— Нет, Люси, надо. Я обязан дать любимой женщине все, что она пожелает. Я могу, нет проблем, но останавливаться нельзя, понимаешь?
— Понимаю… Стасик, я хочу тебя.
— Я тоже, Люси.
Они шли по узкой дорожке, засыпанной увядшими листьями, Людмила нервно сжимала пальцами мягкую ткань его пальто, словно проверяла на прочность, можно ли содрать это пальто, разорвать в клочья, все разорвать, чтобы… Она тяжело дышала, потом оглянулась, убедилась, что поблизости никого нет, подвела Травникова к старой березе, прижалась к ней спиной, быстро расстегнула молнию на джинсах, приспустила их так, что он мог видеть ее полупрозрачные голубые трусики.
— Ста-ас… — страстно зашептала она, глядя на него из-под густо накрашенных ресниц. — Я хочу тебя прямо здесь, прямо сейчас… Ну зачем нам квартира Лерки?
Травников замер, взмахнул руками, открыл рот, но ничего не сказал, а, наклонившись, принялся натягивать ее джинсы, потом долго ловил пальцами язычок молнии, чтобы застегнуть ее. Людмила жадно глотала холодный воздух, еле сдерживаясь от протяжного стона. Она долго хранила в памяти прикосновения его пальцев там, долго ждала этого, но Травников не задумывался, к чему прикасаются его пальцы, он хотел поскорее застегнуть молнию и наконец справился с ней. Верхнюю пуговицу он тоже застегнул и, облегченно вздохнув, выпрямился.
— Люси… я тоже тебя хочу… Но… нельзя же опошлять наше высокое чувство, понимаешь? Ты достойна самых высоких апартаментов, ибо ты — моя мечта, и я никогда не прощу себе, что воспользовался твоей слабостью грубо и вульгарно! К тому же сейчас холодно, ты можешь простудиться.
А она надеялась, что он укутает ее в свое широкое пальто, крепко обнимет и они сольются в одно целое…
— Ну так сними апартаменты в приличной гостинице, — с обидой сказала Людмила, поправляя одежду.
— Я солидный бизнесмен, у меня солидные клиенты. У меня есть недоброжелатели, которые хотят видеть меня в дерьме, извини, дорогая. Если они узнают об этом… А если учесть, что у тебя есть муж, то…
— Стас, ты не хочешь меня? — Людмила уставилась на него, словно хотела прочесть ответ в глазах.
— Хочу так, что ты и представить себе не можешь этого. И исцелую тебя всю, я… Но не здесь и не в гостинице. Хотя я подумаю о гостинице. Возможно, это и выход, но ты пойми меня правильно — есть в этом что-то несерьезное, пошловатое. Мы будем прятаться там… Это меня угнетает.
— Почему? Стас, я уже не могу жить с этим придурком.
— Понимаю, Люси. Кстати, чем занимается твой муж?
— У него какая-то дурацкая фирма. Господи, ну о чем мы говорим, Стас? Он богатый человек, квартира триста метров, домработница, но я все брошу только ради того, чтобы с тобой рядом быть. Ста-ас?
Травников согласно кивнул и, зажмурившись, припал губами к ее губам. Людмила судорожно вцепилась пальцами в его плечи. Но поцелуй был недолгим. Отстранившись, Травников сказал:
— Ты прекрасна, Люси, но я не могу довольствоваться полумерами. Мне нужно все или ничего. Хотя… если ты так сильно меня любишь, я сниму номер в гостинице.
Людмиле все еще хотелось сказать, что он мог укутать ее полами своего пальто и никакой холод не помешал бы им прямо сейчас, в этом осеннем парке… но промолчала. Крепче прижалась к нему, уткнулась в пахнущее дорогим одеколоном плечо, дрожа всем телом, но не от холода. Он почувствовал ее дрожь, крепче обнял, прижал к себе:
— Ты замерзла, Люси?
— Нет, просто… Что мне нужно сделать, Стас?
— Убедить Лерку, что нам с тобой нужно встретиться у нее.
— Зачем?
— Чтобы насладиться… понять, что мы все те же.
— Я — та же. К чему лишние проверки, Стас? Я люблю тебя и хочу быть только с тобой. Кстати, если в гостинице — пошло, то у Лерки встречаться — тем более.
— Нет, Люси, это будет выглядеть как нечаянная встреча старых знакомых. И это не проверка, а необходимость. Понимаешь, я теперь другой. Не тот безродный студент-иногородец, какого ты знала, а солидный бизнесмен. Я должен быть уверен, что ты меня понимаешь и принимаешь в таком качестве.
— Как это? — не поняла Людмила. — Тогда могла понять, а теперь, такого солидного бизнесмена, — нет?
— Именно. Бедного студента ты могла приютить и пожалеть, а солидного бизнесмена со своими взглядами на жизнь можешь и отвергнуть.
— Стас, мне плевать, кто ты! — взмолилась Людмила. — Я люблю тебя, и не важно… все остальное.
— На самом деле это важно для тебя, Люси. Ты и сама не подозреваешь, как можешь измениться. А мне нужно быть уверенным в своей любимой женщине, в том, что я нужен ей.
Он снова прильнул к ее губам, но этот поцелуй показался Людмиле не таким уж сладостным. Она что-то не понимала в его рассуждениях, но что? Вот он рядом, такой красивый, уверенный в себе, вот она, готовая отдаться ему под березой, — что еще нужно? Он сомневается в ее чувствах, когда она сама в них нисколько не сомневается? Странно…
— Что ты хочешь, Стас?
— Быть с тобой рядом. Всегда и во всем. Ради этого нужно встретиться нам у твоей подруги, разве это так трудно, Люси? Разве я прошу чего-то сверхъестественного? Я сгораю от страсти, видя тебя здесь, но, извини, не могу позволить любимой женщине трахаться в парке, как… Не могу, Люси.
— Хорошо, Стас, завтра мы встретимся, я постараюсь убедить Лерку.
— Я буду спать и видеть этот счастливый миг.
— Ста-ас…
— Ох, Люси… Ты меня с ума сводишь.
Глава 9
В учительской было шумно. Шла перемена — кто-то готовился к очередному уроку, кто-то собирался домой. Делились впечатлениями от нынешних учеников, чересчур самостоятельных в суждениях и практичных, нет — нет да и вспоминали о советских временах, когда не все, что хочешь, можно было говорить. И как-то незаметно приходили к выводу, что, наверное, оно и правильно было — не позволять говорить все, что вздумается. Беседовали не все со всеми, а разделившись на пары, тройки, четверки. Лера дружила с преподавательницей физики Маргаритой, с ней в основном и беседовала на переменах или когда вместе возвращались домой. Сегодня был как раз такой день, у обеих уроки закончились, и можно было покинуть не очень уютные стены школы.
— Ты чего-то мрачная сегодня, Лера, — сказала Маргарита, когда они вышли во двор. — Что-то случилось у Жорки?
— С чего ты взяла?
— Ни с чего, просто вид у тебя такой. А бизнесом заниматься у нас еще опаснее, чем в школе преподавать.
— Неизвестно, что опаснее… Да нет, у Жоры все нормально. Хочет расширять свое дело, ферму надумал строить… Вчера курицу привез жареную. Ты когда-нибудь пробовала настоящую курятину?
— В смысле?
— Ну, курицу, которая зернышки клюет в деревне у бабушки?
