Дома их ждал сюрприз: Молли готовила ужин.
– Очень любезно с вашей стороны, но вы совершенно не обязаны этим заниматься, – заметила Люси.
– Ничего, мне не трудно, – весело ответила жена управляющего. – Я знаю, как вы с мистером Клементи живете в Майами, – видела в журнале фотографии ваших комнат. У вас наверняка бывают важные гости. Может, и сюда кто заглянет. Поэтому я на всякий случай достала и начистила серебро.
Люси заглянула в столовую. Старинный дубовый стол здесь был накрыт на две персоны. Супруга управляющего поставила лучший китайский фарфор и искрящийся хрусталь, а также положила сверкающее серебро.
Люси вернулась на кухню.
– Чудесно, Молли, но…
– У вас еще достаточно времени для того, чтобы принять ванну и переодеться. Ужин будет готов только через час.
Взглянув на Молли, Люси поняла, что очень расстроит ее, если не выйдет к столу в другой одежде. Этого прежде всегда требовала Моника.
Люси не взяла с собой много нарядов, только брюки цвета слоновой кости, темно-красный шелковый топ и пару того же оттенка туфель на низком каблуке.
Довольно и этого, размышляла Люси, расчесывая перед зеркалом вымытые и высушенные волосы.
В стоявшей на трюмо шкатулке она нашла золотые сережки с рубинами, которых не надевала лет с шестнадцати. Но они очень гармонировали с топом, поэтому Люси вдела их в мочки и завела пряди темных волос за уши. Посмотревшись в зеркало, чтобы полюбоваться результатом, она с удовлетворенным видом кивнула своему отражению. Чудесно. Молли наверняка одобрит эту маленькую деталь.
Они встретились в столовой. Люси не удивилась, увидев, что Винс тоже переоделся. На нем были темно-синие брюки и белая рубашка в мелкую голубую полоску.
– Так это была твоя идея, – произнесла Люси, принимая из рук мужа бокал шерри с содовой.
– Ничего подобного. Просто я был извещен, что ты переоденешься к ужину. Поэтому мне не оставалось ничего иного, как последовать твоему примеру.
– И все-таки я не могу отделаться от ощущения, что здесь созревает заговор, направленный против меня, – нахмурилась Люси.
– Что это значит? – удивился Винс.
– Ничего. – Люси отпила глоток коктейля. – Думаю, это из-за тебя Молли так хлопочет.
– Почему ты так решила?
Люси очень хотелось сказать Винсу, что он вообще производит на женщин большое впечатление, однако она не чувствовала в себе сил для подобного разговора.
– Неважно, кому пришла в голову идея насчет переодевания, главное, что она не так уж плоха. Ты выглядишь чудесно, Люси. – Он скользнул взглядом по шелковому топу и рубиновым серьгам. – В чем тебе не откажешь, так это во вкусе.
– А в чем откажешь? – высокомерно вздернула подбородок Люси.
Казалось, суровые предки на портретах безмолвно поддерживают ее. Винс вновь оглядел жену.
– Ни в чем, дорогая. Начнем ужинать?
Никто из них не удивился, увидев на тарелке ростбиф – поразительно, как быстро на животноводческой ферме надоедает говядина, – но Молли превзошла самое себя. Нежное, розовое мясо просто таяло во рту. К нему полагался пирог с ливером, овощи и зелень. Затем последовал пудинг с бренди. И только подав его на стол, Молли сочла возможным удалиться в свой коттедж.
– Чувствую себя измотанной, – призналась Люси, услышав, как дверь черного хода наконец захлопнулась. – Теперь я знаю, как чувствует себя амеба на предметном стекле микроскопа. Молли хотела проверить, действительно ли высший свет живет так, как это показано в дорогих глянцевых журналах.
Винс усмехнулся, оглядевшись по сторонам.
– Ничего не поделаешь, положение обязывает. Тут столько портретов твоих предков… Все просто дышит историей!
Люси положила десерт на тарелки и поднялась, чтобы налить кофе.
– Может, переместимся к камину?
Винс не возражал. Когда они устроились в удобных креслах, Люси заметила:
– Твой отец прав, я действительно плохо знаю тебя.
– Надеюсь, ты не заведешь разговор о Джессике Фрай? Тут больше не о чем говорить. – Винс смотрел на огонь и, обращаясь к Люси, даже не повернул в ее сторону головы. Его голос звучал сухо и бесстрастно.
– Нет, – ответила Люси. – Я не собираюсь затрагивать эту тему. Меня интересует другое. Наблюдая за тобой, я еще раз убедилась, как много ты знаешь о разведении скота. Честно говоря, мне трудно увязать все это с выращиванием жемчуга.
Винс взглянул на жену.
– Когда мне исполнилось семнадцать лет, отец решил, что настала пора сделать из меня настоящего мужчину. Он купил небольшую жемчужную ферму и подарил ее мне, сказав, что теперь я здесь хозяин и только от меня зависит, выплыву я или утону.
– Разумеется, ты выплыл, – произнесла Люси с оттенком горечи в голосе.
Винс усмехнулся.
– Напротив, я чуть не утонул. Спасли меня быки. Я покупал ценные породы из Юго-Восточной Азии. Позже начал сам экспортировать их. Занимаюсь этим и по сей день. Вырученные средства я вкладывал в развитие жемчужной фермы. Когда она начала приносить доход, я основал другую, потом третью и так далее.
– Да… – протянула Люси, помешивая ложечкой кофе. – Ты гораздо сильнее меня, Винс, и это… удручает.
– Знаешь, я встречал женщин, которые прекрасно справлялись с забарахлившим двигателем, могли наладить помпу, приструнить заупрямившуюся лошадь или принять у коровы теленка.
– Наверное, это были крупные крепкие женщины?
Винс сверкнул в полумраке белыми зубами.
– Как правило, но не всегда. Кстати, ты прекрасно держишься в седле, Люси.
– Спасибо, – глухо произнесла она. – Винс, почему меня не покидает ощущение, что краткосрочные недельные курсы, которые ты мне устроил, на самом деле призваны продемонстрировать, что я не способна справиться со стоящей передо мной задачей?
Он поднял бровь.
– Извини, если так. Я лишь стараюсь помочь.
– Но сам ты считаешь, что я не справлюсь?
Винс поморщился.
– Говори честно, – попросила Люси.
Повертев опустевшую чашку в руках, он поставил ее на столик.
– Если честно, то да. Полагаю, что не справишься.
– И ты надеешься, что, убедившись в этом, я передам тебе бразды правления и останусь твоей женой?
Винс встал, подбросил в камин дров и остался стоять, сунув руки в карманы брюк и глядя на пламя.
– Насколько я понимаю, это противоречит твоим желаниям?
Люси пожала плечами.
– У меня нет особого выбора.
– В таком случае хочу тебе кое-что предложить. – И он изложил ей свои соображения.
