Райэннон протянула ему контракт. Он быстро прочел свою копию, задал два вопроса и, получив удовлетворительный ответ, подписал каждую копию.
— Я прослежу, чтобы ты завтра получила первый чек, как оговорено в контракте.
— Спасибо. Мне он будет нужен, чтобы купить материалы.
Он подвинул бумаги к ней и предложил красивую, украшенную золотом ручку, которой он подписывал бумаги. Она взяла еще теплый от его пальцев цилиндр и поставила свою аккуратную подпись.
Гэбриел с минуту будто изучал ее, потом взял свою копию и всунул в нагрудный карман пиджака, висевшего на спинке стула. Райэннон протянула ему ручку, он отложил ее в сторону. Потом протянул руку.
— Пожмем руки?
Она разрешила ему подержать ее руку в своей, но не больше секунды.
— Когда ты сможешь начать панно? — спросил он, когда официантка принесла заказанные блюда. — Я прикажу подготовить леса.
— Я дам тебе знать. Это зависит от того, как быстро я смогу получить все материалы. — Она положила в сумку свою копию контракта. — У тебя в здании есть место, где их можно складывать? Плиткам нужно много места.
— Найду что-нибудь. Полагаю, лучше, чтобы они были близко к рабочему месту?
— Если возможно.
— Я сделаю это возможным.
Она стрельнула в него взглядом и принялась разрезать круассан.
— Твоего желания достаточно, чтобы все стало возможным, — сказал он.
— Нет! — Нож выскользнул из рук Райэннон и порезал ей большой палец. Она выронила нож на тарелку.
Гэбриел притянул к себе ее руку, обхватил запястье и осмотрел тонкую алую полоску на коже.
— Ничего, — проговорила Райэннон, видя, как из пореза бежит кровь. — Этот нож не очень острый.
— Достаточно острый. — Он вытащил бумажную салфетку и сложил ее. Получившуюся подушечку прижал к крохотной ранке.
— По правде, — проговорила Райэннон, — все это не стоит такого внимания.
— Сиди спокойно, тогда кровь скорей остановится, — заметил он, когда она попыталась высвободить руку.
— Обычно со мной не происходит таких историй. — Уже второй раз получается какая-то глупость, когда она ест с Гэбриелом. — Ты, наверное, думаешь, что я идиотка. — Хорошо еще, что его не было, когда она разбила стеклянную вазу, увидев цветы.
— Я знаю, что ты не идиотка, — улыбнулся он. — Ты деловая женщина со здравым смыслом и к тому же одаренный художник. Прекрасное сочетание.
— Не у всех художников голова в облаках. — Если продолжать разговаривать, может быть, она отвлечется от факта, что его рука обхватила ее запястье.
— Это очевидно. А против чего ты возражаешь?
— Я… не помню, о чем мы говорили. — У нее пересохло в горле. Если бы он не держал так крепко руку, она бы заметно дрожала.
— Я сказал, что если человек чего-то очень сильно хочет, то может получить. А ты возразила, мол, нет…
Она смотрела на их руки.
— Так бывает не всегда. К примеру, если твое желание зависит от другого человека, который очень сильно хочет того же.
Он наклонил голову, обдумывая ее возражение.
— Для этого существует компромисс. Если возможно, я постараюсь привести к выигрышной ситуации всех заинтересованных лиц.
— Иногда, — Райэннон так напряженно смотрела на сложенную салфетку, что у нее заслезились глаза, — кто-то должен проиграть.
— Я не проигрываю. — У нее похолодела спина. А он добавил: — И ты тоже.
Она встретилась с ним взглядом. Глаза холодные и непреклонные. Свет из окна подчеркивал их серебристый отлив.
— По-моему, кровь уже не идет, — сказала она.
Он осторожно поднял угол салфетки. Потом убрал ее и отпустил руку.
— Не тревожь ранку.
— Не буду. — Раны заживают, и шрамы со временем становятся незаметными. Случаются чудеса. Даже физически искалеченные люди иногда удивляют медицинский мир.
— О чем ты думаешь? — В его взгляде светилось любопытство.
— Ни о чем, — подняла голову Райэннон. Она взяла круассан и откусила кусочек. Вот и повод не разговаривать. Ни о чем она не может ему сказать. Никому не может ничего сказать! Пока не подавит темных демонов своего прошлого. Сама.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Райэннон отправила Пери быстро поесть, а сама пыталась сосредоточиться на работе, готовя ярлыки для полок. Что угодно, лишь бы не думать о Гэбриеле Хадсоне. Она почти готова была простить его за вторжение в частную жизнь. И даже, может быть, самой попросить прощения, ведь ее реакция была неадекватной.
Но подходящий момент пока не наступил.
Райэннон тщательно выписывала буквы, время от времени поглядывая на прописи. Так она и сидела с каллиграфическим пером в руке, уставившись в буквы, пока все не слилось в глазах.
С трудом Райэннон научилась рассчитывать только на себя. Стоять на собственных ногах. Самой справляться со своими проблемами. В этом она не собиралась идти на компромиссы. Это ее автономия, слишком мучительно она добилась ее.
Каким-то образом Гэбриел проник сквозь ее защитные барьеры. Она нуждалась в них, чтобы справляться с окружающим миром. Но в его обществе ее чувства, эмоции, мысли сами собой обнажались.
Может быть, она открыла перед ним дверь к своим уязвимым чувствам?..
Слишком большая цена. Так она потеряет все, чего достигла за последние пять лет.
Забота Гэбриела потенциально угрожала ее независимости. Это ловушка и искушение. Если она позволит соблазнить себя, будет зависеть от его силы, а что она станет делать, когда эта сила уйдет?.. Рухнет в черную яму отчаяния, из которой она уже дважды выкарабкивалась?
— Простите?
Нетерпеливый голос вмешался в ее мысли. Она подняла голову и по другую сторону конторки увидела женщину, сжимавшую в руке небольшую картину.
— Я спрашивала, сколько это стоит? Я не могу найти цену.
— Прошу прощения. — Райэннон взяла картину, перевернула и прочла цену. Надо запомнить и писать цифры покрупнее. Они слишком мелкие.
Вернулся Пери, подержал открытой дверь для покупательницы, зажавшей в руке картину. Другие просто посмотрели и ушли, ничего не купив.
— Как прошел твой ленч? — спросил он Райэннон.
— Мы подписали контракт на панно, — подавленно ответила она.
— Не мог же быть один только бизнес!
— Да, один только бизнес. — Райэннон вернулась к выписыванию букв. — Ты ничего не собираешься распаковывать? По-моему, там на полке в углу есть место. Можешь переставить некоторые керамические работы на пол.
— Конечно, босс. — Он отдал ей салют, окинул проницательным взглядом и направился в подсобку.
