тогда унизила! Я увидела свои работы сквозь призму ее насмешливого взгляда и почувствовала себя жалкой неудачницей.
– Возможно, ей не понравились твои картины. И что с того?
Я посмотрела на Гарри в упор и тихо сказала:
– А мне не нравится, как она смотрит на тебя.
Гарри мгновенно выпрямился и с грохотом поставил чашку на стол. Бросив на меня мрачный взгляд, он повернулся, чтобы уйти.
– У меня нет времени на эту чушь.
Я стояла, качая головой, руки у меня сжимались в кулаки, в висках стучала кровь.
– Конечно, Гарри, уходи. Не приведи господь остаться и говорить об этом.
– Мы ведь уже об этом говорили! Тут и говорить-то не о чем. У тебя просто паранойя.
– Паранойя?! Да как ты смеешь?!
Гнев переполнил меня, разлившись, казалось, по всем клеточкам тела. Я словно набухла от ярости.
– У меня нет паранойи! Я знаю, что ты с ней спал! Я, Гарри, это знаю! Я не знаю подробностей: когда это началось и как долго продолжалось. Я даже не знаю, спишь ты с ней все еще или нет! И пусть я и не могу этого доказать, но я знаю, что это было. И у меня нет паранойи, и будь ты проклят за то, что смеешь так говорить! Уж по крайней мере мог бы выказать мне уважение и признать, что это правда, вместо того чтобы лгать мне в лицо и выставлять меня жалким параноиком.
– И это тебя обрадует? И ты от меня отстанешь? Отлично – я с ней переспал! Довольна?
Его слова летели в меня как плевки. Он насмешливо, будто сдаваясь, поднял руки вверх.
– Что ж, обращай это в шутку, – покачав головой, сказала я и посмотрела на него совсем другим взглядом. – Но ведь ты таким не был. Я раньше ни за что бы не заподозрила тебя в том, что ты с кем-то спишь… Никогда. До того дня, когда Диллон…
– Не смей упоминать его, – угрожающе подняв палец, прорычал Гарри. – Не смей его в это вмешивать.
– Так вот почему ты это делаешь? – не обращая внимания на его угрозу, продолжала я. – Блудишь с кем попало – и тебя уже не мучит вина. Блуд притупляет твою боль? Неужели он хоть ненадолго стирает из твоей памяти то, что случилось в тот вечер?
Гарри стоял у двери и не сводил с меня взгляда. Усталый, с воспаленными глазами, он едва сдерживал гнев. Я подумала: наверное, в гараже у него припрятана бутылка, и он сейчас пойдет и выпьет – чтобы прийти в себя.
– Не будь такой дурой, – буркнул он и старательно закрыл за собой дверь.
Прошло немало времени, прежде чем я успокоилась. Гнев бродил во мне, точно огромный, выпустивший когти грозный кот. Он метался из стороны в сторону, рычал, и я не могла ни усидеть на месте, ни сосредоточиться.
Мы с Гарри редко ссоримся. Мы не любим конфликтов. Но в тот день на кухне меня вдруг обуял гнев, и дело было вовсе не в Диане. Эта тема была далеко не нова. Причина нашей ссоры крылась не в студии не в инфантильном раздражении Гарри из-за того, что пришлось из нее уехать. И даже не в этих его идиотских правилах. Нет, истинная причина моего гнева крылась в явно двойственном отношении Гарри к моей беременности. Что бы Гарри ни говорил, но он упорно отказывался иметь с ней хоть какое-то дело.
Когда я ждала Диллона, Гарри хотел знать все. Я нашла в лавке у Козимо книгу о беременности, и он от нее просто не отрывался. Он без конца меня обо всем расспрашивал, он интересовался каждым нюансом моих ощущений. Он уговорил меня завести дневник и записывать все, что со мной происходит во время беременности, чтобы потом, через много лет, когда воспоминания о ней сотрутся, мы могли восстановить их в памяти. На такой ранней стадии Гарри уже думал о своем потомстве. Он так жаждал связи с растущим во мне существом, что у меня, глядя на него, порой разрывалось сердце. Казалось, что я вот-вот задохнусь.
Сейчас же было похоже, что Гарри нет дела ни до меня, ни до моей беременности. Он был поглощен своими собственными мыслями, сосредоточен на чем-то, чем не хотел со мной делиться. И это больше всего меня тревожило и не давало покоя. Что же именно или кто именно занимает сейчас его мысли?
В конце той же недели, когда в нашем офисе было затишье, я потихоньку выскользнула из здания, поспешно прошла Парламент-стрит и вышла на Дейм-стрит. Глаза мои слезились: все утро, уткнувшись в монитор, я составляла список чертежей для одного из старших архитекторов. В последнее время я только и делала, что вводила в компьютер какие-то данные; дошло до того, что я испытывала прилив энтузиазма, когда мне поручали составить каталог дверей для клиента. Но в маленькой компании, на одной из самых низких должностей не очень-то покапризничаешь; и в глубине души я знала: надо радоваться тому, что у меня вообще есть хоть какая-то работа.
За ночь выпал густой снег, и город, словно окутанный одеялом, притих и казался пустынным. Немногочисленные машины двигались медленно, а прохожие пробирались сквозь снег и слякоть с необычайной осторожностью. За полчаса мне удалось добраться до Тринити-колледж, а еще за пятнадцать минут по обледенелым мостовым и площадкам для крикета до Линкольн-Гейт. И только тогда я сообразила, что моя дорога пролегает по Финьян-стрит – мимо бывшей студии Гарри. Она была за углом от Холлс-стрит и моей больницы. Проходя мимо, я бросила взгляд на зашторенные матовые окна. Я бы не удивилась, если бы в окне показалось помятое лицо Спенсера. Но окна были пусты и лишь отражали тусклые краски неба. Я подумала о Гарри. Наша ссора была заглажена, но какой-то осадок – словно въевшийся запах – все еще витал в воздухе.
Я зашла в больницу, и мне показали простенькое здание за аркой, куда мне предстояло являться для проверок. С первого взгляда это здание казалось хлипким, временным строением, недостаточно прочным для такого серьезного дела, как рождение младенцев. В здании меня встретила торопливая женщина с волосами, затянутыми на затылке в конский хвостик, записала мои данные и принялась составлять медицинскую карту. Я с изумлением наблюдала, как она собрала кучу разноцветных листов бумаги и, поспешно перебирая их, принялась прилеплять к ним всевозможные наклейки. Вид у нее при этом был раздраженно-тоскливый, как у человека, который проделывает подобную процедуру уже в тысячный раз. Потом она протянула мне папку и талончик на следующий визит и попросила подождать. Через несколько минут меня провели в крохотный кабинет, где проворная веселая женщина записала мои данные уже со всеми подробностями.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
