— Алессандро Вителли, Гленн Холландс, — представила их друг другу Джоанна. — А мы как раз собирались присоединиться к твоим гостям.
Алессандро и Гленн едва поклонились друг другу. Гленн усмехнулся, заметив в глазах художника растерянность и злобу.
— К сожалению, я не успел осмотреть вашу выставку. Но с этим портретом я мог бы искренне вас поздравить, мистер Вителли, и даже поблагодарить, — как ни в чем не бывало, спокойно сказал Гленн.
Джоанна перевела взгляд с одного на другого, почувствовала возникшее между ними напряжение, но не догадалась о его причине.
— Гленн, мы вместе посмотрим выставку чуть позже, — поспешила вставить Джоанна, увидев, что у Алессандро задергались губы. — А сейчас, Алессандро, веди нас к своим гостям. Неудобно, что мы лишаем их твоего общества.
Минутами в ней точно вспыхивало что-то, подобное блеску стали, и она производила впечатление силы, но в самой сдержанной форме. Гленн вспомнил, как пятнадцать лет назад его поразила способность юной девушки, не повышая голоса, заставить взрослых мужчин подчиниться себе.
Когда Джоанна вошла в банкетный зал, держа под руку двух мужчин, взгляды большинства гостей обратились на них.
— Дорогая миссис Вителли, мы заждались вас! — С этими словами к ним направился атташе по культуре. — Вы главная вдохновительница, настоящая муза нашей знаменитости!
Гленн не успел оглянуться, как Джоанну увели, а самого его оттерли в сторону. Ему оставалось только издалека наблюдать за ней. Привлекая всеобщее внимание естественностью манер, Джоанна — воплощение подлинной женственности — проходила по залу, раскланиваясь и улыбаясь. Все та же грациозная походка, легкая и величественная одновременно.
Гленн пришел в возбуждение, когда увидел ее колени, приподнимавшие складки ткани длинного платья. Он осторожно огляделся, испугавшись, что по его лицу можно прочитать, о чем он сейчас думает. Страх его оказался напрасным: все взгляды были устремлены на Джоанну. Своим обликом она завораживала мужское воображение. На лицах женщин — а среди них было немало молодых и красивых — читалось удивление и зависть. Гленн заметил, что среди приглашенных было много итальянцев. Атташе по культуре снова заговорил о таланте Алессандро Вителли, а закончил восхвалением красоты несравненной Джоанны.
Гленн посмотрел на Алессандро. Он сиял от удовольствия. Среди гостей, стоявших вокруг накрытых столиков, Гленн увидел Серджио. Дождавшись окончания выступления атташе, Гленн, осторожно лавируя между столиками и гостями, постепенно добрался до своего друга.
— Рад тебя видеть! — обрадовался ему Серджио. — Удивительная женщина! — воскликнул он без всякого перехода. — Как ей удается так перевоплощаться, ума не приложу. Загадка природы. Такая маленькая женщина, а сколько талантов!
— Быть настоящей женщиной — это особый талант, — заметил Гленн. — Нам, мужчинам, не дано постигнуть секрет такого таланта. Остается только восхищаться и преклоняться.
Маленькие, как у медведя, глазки Серджио сверкали восторгом. Гленн улыбнулся. Ему было хорошо известно, что выше всех женщин на свете его друг ставил свою жену, толстушку Сандреллу, лишенную тяги к светской жизни. Зато в своем доме она по праву считалась полновластной царицей. Если не считать восхищения Джоанной, Гленн не мог припомнить случая, чтобы Серджио загляделся на какую-нибудь красивую женщину.
— Тебе понравилась выставка? — спросил Гленн у друга, желая сменить тему. Говорить здесь о Джоанне ему не хотелось.
— Если честно, то в современной живописи я ничего не понимаю, — признался Серджио. — Мне понравился портрет Джоанны в юности и несколько пейзажей, сделанных в тех местах, которые мне знакомы.
Гленн рассеянно кивнул. Ему хотелось бы уйти отсюда, но оставить здесь Джоанну было выше его сил. В нем теплилась надежда на продолжение разговора с ней. Гленн был уверен, что и Джоанна ожидает этого разговора. Не случайно именно сегодня она надела подаренное им кольцо. В ресторане его не было на ее пальце, он хорошо это помнил.
— Прямо плакать хочется, когда смотришь в ее глаза на портрете, — продолжал говорить Серджио. — Джоанна на нем прямо как в жизни, только немного моложе. А вообще-то, я, как тебе известно, родом из деревни, там художественный вкус не развивали.
— Подозреваю, что, благодаря деревенскому воспитанию, в тебе развился здоровый художественный вкус, — возразил ему Гленн. — Джоанна обещала быть моим экскурсоводом, но атташе, похоже, никак не может с ней расстаться. Ранние работы Алессандро мне понравились, стоит посмотреть, что он сотворил в последние годы. Пойдешь со мной?
— Нет, — отказался Серджио, — я лучше посижу в курительной комнате.
— Ты ведь бросил курить.
— Бросил. — Серджио лукаво усмехнулся. — Зато там можно посидеть на удобном диване. Почти два часа провел на ногах. Ты заметил? В этом художественном салоне нет ни одного стула!
Возмущение Серджио, которому два часа пришлось держать свое громоздкое тело на ногах, вызвало у Гленна сочувственную улыбку.
— Ты иди, я дождусь тебя и отвезу в гостиницу. А потом, если хочешь, поедем к нам. Сандрелла обещала приготовить что-то особенное на ужин.
— Спасибо за приглашение, звучит заманчиво, — уклончиво ответил Гленн.
— Послушай, раз ты не уехал, давай махнем ко мне на ранчо в субботу, — предложил Серджио. — Ты там давно не был. Увидишь, что я успел сделать. Старый дом уже перестроили, теперь он стал больше и комфортабельней. А видел бы ты, каких я завел себе козочек!
— Лошадей тебе уже мало? — спросил посмеиваясь Гленн.
Страсть к сельской жизни у Серджио, по его наблюдениям, с годами становилась все сильнее. Чтобы меньше зависеть от поставщиков, он развел в своем большом поместье, которое упорно называл, на американский манер, ранчо, настоящее натуральное хозяйство. Серджио считал, что в основе популярности его дорогого ресторана лежит высокое качество продуктов из собственного хозяйства. Да и обходились они ему дешевле. Помимо коров, свиней, а теперь и коз, он держал небольшую конюшню. Сам он верхом давно не ездил, хотя был влюблен в лошадей, предпочитая разъезжать по своему поместью в яркой тележке, которую тянул породистый голландский битюг. А вот его пятеро мальчишек, которых Сандрелла рожала ему каждые два года, приезжая на летние каникулы, носились верхом по всей округе. Даже для шестого, Тонио, которому недавно исполнилось всего пять лет, он купил пони. На пони настояла Сандрелла. «В его возрасте я ездил на обычной лошади», — ворчал Серджио, но перечить жене не осмеливался.
— У тебя в поместье без меня хватает народу.
Гленн имел в виду старшего брата Серджио, Бруно, который, собственно, и управлял хозяйством в поместье, его большую семью, а также многочисленных родственников Сандреллы, которые приезжали на семейные праздники и выходные.
— Говорю тебе, дом перестроили. Теперь в нем еще столько же народу поселить можно. Для самых почетных гостей построили отдельный флигель с внутренним двориком и фонтаном. — Лицо Серджио светилось откровенной гордостью за свой сельский дом. — Вот думаю пригласить к себе и Джоанну. Деловые отношения у нас с ней благополучно закончились. Так что формальных причин для отказа у нее теперь не найдется. Ей будет полезно попить парного молока и подышать свежим воздухом.
