Кошек, любительниц комфорта, привлекало еще и тепло от костров, которые люди разводили по ночам. Те из них, кому удалось преодолеть инстинктивный страх и шагнуть из темноты к мерцающему огню, и заложили основы той связи, что становится только крепче на протяжении тысячелетий. Хотелось бы мне оказаться там, греться у ночного костра, когда первая кошка медленно, дюйм за дюймом, приближалась к нему. Вот она вышла из тьмы, ближе к освещенному кругу, улеглась, растянулась и позволила человеческой руке неуверенно тронуть мех. Уверена, почти наверняка кто-то из моих пращуров был тому свидетелем.
Люди начали замечать, что соседство с кошками взаимовыгодно для обоих видов. Они высоко оценили замечательные свойства этих существ, восхищались их изяществом, независимостью и даже тем, что, в отличие от собак или коров, кошки не желали признавать главенство человека. Древние египтяне были первыми, кого поразило, что кошка отнюдь не всегда и не обязательно является на зов.
Прекрасные и таинственные, кошки бесстрашно носились в ночи, пока все прочие прятались под одеяла и сражались с кошмарными сновидениями. В двадцать первом веке люди живут среди электрических огней, улицы и дома тонут в ярком свете, нам даже представить себе трудно, какой это ужас — настоящая тьма. Когда единственными источниками света были луна и звезды, ночь казалась нашим предкам непроницаемой. В темноте таились злобные чудовища, на каждом шагу подстерегала опасность. Ночь больше всего походила на людские представления о смерти. У кошек, наделенных чудесной способностью видеть в темноте, имелся доступ в невидимые миры. Они были бесстрашными, могущественными. Охраняя склады зерна, кошки избавляли от голода целые деревни и города, их стали почитать как спасителей жизни. Им поклонялись и даже обожествляли — поскольку люди никогда и ни в чем не знают меры.
Первым иностранцем, описавшим культ кошек у египтян, был Геродот, известный как отец исторической науки. Он родился в 490 году до н. э. в Малой Азии, много путешествовал, побывал в Египте, Африке и Греции, а свои впечатления описал в трактате «Истории».
По всему Египту Геродот видел статуэтки кошек, видел их изображенными на папирусе, на амулетах, а также множество кошачьих мумий. Ему рассказывали, что кошки наделены магической силой, что они связаны с Солнцем и с воинственной богиней Бастет (что означает «пожирательница», подходящее имя для любой кошки). Особенно Геродота впечатлил храм богини Бастет в Бубастисе, близ современного индустриального города Загазиг, в шестидесяти километрах от Каира. «Есть, правда, и другие еще более обширные и великолепные святилища, но ни одно из них так не радует взор, как этот храм», — писал он. Прошли века, и археологи при раскопках храма обнаружили больше трехсот тысяч кошачьих мумий, которые хранились в катакомбах храма. Кажется, думала я, спустя тысячи лет нам довелось жить с собственной богиней-кошкой, только не в Загазиге, а на зигзаге.
Настоящая женщина, Бастет была богиней духов и притираний. В цивилизации, где культивировали бальзамирование трупов, вещества, устраняющие неприятные запахи, играли важную роль. От внимания людей не ускользнуло и то, что кошки — ласковые и заботливые матери. Бесплодные женщины носили амулеты, изображающие Бастет в виде кошки с котятами: котят было столько, сколько детей надеялась получить женщина.
На кошек надевали золотые украшения, во время трапез им позволялось есть прямо с тарелок вельмож. Убийство животного карали смертной казнью. Нередко кошкам устраивали более пышные похороны, чем людям. Когда принадлежавшая семье кошка умирала, ее тело выставлялось у входа в дом, а все семейство выбривало себе брови в знак траура — сегодня подобные проявления траура запросто могли бы привести к звонкам соседей в муниципалитет.
В наши дни от храмов и святилищ Бастет мало что осталось, но в Британском музее красуется величественная статуя богини-кошки. Человек, создавший ее изваяние в VI веке до н. э., давно превратился в прах. И все же он знал, каково это — провести рукой, следуя знакомым изгибам любимой кошки, украдкой кинуть под стол запрещенный кусочек рыбы и услышать умиротворяющее басовитое мурлыканье.
Любовь скульптора к кошкам дошла до нас сквозь века, она жива сегодня, как и две с половиной тысячи лет назад. Он восторгался блестящей шубкой, узким язычком, шершавым, словно пемза, способностью даже во сне мгновенно настораживать уши, стоит скрипнуть половице. Как любой кошатник, скульптор не раз заглядывал ей в уши, дивясь причудливым загогулинам внутри. И зачем все-таки кошкам нужны эти маленькие кармашки на внешней стороне ушных раковин? Однако его Бастет смотрит на мир глазами богини. С золотым кольцом в носу и такими же серьгами в ушах, она царственно и спокойно сидит, поджав задние лапы.
Увидев фотографию этой статуи впервые, я ощутила холодок, трепет узнавания. Большие треугольные уши, покатый лоб, ложбинка на переносице — сходство не вызывало сомнения. Рельефный подбородок, изящные длинные ноги точно такой же формы, как у матери Клео. Единственная разница в том, что эта статуя Бастет черная — копия самой Клео.
Наши друзья с неслышной мягкой походкой не только спасли миллионы жизней, убивая грызунов, они помогали и помогают лечить израненные души. Тихонько сидя на краю постели, кошки терпеливо дожидаются, пока иссякнет поток человеческих слез. Свернувшись клубком на коленях больных и стариков, они дарят утешение, подобного которому не получить больше нигде. Они заслуживают уважения за то, что тысячелетиями помогали людям сохранять и физическое, и душевное здоровье. Правы были египтяне. Кошка — священное существо.
* * *
— Тебе нравится Клео? Нет, ну правда? — спросил Роб за завтраком на следующее утро.
Я раскрыла кухонное окно. Еще одна чайка носилась с криком в стеклянной лазури залива. Недожеванный шнурок от занавески колыхался на ветру. Стив уже повязал галстук и отбыл в суд.
— Да, — со вздохом признала я.
— Хорошо, потому что ты ей тоже нравишься.
— Конечно, нравлюсь, куда ж я денусь, — слабо улыбнулась я.
— Нет, мамочка. Она правда тебя любит! — настаивал Роб. — Она сама мне сказала ночью.
— Это хорошо, мой дорогой. Доедай свой тост.
— Она и другое мне говорила.
Роб был чувствительным мальчиком. Он перенес травму, с которой не под силу справиться такому малышу. Мы не обсуждали с ним случившееся, не рассказывали о следствии, но наверняка интуитивно он все чувствовал. Сейчас он нашел убежище в фантазиях о говорящем котенке.
— Клео рассказала, что она происходит из старинного рода кошек-лекарей, — продолжал Роб.
Бедный ребенок дал волю воображению.
— Тебе это приснилось? — уточнила я, желая вернуть его к реальности.
— Да нет, по-моему, это был не сон. Она сказала, что поможет мне найти друзей.
У кого-то из членов нашей семьи бывали экстрасенсорные способности, но разговаривать с котятами? Это уж слишком. Если в школе прознают, что Роб ведет беседы со своим котенком, беднягу засмеют, задразнят.
