Такегами от души расхохотался:
— Мы вызвали вас не в качестве подозреваемого, поэтому нет необходимости разъяснять вам ваши права. Вас ведь никто не арестовывал?
— Пока вроде нет.
— Впрочем, несмотря на это, вам все равно лучше говорить правду, иначе вы только все осложните. Если вы солжете, мы в конце концов наверняка об этом узнаем, так что вранье не в ваших интересах. Постарайтесь отвечать на мои вопросы как можно честнее и подробнее, договорились?
— Наверняка узнаете? — ехидно переспросил Минору, откидываясь на спинку стула и глядя в потолок. — Но ведь есть шанс, что и не сможете узнать?
— Да, шанс есть, но я бы вам не советовал давать ложные показания.
— Если правды никто не узнает, то какая разница?
— Разве вас не учили, что врать нехорошо?
Минору наконец немного расслабился, облокотился на стол и с любопытством поглядел на Такегами:
— Ну и шуточки у вас, господин офицер.
— Да, остроумие мне не чуждо, — парировал полицейский.
В профиль Казуми Токорода была не менее очаровательна. Сидя слева от нее, Тикако любовалась изящным контуром лба и подбородка и красивой шеей.
Как только дверь кабинета для допросов открылась, Казуми прильнула к стеклу, едва не касаясь его лбом, и, не моргая, пристально наблюдала за происходящим. Только когда Такегами с улыбкой обратился к допрашиваемому, а тот сел напротив него, скрестив руки на груди, и впервые заговорил с ним, девочка немного успокоилась и откинулась на спинку стула.
Потом она вдруг схватила сумочку и некоторое время что-то искала в ней, пока не достала мобильный телефон.
Тикако удивленно посмотрела на Казуми, и та, чувствуя на себе ее взгляд, спросила:
— Здесь ведь можно пользоваться телефоном? Мне только что пришло сообщение, я хочу на него ответить.
— Конечно ответь. Тут главное — не шуметь. Но разве это не отвлечет тебя от допроса?
— Я буду гораздо больше отвлекаться, если не отвечу, — буду все время переживать и беспокоиться из-за этого.
Похоже, девочке и впрямь не терпелось отправить свое сообщение.
— Ну тогда отвечай скорей.
Казуми принялась проворно набирать текст большим пальцем правой руки. Девушка явно знала расположение кнопок наизусть: при наборе сообщения она не сводила глаз со сцены допроса, а сама быстро печатала вслепую. Тикако приходилось пару раз видеть, как люди в метро или в кафе набивают сообщения, параллельно занимаясь какими-нибудь другими делами, но так близко она наблюдала это впервые и была весьма впечатлена.
Казуми посмотрела на телефон лишь однажды: прежде чем нажать на кнопку «Отправить», после того как закончила писать сообщение.
— Кому это ты так строчишь? — поинтересовалась Тикако, стараясь говорить как можно равнодушнее.
Однако от ее невинного вопроса Казуми почему-то сразу нахмурилась:
— Так, одному другу. — Тон у нее был не слишком вежливый.
— Мне кажется, я знаю, почему вы меня сюда вызвали, — сказал Минору и слегка повел худыми плечами. — Наверняка это связано с убийством господина Токороды. Но вы ведь вроде уже нашли преступника? Я видел репортаж в новостях.
— В новостях ведь ничего не говорилось про арест подозреваемой и предъявление обвинений? На самом деле расследование продолжается.
— Правда? Ничего себе! — как-то по-детски удивился Минору. — Я общался с Токородой только в Интернете, так что о его личной жизни мне мало что известно. Точнее говоря, я вообще почти ничего о нем не знаю.
— Так уж и ничего? — спокойно переспросил Такегами. — И это притом, что ты называл его не иначе как Папа?
Глаза у Минору слегка округлились. Потом, словно для того, чтобы справиться с удивлением, он несколько раз подряд быстро моргнул:
— Это был всего лишь ник. Токорода всегда им пользовался в Интернете.
— А ты, Минору, всегда писал под настоящим именем?
— Да, мне псевдонимы ни к чему.
— Не многие так делают, насколько я знаю.
— Возможно, но лично я не люблю притворяться.
За спиной у Такегами Токунага опять удивленно поднял брови. На этот раз это не прошло не замеченным для Минору. Парень скосился на стенографиста, смерил его презрительным взглядом и процедил сквозь зубы:
— Эй ты, умник, кончай кривляться. — И тут же как ни в чем не бывало повернулся к Такегами. — Так вот, господин офицер, как я уже сказал, убитый не особо со мной откровенничал. Мы познакомились в Интернете и некоторое время притворялись, что он мой отец, а я его сын. Это была как бы такая игра. А про его настоящую жизнь мне совсем ничего не известно.
— Нас интересует любая информация о покойном: настоящая, вымышленная — какая угодно.
— Серьезно? Ну вы даете! — Минору презрительно поджал губы. Похоже, он окончательно расслабился и уже не чувствовал себя не в своей тарелке.
— Вот ведь хам! — услышала Тикако шепот Казуми.
— Что ты сказала?
Казуми махнула рукой в сторону зеркала и возмутилась:
— Как он может так себя вести? Почему ему это позволяют? В конце концов, он же на допросе и не имеет права хамить и кривляться!
Тикако улыбнулась и попыталась успокоить девочку:
— На самом деле мальчик очень волнуется и, чтобы это скрыть, ведет себя вызывающе.
— А зачем полицейский с ним миндальничает? Мог бы и построже обращаться с этим придурком — наорал бы на него, стукнул бы кулаком по столу, в конце концов.
— Если бы с Минору изначально обошлись сурово, нормального разговора в дальнейшем ни за что не получилось бы, — объяснила Тикако, глядя в документы, разложенные перед ней на столе. — Ну а ты, Казуми, узнала этого человека? Ты раньше встречала Минору Китадзё? Он похож на того, с кем ты видела отца на станции или на той парковке?
Казуми оборвала ее на полуслове:
— Пока не могу сказать. Погодите немного — я ведь еще не видела остальных.
— Да, ты права. Спешить некуда.
Казуми посмотрела Тикако прямо в глаза и спросила:
— Вы уверены, что именно этот парень был другом моего отца по интернет-сообществу?
Тикако взглянула за стекло. Такегами задумчиво тер нос. Минору ухмылялся.
— Да, без сомнения.
— Там ведь были еще двое, верно? Их всего было четверо вместе с отцом?
— Да, но мне кажется, в Интернете, кроме них, твой отец общался еще с очень многими.
Казуми отвела взгляд и задумчиво подперла рукой щеку:
— Однако больше никого не считают замешанным в этом деле? Только членов виртуальной семейки?
