Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Остальные бомбардировщики продолжили путь в направлении базы, и скоро вновь настала тишина. Успокоилось море, точно ничто и не тревожило его гладь. И только люди в дортуаре все смотрели и смотрели в ночное небо, пытаясь справиться с только что увиденным. И дети, и даже Джин.
Ева из своей комнаты тоже видела, что произошло, но она зажмурилась задолго до того, как самолет ударился о воду. Судорожно прижала к груди медальон с херувимом и зашептала:
– Господи, пожалуйста… только не Гарри!..
Новое пришествие
Его мать, одетая в свое лучшее, черное пальто, улыбалась. Мать звала. И Эдвард, чье сердечко выпрыгивало из груди от радости, мчался навстречу.
«Это был просто страшный сон, – думал он на бегу. – Воздушная тревога, взрыв, дом на острове, детская… всего лишь страшный сон. Вот оно – настоящее. Оно действительно происходит».
Он бежал все быстрее, он приближался, он уже почти мог коснуться матери… но всякий раз она уплывала прочь и оставалась в отдалении. Не добраться. Не дотронуться. Мать звала – и понимала, что сыну до нее не добежать.
Наконец расстояние вроде бы начало сокращаться. Эдвард издал странный звук – не то всхлипнул, не то рассмеялся от счастья. Вот-вот он снова обнимет маму! Совсем скоро! Уже!
Только вот женщина впереди больше не была его матерью. Она изменилась. И одежда, хоть и по-прежнему черная, не была больше материнским пальто. Старинное платье, истрепанное и изношенное, а на голове… что это, неужели вуаль?
Вуаль не скрывала облика женщины. Бледная кожа так туго обтягивала кости, что лицо казалось выбеленным от времени черепом, и лишь в бездонных мрачных черных глазах горела ненависть и угроза. А Эдвард все бежал и бежал к ней.
Он попытался затормозить, заставить свои ноги остановиться, но побежал еще быстрее, едва касаясь земли. Замотал головой, силясь вскрикнуть, – и изо рта не вылетело ни звука. Это сон, твердил он себе, теперь уже снова сон. Пожалуйста, пожалуйста, пускай я проснусь!..
Эдвард сел на кровати. Грудь его тяжело ходила от пережитого во сне, на лбу выступил пот. Он не сразу открыл глаза.
В комнате царила тьма – свечи давно прогорели. Поскольку он был без очков, все кругом расплывалось, однако ему удалось все же разглядеть, что остальные ребята мирно спят. Эдвард попробовал нашарить очки на прикроватной тумбочке и по неловкости, случайно уронил их на пол. Наклонился с кровати, близоруко зашарил по полу, – очки все не попадались… а за спиной раздавался странный звук. Что-то потрескивало. Двигалось. Приближалось?
Эдвард сел и осмотрелся. За спиной у него была только стена, но что же, это стена потрескивала? Прищурившись, он постарался вглядеться пристальнее. Поначалу удавалось различить лишь неясные формы, полускрытые тенями, но вот одна из теней стала приближаться. Чем ближе она подбиралась, тем более явственно потрескивание сменялось иным звуком – скользящим, шуршащим…
Тень двигалась очень быстро, увеличивалась, нависала над ним. Его обдало мерзкой вонью плесени и гнили, настолько сильной, что аж в висках заломило.
Вне себя от ужаса мальчик сжался изо всех сил в постели и с головой укрылся одеялами, судорожно притискивая к себе мистера Панча и ощущая, как прижимаются к груди твердый деревянный нос и щека игрушки.
Свободной рукой он вцепился в край одеяла и лежал, не смея шелохнуться, почти не дыша, стараясь стать беззвучным и невидимым. Лежал – и пытался последовать совету матери, думать о чем-нибудь хорошем, ведь добрые мысли, – говорила она когда-то, – отгоняют прочь дурные сны… возможно, сработает и с этим непонятным кем-то или чем-то, что пробралось в комнату?
Чьи-то руки стали стягивать с него одеяло.
Эдвард вцепился в него с силой отчаяния, но таинственное существо принялось тянуть сильнее. Готовый на все, лишь бы не сдаваться, мальчик яростно удерживал ткань…
Одеяло в его руках обвисло.
Он вновь услышал звук шелестящих, скользящих шагов – на сей раз они удалялись. Отвратительное зловоние медленно рассеивалось. Эдвард замер, прислушиваясь до тех пор, пока его дыхание не стало единственным звуком, что он мог расслышать.
Дрожа всем телом, Эдвард с трудом удержался от крика – вдруг страшная тень услышит его? Старательно зажмурившись, приказал себе снова уснуть, вернуться в мир сновидений. В хорошую его часть, ту, где была мама. Одна его рука прижимала к сердцу мистера Панча, пальцы другой он прикусил, чтобы не закричать.
Так и пролежал до самого утра.
Женщина с мертвенно-белым лицом меж тем отвернулась от съежившегося в комок Эдварда. Скользнула взором по дортуару и задержалась на Томе. Она смотрела неторопливо и задумчиво – и атмосфера в комнате изменялась, воздух потрескивал от ощутимой, кажется, почти физически угрозы.
Том сел на кровати. Моргнул. Потом моргнул снова.
Глаза его были открыты, но на лице застыла каменная пустота.
Он отбросил одеяла, слез с кровати. Вышел, в пижаме и босоногий, из комнаты.
Остановился у входной двери, будто в ожидании, – и дверь медленно, тяжело отворилась перед ним.
На дворе все еще шел снег. Снежный ветер ворвался в дверной проем, снежинки били Тома по щекам – точно кололи ледяными иголками. Он не вздрогнул, даже не моргнул, но все же повернулся прочь от метели, точно намереваясь вернуться в дом.
Обратную дорогу загораживала женщина. Том замер. Посмотрел на нее – и кивнул. Он понял.
Босые ноги шагнули в морозную снежную ночь.
Почти бесшумно затворилась за его спиной дверь.
Находка
Эдвард был абсолютно измотан.
Казалось, он вовсе глаз не сомкнул, однако на самом деле поспать ему удалось, причем, судя по оживленной возне в комнате, проснулся он нынче последним.
Мальчик нащупал на полу очки, надел…
Обе учительницы метались по дортуару, заглядывали под кровати и в комоды и время от времени, оборачиваясь друг к другу, отрицательно качали головами. Эдвард физически ощущал, насколько они встревожены. Остальные ребята тоже были на ногах и помогали в таинственных поисках, на лицах их застыла мрачная тревога.
Сообразив, что творится явно что-то серьезное, Эдвард счел за лучшее подняться и присоединиться к прочим.
Пока выкарабкивался из постели – заметил: из-под подушки что-то торчало. Эдвард осторожно потянул за краешек… и увидел собственный рисунок, похищенный Томом. Женщина и мальчик.
Осмотрелся, робко надеясь сообразить, кто подложил ему в кровать картинку, Джеймс, скорее всего, а может, Джойс? Но нет, никто и внимания не обратил на его находку, как и на него самого, впрочем. Эдвард снова зашарил взглядом по комнате – так, а где же Том?
Внизу, в холле, Джин подошла к входной двери и повернула ручку. Дверь отворилась.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
