— О нет! Он мне нравится таким, как есть, — возразила Крессида. — Но домик в любом случае слишком неудобно расположен, чтобы там жить круглый год. — Это было так: от их коттеджа возле Каслбрайона до ближайшей школы было семь или восемь миль. Они купили его, чтобы быть рядом с семьей Фрэнка. — Думаю, мне не помешает устроиться куда-нибудь на работу, если удастся, — добавила Крессида. — Ведь Кэти будет в школе.
— Здорово, — согласился он. И взял лицо Крессиды в ладони. — Мне очень стыдно, что я был такой свиньей и обжорой, когда ты хотела работать в картинной галерее. Прости. Я иногда просыпаюсь утром, и меня аж тошнит от того, каким я был идиотом.
— Тогда было неподходящее время, милый. — Она жестко улыбнулась. — Да, я именно это и хочу сказать. Совершенно неподходящее время, когда только и думаешь, какая еще беда на тебя свалится, а тут еще отец заболел и все такое… Я рада, что все позади, — тихо добавила она. — Но рада и тому, что ухаживала за ним.
— Ты очень добрая и заботливая, Кресси. Надеюсь… — тут он замялся, осторожничая, прекрасно зная, как болезненно она реагирует на все, связанное с отцом, — что он все же выказал хоть какую-то благодарность.
Крессида пожала плечами:
— Насчет выражения благодарности отец не был силен. Я это, знаешь ли, еще и для себя делала.
— Да-да, я понимаю. У тебя есть какие-нибудь наметки насчет работы?
Крессида рассмеялась.
— Ну, только не медсестрой и санитаркой! Это точно. По горло сыта утками. Посмотрю, подумаю. Если мы уедем из Дублина… — Тут она вдруг остановилась. — Фрэнк? А как быть с Филом Макбрайдом? Он не обидится, если ты бросишь работу?
Фрэнк похлопал жену по руке:
— Ты о чем? Не иссякнет ли мое вдохновение, если я оставлю свои детективные расследования? — Он явно шутил. — За весь последний год я для Фила почти ничего не сделал, — не подумав, брякнул он и тут же, спохватившись, чуть не прикусил язык: одной из причин того, что он должен был оставаться в Дублине после того, как Гил окончил школу, была, по его утверждению, именно работа в полиции.
Возможно, это было лишь мимолетно скользнувшее по небу облачко, от которого на лицо Крессиды упала тень, но атмосфера вокруг них явно стала прохладнее. Она искоса посмотрела на мужа, но ничего не сказала. Они догнали убежавшую вперед дочь, потом нашли уединенное местечко на берегу, в устье реки, быстро и молча искупались в холодной воде. Разговора о переезде больше не возникало.
На следующий день приехал из Типперэри Муррей Магро, он попал прямо к ленчу. Потом Крессида отправилась с ним навестить Алкиону — та все еще лежала в больнице в Клонмеле. Оттуда она собиралась поехать поездом в Дублин, а потом в Оксфорд, пока Фрэнк с дочерью на несколько дней съездят в их летний коттедж. К концу следующей недели Крессида обещала вернуться домой в Дублин.
Как только она уехала, атмосфера несколько разрядилась, но Фрэнк продолжал чувствовать себя виноватым и неблагодарным хотя бы потому, что так думал. Потом они с дочерью отправились на уик-энд в Керри. По-прежнему было жарко, Кэти-Мей все время купалась и играла со своими кузенами и кузинами, которые жили в паре миль от них, пока Фрэнк безуспешно пытался придумать план следующей книги. Обычно у него не было недостатка в новых идеях, но на сей раз вдохновение явно его покинуло. Рекальдо даже решил, что это божественное возмездие за его высокомерные и хвастливые утверждения, что он способен выдумывать сюжеты независимо от своей работы в полиции. Или, что еще более вероятно, за его вранье. Так или нет, но сочинить что-то новое оказалось неожиданно трудно.
Все это компенсировалось тем, что рядом с ним была Кэти-Мей. У него теперь наконец появились возможность и время сблизиться с дочерью или, вернее, стать ее рабом. Девочка достаточно натерпелась одиночества в Оксфорде и теперь радовалась тому, что может командовать своим папочкой как пожелает. Их коттедж располагался в небольшом поселке Данкин, в прелестной сельской местности, сильно всхолмленной; именно отсюда Рекальдо начал когда-то серию путевых заметок. В хорошую погоду можно было добраться морем до острова Грейт-Бласкет, однако, хотя и стояла жара, с моря то и дело налетали шквалистые ветры, так что паром не ходил. Он обещал Кэти-Мей свозить ее на остров, но та не сильно расстроилась, когда план провалился. Вскоре они сошлись так близко, словно вообще не разлучались, и Фрэнк обнаружил, что мечтал бы о том, чтобы эти каникулы продолжались вечно.
Крессида звонила каждое утро и обещала, что скоро к ним присоединится. Когда? Когда все дела будут сделаны. Список препятствий постоянно удлинялся: то поверенный задержался на отдыхе, то страховая компания оспорила расходы на похороны, то Грейс посоветовала оценить некоторые акварели у «Сотбис», то сын Марджори Тим начал возникать по любому поводу — инвентарной описи, состояния дома, запущенного сада. «Он угрожает, что наймет профессионалов, чтобы все здесь привести в порядок, а счет выставит нам. Это будет стоить бешеных денег!»
— Пошли его к черту, — мрачно посоветовал Фрэнк. — Если ты не пошлешь, это сделаю я.
— Уже послала. Вчера всякое терпение потеряла. Мы тут так орали друг на друга в саду, на виду у всех соседей…
— Это, видимо, несколько разрядило обстановку.
— Он теперь не пускает меня в дом. Говорит, что я забрала вещи, принадлежавшие его матери. К счастью, наконец-то приехал мой поверенный и очень быстро с ним разобрался.
— Ну, и чего ты там сидишь? Оставь все этим двоим, пусть сами разбираются. Приезжай, мы по тебе соскучились.
— Да я и сама не против, только вот машина сломалась. Проклятый трос привода сцепления надо менять. Я уже договорилась на понедельник. К среде должно быть готово, ну, самое позднее, к пятнице.
Она на сей раз не извиняется, отметил Фрэнк. Он не верил ни одному слову. Что бы ни удерживало его жену в Оксфорде, это был вовсе не трос сцепления трехлетнего «фольксвагена» — автомобиль был единственным, что оставил ей папочка. Он ощущал раздражение, неудовольствие и даже замешательство при мысли, что к нежеланию Крессиды уехать из Элсфилда наверняка имеет отношение здоровый и красивый местный доктор. Но потом оставил эту мысль. Крессида — человек слишком свободный, чтобы влюбиться просто так. Или нет? «Черт возьми, — думал он, — опять я за старое! Шаг вперед, два назад». Его чувства и так были в полном беспорядке со времени смерти тестя. Короткое, счастливое сближение, имевшее место в Уотерфорде, быстро сменилось конфузом. Может быть, мысль о переезде разбудила в ее душе прежних демонов? Заставила снова вспомнить об устье реки Глар? Он знал, что сердце Крессиды навсегда осталось там. Тем не менее в тот великолепный день в Бэллихэке она говорила об устье любой реки, без каких-либо колебаний. Или ему так показалось? А тут еще эта стенокардия, что без конца его одолевает. Фрэнку Рекальдо очень нужна была его жена. «И она должна приехать сама, по собственному желанию, — твердил он себе. — Кресси должна захотеть остаться со мной».
Бедняга Фрэнк был слишком погружен в свои ощущения, в свою роль жертвы, чтобы понять, насколько иррациональны его умозаключения. Может быть, его случайное замечание по поводу ухода с работы в полиции вновь подогрело ее обиду за его отказ переехать в Оксфорд? Когда-то супруги все обсуждали вместе, однако жизнь порознь усугубила природную замкнутость обоих. Оба были людьми, с трудом преодолевавшими недоверие к остальному миру.
