– Ну, понимаешь, они со взбитыми сливками и к вечеру немножко прокисли, так что мы с Кэм их выбросили. Зато коробка осталась! Я принесу покажу, если не верите. Еще мне мама столько всякого подарила, такие смешные мягкие игрушки и коллекционную куклу – настоящий современный антиквариат, сотню фунтов стоит.
– Куклу? – усмехнулся Футболист.
– Да это на самом деле произведение искусства! Говорю тебе, красота необыкновенная. Моя мама – самая лучшая в мире!
Александр внимательно смотрел на меня. Он снова стал очень серьезным.
– Что? – спросила я.
– Какая же она лучшая, если отдала тебя в детдом? По-моему, только плохие мамы отдают своих дочек.
– Она не нарочно! – тут же заступилась я. – Просто у нее было очень много разных дел. И еще приятель такой гадостный попался. Она думала, что в детском доме мне будет хорошо.
– А ты говорила, что тебе там ужасно не нравилось.
До чего этот Александр на нервы действует!
– Не так уж плохо там было! – крикнула я.
– Нет, плохо, пока тебя Кэм не забрала. Трейси, а как же Кэм?
– А что Кэм? – Я приблизила лицо к нему вплотную и даже зубы оскалила. – Мама говорит, на самом деле я Кэм не нужна. Ей за меня деньги платят.
– Наверное, приемной маме с тобой нелегко. – Александр попятился, но не сдался. – Я думаю, она тебя любит, потому и взяла к себе. А ты ее любишь?
– Ну, она ничего… Да не так уж сильно любит, иначе не согласилась бы так легко со мной расстаться.
Александр задумался:
– Может, она просто старается сделать как ты хочешь? Потому что очень тебя любит.
– А может, ты рот закроешь наконец? Не лезь куда не просят! И вообще, что ты понимаешь, Крохотулечный Огуречик!
Я его отпихнула и помахала Футболисту:
– Эй, давай в футбол играть! Я тебя погоняю как следует!
Футболист перестал таращить глаза и отпасовал мне мяч. Я отбила так мощно, что мяч врезался в стену, отскочил к дивану, а потом рикошетом прямо в телевизор.
– Уже второй телевизор ломаете… А его так долго делать! – заныл Александр.
– Надоели твои картонки дурацкие! Ну их!
И я пнула помятую коробку-телевизор.
Александр, казалось, вот-вот заплачет. Не знаю, с чего бы. Я же не его пинала. Но когда Футболист, вдохновившись моей идеей, собрался все в комнате разнести, я его отвлекла и увела на второй этаж. Там можно было беситься сколько угодно – Александр не успел туда натащить своей картонной мебели, зато валялись старые ящики и грязный рваный матрас – прыгай на здоровье.
Александр притащился следом за нами и остановился в дверях, не решаясь присоединиться к общему буйству. Мне стало совестно, но я все еще не могла простить то, что он наговорил про мою маму.
Футболист минуты две громил все вокруг, а потом решил передохнуть.
Я спросила:
– Слушай, Футболист, ну ты-то рад за меня, что я буду с мамой жить? Эй, не ложись на матрас, блох наберешься!
– Брр! – Футболист резво вскочил. – Ага, я думаю, это здорово, что ты к маме переезжаешь, раз она такие подарки дарит. Всегда выбирай того, кто тебе больше даст. Своя рубашка ближе к телу.
Он бросил мяч в стену и ловко отбил головой.
– Видали?
Футболист победно вскинул руки, выпендриваясь перед нами.
Я сказала:
– Да не только в подарках дело. Она же моя мама!
– Мамы – это ерунда, – заявил Футболист.
– Ага, про пап ты такого не скажешь!
– Скажу.
Футболист с такой злостью пнул мяч, что тот врезался в окно, разбил стекло вдребезги и улетел в неведомую даль.
– Тьфу ты! – сказал Футболист.
– Может, хватит уже беситься? – сказала я.
– Осторожней, Футболист, порежешься! – сказал Александр.
– Ты что делаешь, псих несчастный?! – завопила я.
Футболист рывком открыл окно. Осколки разлетелись по всей комнате.
– Надо совок и щетку, – вздохнул Александр. – Попробую сделать из картона.
– Опять ты со своими картонками! Эй, Футболист, ты что делаешь-то?
Он собирался вылезти в окно!
– Я за мячом. – Футболист вытянул шею. – Смотри, он не упал! В желобе застрял, под крышей.
– Футболист, вернись!
– Футболист, это же очень опасно!
– За трубу не хватайся!
– Она тебя не выдержит!
Футболист все-таки схватился за трубу. Она зашаталась и просела. Футболист быстро отпустил.
– Да вернись ты! – я ухватила его за ноги.
Он брыкнул ногой – и вдруг прыгнул.
Я завизжала и зажмурилась. Ждала ужасного глухого удара о землю – но все было тихо.
Чуть слышно ахнул Александр. А потом прошептал:
– Смотри!
Я открыла глаза, и они тут же полезли на лоб. Футболист перескочил через жуткую пропасть между окном и елкой. Сейчас он стоял на ветке и издавал победный тарзанский клич.
– Совсем ненормальный?!
– Да нормальный я! Ты что, никогда по деревьям не лазила? А по этому вообще легко, как по лестнице.
Футболист уверенно полез вверх. Мы смотрели на него из окна, вывернув шеи. Александр с такой силой сдавил мою руку, что его острые ноготки впились мне в ладонь.
Футболист добрался почти до самой вершины, вытянул руку и выдернул свой мяч из желоба.
– Фу, весь в какой-то слизи!
Он обтер мяч о еловые ветки.
– Спускайся, психованный! – крикнула я.
Александр подхватил:
– Я тебе мяч вымою, если хочешь. Только спускайся!
Футболист спустился, вбросил мяч в разбитое окно, снова перепрыгнул головокружительную пропасть, пошатнулся, стоя на подоконнике, и рухнул прямо на нас.
Какое-то время мы так и лежали, совсем оглушенные. Футболист встал первым. А мы с Александром и не могли раньше подняться – он ведь на нас свалился.
– Папы тоже ерунда, – сказал Футболист, отряхиваясь и вытирая измазанный мяч о джемпер Александра. – Вонючая куча мусора, и ничего больше.
Как будто мы и не прерывали разговора.
– Ты же своего папку любишь прямо как ненормальный. – Я осторожно встала и проверила руки-ноги, нет ли переломов.
– Ага, точно, ненормальный, – кивнул Футболист. – Прямо так психом и зовите.
