Это случилось во время каникул, мы на один месяц поехали волонтёрами в Кению. Когда все приехали в столицу Найроби и осмотрелись по сторонам, мы спросили себя: кому мы, университетские девушки и юноши, можем помочь в этой невыносимо жаркой, пыльной и грязной Африке? Может быть, только поднося кирпичи? Но никто из нас не имел опыта в строительстве. Может быть, красить школу? Но никто из нас не разбирался в покраске. У нас было только желание помогать. Тем не менее мы получили гораздо больше, чем постарались отдать: нам повезло войти в контакт с «третьим миром» через приют бездомных детей в Найроби.
Мы все вошли в низкий дом, просто какой-то сарай без мебели с плохим освещением. В глаза ударил резкий контраст между развешенными гамаками, полными больных темнокожих детей, и белыми одеждами монашек, которые излучали радость. Я застыла на месте посреди комнаты. Я никогда не видела ничего подобного. Мои университетские товарищи рассредоточились по приюту, следуя за отдельными монашками, которые нуждались в помощи. Одна монахиня спросила меня:
Этот прямой вопрос застал меня врасплох, и я, пребывая ещё в состоянии стопора, протянула:
Ребёнок действительно безутешно плакал, негромко, без силы.
– Хорошо, возьми его бережно и принеси сюда. Мы его вчера окрестили.
Я взяла его на руки и почувствовала, что он горит, у него была высокая температура. Ребёнку было около двух лет.
– Сейчас держи его и дай ему любовь, какую можешь.
– Не поняла? – извинилась я.
– Дай ему всю нежность, на которую способна, как ты умеешь, – и оставила меня с ребёнком.
Я ему пела, целовала его, укачивала… Он перестал плакать, улыбнулся мне и заснул.
– Он умер на твоих руках. И ты дала ему пятнадцать минут своей любви, через которую он ушёл в вечность.
Там я поняла столько вещей! Кения разделила мою жизнь до Кении и после Кении. Сейчас я знаю, что все мы окружены «Кениями», которые нуждаются в нашей любви.
Как птички в клетке
В одном небольшом посёлке пастор на воскресную службу принёс с собой грязную старую клетку и подвесил её рядом с кафедрой. Прихожане смотрели на неё вопросительно. А он, как бы отвечая на их безмолвный вопрос, стал говорить:
– Вчера я проходил по посёлку, когда увидел одного мальчика с этой клеткой. В ней сидели три птички, дрожа от голода, холода и страха. Я остановил мальчика и спросил:
– Что у тебя тут, сын?
– Тут только несколько поганеньких птиц, – ответил он.
– И что ты думаешь с ними делать? – спросил я.
– Принесу домой и буду развлекаться с ними, – ответил мальчик. – Буду их дразнить, мешать им, пугать, выдёргивать перья и заставлять драться друг с другом. Это будет сегодняшним развлечением для меня и моих друзей.
– Но ты рано или поздно устанешь от птиц. Что ты тогда с ними сделаешь?
– У меня несколько котов, – сказал мальчик. – Они любят играть, а потом съедать птиц. Я дам им их на десерт. Они будут очень этому рады.
У меня не было слов, а потом я спросил:
– Сколько ты хочешь за них, сын?
– А зачем они вам? Это простые старые птицы, они не поют. Хоть бы красивые были, да и того нет.
– Сколько? – настаивал я.
Мальчик смотрел на меня, как на сумасшедшего, а потом сказал:
– Десять долларов.
Я нащупал свой кошелёк и всунул в его руки десять долларов. За одну секунду мальчик исчез. Я забрал клетку, донёс её до конца улицы, где росло два раскидистых дерева, поставил клетку на землю, открыл её и тихонечко постучал по прутьям, чтобы уговорить птиц выйти из клетки на свободу.
Вот это и есть вся история о подвешенной здесь клетке. Я принёс её потому, что мне вспомнилась другая история, более известная.
Как-то раз Иисус и Искуситель Адама и Евы разговаривали между собой. Последний только что вернулся из Эдамского сада и был в хорошем расположении:
– Только что поймал целый мир людей там, внизу. Я поставил им ловушку с наживкой, я знал, что они не смогут устоять. Они поймались! Все.
– И что ты будешь с ними делать? – спросил Иисус.
Его оппонент ответил:
– Я буду развлекаться! Буду создавать им любые иллюзии, чтобы они думали, что они могущественные и мудрые. Закончат, разругавшись друг с другом. Даже любящие пары разведутся. Даже хорошие вещи, которые они придумали, их же и погубят: секс и деньги. Эти людишки, которых ты так любишь, станут алкоголиками и наркоманами. Я их научу, как изобрести оружие, и они уничтожат друг друга… Вот повеселюсь!
– И что ты с ними сделаешь, когда устанешь?
– О, поубиваю!
– Сколько ты хочешь за них? – спросил Иисус.
– Сколько? Всего лишь твоя жизнь до последней капли крови.
– Договорились, – сказал Иисус.
С этими словами пастор снял клетку, открыл двери и вышел из церкви.
Стул
Одна молодая девушка попросила священника прийти к ней домой, помолиться о здоровье её тяжело больного отца. Когда священник зашёл в комнату больного, он увидел его лежащим на кровати, голову поддерживали подушки, рядом с кроватью стоял стул. Священник подумал, что к его приходу готовились.
– Вы меня ожидали? – спросил священник.
– Нет, а кто вы? – спросил больной.
– Я – священник. Ваша дочь пригласила меня помолиться с вами о здоровье. Когда я увидел пустой стул рядом с вашей кроватью, предположил, что вы знали о том, что я приду навестить вас.
– Ах, да, стул, – протянул больной мужчина. – вам не тяжело будет закрыть дверь?
Немного удивлённый просьбой, священник закрыл дверь, а больной начал объяснять:
– Я никому никогда об этом не рассказывал, но всю свою жизнь я прожил, не зная, как молиться.
Когда я ходил в церковь, то слышал, что там говорили, что всегда надо молиться, что молитвы много дают, приносят в жизнь много хорошего. Но все молитвы входили мне в одно ухо, и выходили из другого. У меня не получалось их запомнить. С тех пор, а прошло уже очень много времени, я перестал молиться. И только четыре года тому назад, когда я беседовал с одним своим хорошим другом, он посоветовал мне:
– Дорогой! Молитва – это просто разговор с Богом. Попробуй, сядь на один стул, рядом со своим поставь другой, а потом с верой смотри на стул рядом и представляй, что на нём сидит Иисус Христос. В этом нет ничего безумного, ведь Он сказал: «Я буду всегда с вами». А потом говори с Ним, рассказывай Ему обо всём и слушай, как ты слушаешь меня сейчас.