— Его зовут Эдик.
— А два других? — резко, не давая собеседнику передышки, спросил Игорь.
— Скорее всего заезжие. Их я никогда не видел, — тут же ответил экстрасенс.
— Вот это другой разговор, — удовлетворенно сказал Игорь. — Сейчас и пойдем. Познакомимся, побалакаем о том о сем, может, что и прояснится. Роланд Петрович!
— Да! — с готовностью откликнулся тот.
— Подождите меня в вестибюле, будьте так любезны.
— Конечно, конечно. — Мачульский пошел к своему столику, подозвал официанта, расплатился и двинулся к выходу.
— Значит, мы с тобой сейчас поедем к бандитам? — Я не то испугалась, не то обрадовалась.
— Не мы, я один.
— Тебе я сейчас сниму номер. Спать пойдешь. Надо сил набираться.
— Еще чего! Мне только тебя на хвосте не хватало. Вдруг там перестрелка будет или еще чего-нибудь в этом роде. Я же за тебя отвечаю.
— Гошечка, лапочка, не оставляй меня одну! Я в машине посижу! — взмолилась я. — Могу первую помощь оказать. Я ведь врач все-таки!
— Зубной, — жестко сказал Игорь.
— Ну и что, все равно нас этому учили! А еще и могу машину вести.
— Знаю. Если бы не я, твои водительские права так бы и валялись на свалке. И все равно не возьму. Я потом себя заживо съем, если с тобой что случится!
— Вот что я вам скажу, господин Тарховский. — Я встала и посмотрела на сидящего Игоря сверху вниз. — Я взрослая женщина. Мне тридцать два года, я вполне адекватно оцениваю свои возможности и в состоянии отвечать за свои поступки. Мне нужно быть там, и, если ты меня не возьмешь, я найму такси и все равно поеду следом. К тому же я не считаю, что в номере полупустой гостиницы буду в полной безопасности.
— Твоя взяла. Поехали. Только чур никакой самодеятельности!
ГЛАВА 10
У входа стояла симпатичная новенькая «БМВ».
— Твоя? — спросила я.
— Моя — на стоянке у нашего аэропорта. Эту здесь дали, — и обратился к Мачульскому: — Куда едем, господин хороший?
— Этот человек обычно коротает время в баре «Веселый Роджер». Там его территория. Так что сейчас — прямо, через два квартала — налево, а там я подскажу.
— Место хоть приличное? — уточнил Игорь.
Экстрасенс замялся:
— Ну, как вам сказать…
— Да уж скажите как есть, милейший. С дамой, например, туда можно?
— До «Жемчужины», конечно, далеко… Но с дамой, конкретно вам, — Мачульский окинул Игоря оценивающим взглядом, — можно.
— Ром, табачок и пираты? — поинтересовалась я.
— Ошибаетесь, — хитро подмигнул мне Мачульский. — Девочки, стриптиз и наркотики.
— О, значит, в кайф-базар[1]поедем?! Косяки заколотим или зажилимся? — абсолютно чужим, с какой-то гнусавинкой, голосом выдал Игорь.
— Чего-чего? — Я чуть не подавилась, но потом вовремя сообразила, что Игорек, как обычно, прикалывается.
— А, да, без базара все равно в хумарах будем![2]— закончил Игорь. — Только я вот все сомневаюсь, стоит ли тебя тащить в это «элитное» заведение?!
— А что, есть еще какие-то варианты? — Манерное, на моем лице отразилось нечто вроде испуга, и других предложений мне не поступило.
Вскоре мы уже парковались на стоянке у «Веселого Роджера».
Уже с улицы стало понятно, что этот кабак на «Жемчужину» не тянет. Это было обыкновенное кафе-стекляшка, только слегка подремонтированное. Около входа отиралась пара девиц в боевой раскраске, похожий на панка парень с рыжими, всклокоченными волосами и еще какие-то не внушающие доверия личности. Желание идти туда угасало с каждой минутой, но и оставаться в машине не хотелось. Видимо, Мачульский тоже был не в восторге от посещения этого очага культуры.
— Давайте, я с дамой посижу в машине, а вы нее выясните сами? — предложил он.
Игорь даже не стал утруждать себя лишними словами, коротко сказав:
— На общественных началах.
— То есть? — Экстрасенс старательно делал вид, что не понял.
— Вы не такси. За простои вам платить не буду. К тому же Наталья Анатольевна в вашем обществе будет вовсе не как у Христа за пазухой.
Мачульский понимающе кивнул головой. Я же еще сильнее нахохлилась.
— Может, тебя в гостиницу отвезти? — Игорь сразу почувствовал мое настроение.
— Нет уж, — решительно ответила я и, набрав побольше воздуха, словно собиралась идти не в кафе, а нырять в омут, вышла из машины.
Мачульский, тяжело вздохнув, вылез следом. Игорь запер машину и подошел ко мне. Он взял меня за руку и отвел в сторону.
— Наташа, только, смотри, без дураков. Что бы ни случилось, сиди тихо, а еще лучше вовсе не открывай рот. Сойдешь за глухонемую, и ладно! Все вопросы, если придется, буду задавать я.
Я молча кивнула. Мачульский с трудом распахнул скрипучую дверь, и мы вошли внутрь. Как врач, я давным-давно привыкла ко всяческим запахам, но, проходя через вестибюль, едва не задохнулась.
В зале, норовя порвать наши барабанные перепонки, грохотала музыка и было сильно накурено, но по сравнению с вестибюлем воздух здесь сошел бы за сеанс кислородной терапии. Мельтешили прожекторы светомузыки, вспыхивали и гасли лазерные мигалки, и в их свете было видно, что в воздухе буквально стоит пыль. Однако, вспомнив, каково сейчас Таньке в следственном изоляторе, я, еще раз вздохнув, бодро двинулась вперед.
Мы протиснулись между тесно поставленными столиками в угол зала и попытались найти свободные места, но, оглядевшись по сторонам, поняли, что сделать это будет весьма проблематично.
— Ну, что делать будем? — спросил Гоша. — Стоя мы тут долго не выдержим. А человечка бы дождаться надо.
Я не стала говорить, что и сидя мы тут выдержим недолго, а только вздохнула. Неизвестно, чем кончился бы наш визит, но вдруг Мачульский встревоженно, словно почуявшая дичь борзая, повел головой, потом прищурился и помахал кому-то рукой. Из тумана, окутавшего столики, выплыло нечто, отдаленно напоминающее человеческую фигуру. Как шутил кто-то из корифеев советской атомной физики, эти формы иначе как «теловычитанием» назвать было сложно.
Фигура, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении тощим дядькой неопределенного возраста с огромными синяками под усталыми бесцветными глазами, подплыла к нам и пожала экстрасенсу руку.
