Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
– Готов? – подмигнула его отражению Ева.
– Готов, – повернулся Эдвард.
Ева разгладила его воротничок, поправила галстук:
– Ты весьма элегантен.
Мальчик просиял, и у Евы горестно заныло сердце.
Семь месяцев. Ровно семь месяцев прошло после катастрофы в Ил-Марш. Семь месяцев боли, тоски и гнева, мучительного чувства вины и скорби утраты, попыток собрать себя из осколков и начать все сначала. И наконец – спасительного облегчения, порожденного простым осознанием того, что они живы. Ева и Эдвард пробуждались к жизни заново. Вместе. Начинали забывать о доме на острове – и Ева смела надеяться, что и дом позабыл о них.
– Вот, – она протянула Эдварду подарок, – с днем рождения, милый.
Личико Эдварда осветилось счастливой, искренней улыбкой – в эту минуту Ева любила его остро, до боли. Торопясь, он начал разворачивать пеструю бумагу, Ева принялась помогать, и очень скоро из обертки показались коробка с цветными карандашами и большой, толстый альбом.
– Теперь ты сможешь рисовать по-новому, – сказала Ева. – В цвете.
Эдвард неуверенно посмотрел на альбом – Ева увидела, как блекнет его улыбка, как темнеет взгляд, словно тучи вдруг набежали на летнее солнце. На мгновение перед ней снова возник онемевший от горя мальчик.
Сердце ее тревожно упало.
– Эдвард, дорогой? Что случилось?
Приемный сын долго не сводил глаз с карандашей, а потом робко взглянул на Еву:
– А она точно не вернется?
Эта мысль не покидала их ни на мгновение. Не важно, как далеко они уехали, не важно, как старались заполнить свою новую жизнь радостями и заботами, – она скрывалась поблизости. Дженет преследовала их. Гуляли ли они в парке, просто ли шли по улице – кто-нибудь из них замечал краем глаза женщину, неуловимо на нее смахивавшую – и они снова возвращались во мрак и ужас той ночи в доме на острове. А потом мгновение ускользало – и жизнь медленно возвращалась к ним. Впрочем, в последнее время эти изматывающие минуты врывались в их существование все реже и реже, и – надеялась Ева – однажды прошлому предстояло исчезнуть вовсе. Острая боль отступала, сменялась тупой, ноющей. Так должно было случиться, и так случалось. Просто… исцеление еще не было окончательным.
– Она не вернется? – В глазах Эварда сквозил страх.
– Нет, – твердо ответила Ева, – она исчезла.
Эдвард все еще смотрел нерешительно, требуя более основательных заверений, и Ева вновь произнесла слова, которые повторяла уже множество раз, – слова, которые ему необходимо было услышать, чтобы поверить в них. Да и самой Еве хотелось бы в них верить.
– Она кормилась нашими печальными мыслями. И пока мы будем веселыми и довольными, пока останемся счастливыми – она не сможет вернуться. Понимаешь, милый? Пообещай мне, что всегда будешь счастлив. Обещаешь?
– Ага, – пробормотал мальчик без особой уверенности.
– Эдвард?
– Ага, – на сей раз это прозвучало куда более твердо.
– Вот и славно. А кто сейчас улыбнется?
Личико Эдварда озарила улыбка – и в комнате будто засияло второе солнышко.
– Отлично! – похвалила Ева.
– А теперь ты, – потребовал Эдвард, все так же улыбаясь.
Ева лукаво указала себе на уголки губ – и подарила ему улыбку, мягкую и нежную, совсем не похожую на прежнюю, вымученную, искусственно натянутую, точно часть доспеха, необходимого в ежедневной битве за выживание. Улыбку, рожденную из радости, облегчения и любви к Эдварду. Мальчик все прекрасно понимал, и это понимание заставляло его любить свою новую мать лишь сильнее и глубже.
Улыбка Евы дрогнула лишь на миг, когда взгляд ее упал на висевшую на стене фотографию в рамке. Стоило лишь мельком взглянуть – и ее всякий раз выбивало из колеи. Даже самый солнечный и веселый из дней таил в себе печальные, темные тени.
Непрошеные слезы навернулись Еве на глаза – фотография затягивала ее в мир воспоминаний. Гарри и его экипаж – они смотрели в камеру, молодые, веселые. Навечно оставшиеся молодыми и веселыми. Ева увезла фотографию с фальшивого аэропорта и вставила ее в рамку – единственное, что осталось у нее на память о Гарри…
Ева утерла слезы. Напомнила себе собственные слова – надо жить настоящим, надо заботиться о тех, кто в тебе нуждается.
– Давай-ка отправляться. Пора. – Она взяла Эдварда за руку, и женщина с мальчиком вышли из дома и зашагали по залитой солнцем улице.
Столовая опустела…
Почти опустела.
Медленно выступила из теней на свет высокая тонкая женщина в черном. Подплыла к фотографии на стене. Всмотрелась в улыбающиеся лица.
А за ней потянулись другие невысокие фигурки – искалеченные тела и лица, хранившие следы той смерти, которой им довелось погибнуть, пустые глаза. Губы зашевелились, и десятки голосов тихонько, едва слышно завели песенку:
– Как у Дженет Хамфри ребенок помирал… В воскресенье помер, в понедельник встал… А кто помрет теперь? Наверно, это ТЫ!..
Призрачный хор затих и исчез, а высокая стройная женщина в старинных траурных одеждах смотрела и смотрела на фотографию – пока под тяжестью ее взгляда не треснуло и не раскололось стекло.
На мгновение десятки посыпавшихся на пол осколков отразили белое, словно мел, лицо, а потом женщина беззвучно растворилась среди теней.
Она ждала…
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
