Видя враждебность «триумвирата», капитан Безобразов сократил свое дальневосточное турнэ. В день эвакуации Мукдена (8 апреля 1902 г.) Безобразов телеграфировал одному из своих людей в Порт-Артуре: «Отношение к нам изменится после моего доклада. Единственное чего боюсь — опоздать, я прибуду в Москву не ранее 16 апреля». Он на всех парах устремился к Царскому Селу, чтобы убедить императора Николая не уходить из Мукдена. Уход угрожал экономическим планам группы. И умеренный триумвират Витте-Ламздорф-Куропаткин стал постепенно уступать группе сторонников «более энергичной» азиатской политики, имевшей доступ непосредственно к императору.
Безобразов писал свой «личный отчет» в купэ пересекающего Евразию поезда. 8 апреля император Николай собрал специальное совещание по дальневосточному вопросу. В дело решительным образом вмешался верховный адмирал русского флота великий князь Алексей. Он солидаризировался с точкой зрения «триумвирата», что безответственное поведение на Дальнем Востоке способно привести к войне с быстро укрепляющейся Японией. Деятельность профитиров следует ограничить малым отрезком суши на Ялу. Ламсдорф категорически отверг предложение Безобразова прекратить выход из Маньчжурии.
Задумчивый император Николай заметил, что «война с Японией была бы крайне нежелательна», но финального итога своего понимания дела не выразил. Как оказалось 15 мая 1902 г., царь Николай Второй решился на новый поворот в весьма запутанном деле. Военный министр Куропаткин, отмечая, что одна безумная идея Безобразова следует за другой, пишет: «Его главной идеей было использовать деревообрабатывающую компанию в качестве прикрытия или барьера против возможной атаки на нас японцев; в 1902 и 1903 годах его и его сторонников активность стала принимать угрожающий характер. Адмирал Алексеев отверг некоторые его требования, но, к сожалению, согласился на посылку 150 вооруженных кавалеристов к Ша-хо-ци (на границе между Маньчжурией и Кореей) и на то, чтобы послать полк казаков с пушками на их прежнее место. Это действие было особенно вредоносным для нас, поскольку оно было предпринято во время, когда мы обещали эвакуировать всю провинцию Мукден целиком. Вместо ухода мы выдвинулись в направлении Кореи».
Император Николай возвел Безобразова в ранг государственного секретаря и попросил его исполнить роль координатора конференции еще одной конференции по стратегическим вопросам, намеченной на май 1902 г. Император сделал все это настолько спокойно, что министр Куропаткин, строго говоря, не понял важности предстоящей конференции и, будучи уверенным в миролюбии Николая, выехал с инспекционной поездкой на Дальний Восток. В безобразовской конференции приняли участие представлявший уехавшего Куропаткина генерал Сахаров, министры Ламздорф, Витте, Плеве, адмирал Абаза, генерал-майор Вогак, Безобразов, император.
Это был достаточно редкий случай, когда очевидной была веселость царя Николая. Он широким жестом предложил министру финансов Витте сигару, зажег ему спичку и откинулся в кресле, чтобы выслушать комментарии своего лучшего министра по докладу Безобразова, распространенного перед началом заседания. Витте приложил все усилия, чтобы снять с предполагаемой русской политики на Дальнем Востоке налет агрессивности. Министр иностранных дел Ламсдорф просил предоставить инициативу дипломатам, всерьез относящимся к своим договорным обязательствам. Но Плеве жестко сказал, что штык, а не дипломатия сделал Россию великой, и проблемы Дальнего Востока будут решены штыком.
Заседание завершилось созданием Русской деревообделочной тихоокеанской компании, частной и не являющейся частью государственной экономической машины. Император Николай приказал Безобразову и Абазе отрегулировать административные планы, а общее руководство поручил министру внутренних дел Плеве. Николай Второй, великий князь Александр Михайлович и граф Алексей Игнатьев были тех, кто своими капиталами формировал компанию. С согласия царя и не ставя в известность Куропаткина, Безобразов отныне имел право послать на Дальний Восток две дополнительные бригады. В мае же царь создал из избранных министров т. н. «Дальневосточный комитет». Весьма скоро рекрутированные из китайцев вооруженные агенты Безобразова прибыли на Ялу. Витте Называл их «бандой разбойников». Китайцев сопровождали русские войска, одетые в гражданскую одежду. Едва ли гражданская одежда дезориентировала японцев, в Токио ощутили новую волну русского наступления на Дальнем Востоке.
В конечном счете выработка дальневосточной политики России приобрела весьма сложный характер. Эвакуация Маньчжурии, которая должна была закончиться 8 октября 1902 г., приостановилась. Теперь русское правительство добивалось от Пекина, чтобы в городах (особенно приморских) Маньчжурии присутствовали только русские консулы. Это не устаивало сразу несколько стран; активностью здесь отличалась американская дипломатия. Государственный секретарь Хэй жестко выговорил свое неудовольствие только что прибывшему из Пекина в Вашингтон послу России Кассини.
Новая система управления Дальним Востоком
Для того, чтобы «более энергично» управлять отдаленными землями, не бояться «жалких японцев» и получить максимум от фактического распада Китая, государственный советник Безобразов хотел создать новую систему управления краем. Алексеев ему нравился, а «триумвират» — нет.
После одной из встреч с царем Безобразов отправился в Петербург к Куропаткину. Ехал лихо и уверенно. Он не позволит отдать Корею и Маньчжурию Японии, это приз России и он обеспечит его получение. Главный противник Витте; если тот не изменит своей точки зрения, то должен будет уйти, какими бы громкими ни были его прежние заслуги, и как бы не любил его прежний царь — Александр Третий. Влияние Ламсдорфа можно ослабить. Нужно только увеличить значимость на Дальнем Востоке адмирала Алексеева.
12 августа 1903 г. император Николай Второй создал пост своего наместника на Дальнем Востоке. «Триумвират» узнал об этом решении из газет. Царь назначил наместником Дальнего Востока своего незаконнорожденного дядю адмирала Евгения Алексеева. Это означало, что центральные министерства в Петербурге были отныне бессильны перед полномочиями, дарованными наместнику престола. Алексеев был близок с великим князем Алексеем — главнокомандующим русского флота. Это был высокий импозантный мужчина, никогда не имевший собственной семьи. Смелый по своему и неглупый человек, он, однако, не обладал стратегическим видением происходящих событий.
Еще хуже: он поддался авантюрному влиянию. Наместник Алексеев какое-то время сопротивлялся безобразовскому рекрутированию всех, кого только возможно, на Ялу, но постепенно наладил с капитаном Безобразовым добрые отношения, поскольку дальневосточные идеи Безобразова поддерживались такими влиятельными людьми как его родственник адмирал Абаза — член штаба Куропаткина. Через два дня после этого Куропаткин представил прошение об отставке. Царь не любил грубость и военному министру был предоставлен долгосрочный отдых, но и намек был дан, что его пост может быть заполнен. 29 августа государь снял своего лучшего слугу Витте с поста министра финансов России. Этот пост занял «более покладистый» директор Государственного банка Эдуард Дмитриевич Плеске. В тот вечером самодержец Всея Руси записал в дневнике: «Ну, теперь правлю я».
