Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Эту высокую должность Алексей Александрович сохранял в годы царствований и своего брата Александра III, и своего племянника Николая II. Взлету его морской карьеры помог не только титул, но и то кругосветное путешествие. Никаких талантов в морском деле князь не проявил ни тогда, ни позже. С.Ю. Витте дал ему такую характеристику: «человек, который своих собственных государственных идей и вообще серьезных идей не имел. Он был скорее склонен к личной удобной приятной жизни, нежели к жизни государственной». К тому же «всегда находился под влиянием той дамы, с которой он в данное время жил» [65].
Много лет спустя, уже после назначения Алексея Александровича морским министром, во время англо-бурской войны, в газете «Новое время» писали: «Морской министр живет в Петергофе со своей любовницей и ничего не делает. Пока генерал-адмирал — великий князь, никакого у нас флота не будет. Великие князья ничего не делают, а министры все: “как бы не обеспокоить великих князей”. Воровство колоссальное». Конечно, написать такое в своей газете никто не посмел бы, так что запись эта осталась только в дневнике издателя. Тогда же, в 1900 г., этот издатель предвидел уничтожение русского флота японцами. «Император ненавидит японцев… — писал он. — Флот наш плох… У японцев флот прекрасный, и они могут уничтожить нас живо» [66]. Что и произошло через несколько лет во время русско-японской войны.
О визитах Алексея Александровича в Кейптаун должны были вспомнить еще раз в 1904 г., когда громадная русская армада проплывала мимо берегов Южной Африки на Дальний Восток, на войну с японцами. Ведь он был одним из тех, кто послал тысячи русских моряков на верную гибель. После разгрома российского флота великий князь удалился от дел и, как многие русские аристократы, оставив свой роскошный дворец в пасмурном Санкт-Петербурге, отправился доживать свой век в веселый Париж. Но звание генерал-адмирала сохранялось за ним до его кончины.
Через пятнадцать лет после Алексея Александровича в Кейптауне побывал еще один великий князь — Александр Михайлович. Женившись на Ксении Александровне, сестре Николая II, он был влиятелен в правительстве России, особенно в вопросах морского дела. В 1900 г. был назначен председателем совета по делам торгового мореплавания, в 1909-м произведен в вице-адмиралы. А опыт морского дела Александр Михайлович, как и его старший родственник, приобрел в кругосветном плавании, которое совершил еще молодым офицером на корвете «Рында». Во время этого путешествия в 1887 г. побывал он и на мысе Доброй Надежды. Через много лет, уже в старости, вспоминал, сколь тяжел был труд на бурских фермах, сколь высокомерны были англичане и сколь роскошны клубы британских офицеров. Припомнил и часто повторявшиеся тогда слова Сесиля Родса о необходимости «мыслить империалистически» [67].
Эхо войн англичан с зулусами и бурами
Если в Южной Африке хорошо знали о Крымской войне, то в России не прошли незамеченными войны, которые вели англичане против зулусов и буров на рубеже 70-х — 80-х годов XIX века. Первая — в 1879-м, вторая — в 1880–1881-м. Обе начались с поражений англичан. Зулусы в январе 1879 г. в битве возле холма Изандлвана уничтожили одну из английских колонн, вступивших в их страну. Буры в 1880-м разгромили английский отряд близ холма Майюба.
Для Великобритании оба поражения оказались таким шоком, что в результате пало правительство Дизраэли. Да и в Европе они вызвали немалый резонанс. Французы тоже были шокированы, правда не столько поражениями англичан, сколько смертью сына Наполеона III от руки зулусов. Его называли «имперским принцем», и бонапартисты мечтали увидеть его на троне. Он отправился в Южную Африку за военной славой, вступив в один из английских отрядов. Принца благословили на это и его мать, императрица Евгения, вдова Наполеона III, и королева Виктория. Но зулусский ассегай положил конец наполеоновской династии.
Русское посольство в Лондоне внимательно следило за событиями. Посол граф Шувалов доносил канцлеру Горчакову 22 января/3 февраля 1879 г.: «Вот уже три года как английское правительство испытывает серьезные затруднения в Южной Африке. Аннексия Трансвааля в начале 1877 г. не улучшила положение». О только что начавшейся англо-зулусской войне Шувалов писал: «Исход борьбы не оставляет сомнений. Зулусы будут побеждены, но победа потребует крови и денег… По истечении кампании завоеванные земли будут аннексированы и немедленно переданы под английский надзор».
Узнав о битве при Изандлване, посол в донесении от 31 января/12 февраля 1879 г. рассказал о реакции общества и правительства Великобритании и резюмировал: «…неудачи, понесенные британскими войсками, вызвали глубокое замешательство».
Если в дипломатической переписке речь шла в основном об Англии, о ее реакции на эту войну, и резко подскочивших военных расходах, то внимание общественности привлекала и другая сторона — зулусы. После битвы при Изандлване в нескольких русских журналах и газетах появились описания жизни и быта зулусов, прежде всего их военной организации и военного искусства.
К тому времени русский читатель уже знал о зулусах. Так, еще в 1828 г. в московском журнале «Вестник Европы», основанном Карамзиным, появилась заметка: «С Мыса Доброй Надежды уведомляют от 3-го августа (н. с.), что армия короля Чаки, между Умталою [68] и рекою Баши, идет на владения каффров [69]. Полковник Сомерсет выступил к реке Кази (Кайзикамма) [70] для прикрытия границы и для содействия каффрам». В 1873 г. в Санкт-Петербурге был издан сборник сказок зулусов и готтентотов.
После 1879 г., однако, появились подробные публикации о зулусах. Большой очерк «Король зулусов Сетевайо и его владения» был напечатан в самом крупном русском журнале «Нива» сразу же после Изандлваны. В русский язык Кетчвайо, один из преемников Чаки, вошел как Сетевайо. В статье о нем сказано: «Как умный и прозорливый правитель, он всегда осторожен с соседом, могущество которого хорошо понимает». Сосед — это Англия, которой к тому времени принадлежала не только Капская колония, но и Натал, находившийся прямо посреди территории зулусов. О войне с Англией в статье говорилось, что Кетчвайо повода к ней не давал, что начали ее англичане. Была и фотография с подписью: «Победитель англичан Сетевайо, король зулусов».
А через несколько месяцев в том же журнале говорилось: «…отважный вождь Сетевайо, столько раз доблестно отражавший нападения англичан, взят в плен… Теперь остается его привезти в Европу, как зверя, и мелким газетам начать глумиться над его привычками и странностями…»
И еще через три недели: «Царство зулусов разрушено, как мы уже говорили, и война окончена. Но — много ли она прибавила славы оружию Британии и политике Биконсфильда? Едва ли. В среде самих британцев уже давно, с самого начала войны в Южной Африке, раздавались громкие голоса, порицавшие несправедливое вторжение в пределы владений Сетевайо».
Примерно такие же сведения и оценки давались и в газете «Голос» и в некоторых других русских журналах и газетах.
А о победе буров при Майюбе и о последовавших англо-трансваальских переговорах русское представительство в Лондоне доносило в Санкт-Петербург (18 февраля/2марта и 14/16 марта 1881 г.): «…аннексия Трансвааля была беззаконием и следствием мошенничества», что требования буров были «справедливы». В правящих кругах России еще не остыла ярость против Англии из-за ее резко антирусской позиции во время русско-турецкой войны 1877–78 гг., но все же посольство в своем донесении отметило: «…пойдя на широкие уступки бурам, м-р Гладстон совершил мудрый и справедливый поступок».
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
