– В этом ты прав, – ответил Каин печально.
Это успокоило парней, и они вновь развеселились.
И тогда один из них, сын певца, который больше всех странствовал по свету, пояснил:
– Это воины Нода. Видите следы подков? Подковы носят лошади – божественные животные, которыми владеют лишь ноды.
Затаив дыхание, обдумывали парни сказанное. А потом пустились бежать.
Когда же они примчались в стойбище, даже Каин чуть не потерял разум и самообладание. На краю становища паслись двадцать пять животных, каких степняки отроду не видали, длинноногие, сильные, изящные, прекрасные, как мечта.
Пока они дивились, потеряв дар речи, из стойбища прибежала маленькая девочка. Приехали гости – верховный военачальник Нода, а с ним двадцать воинов, взахлеб сообщила она, вовсю наслаждаясь их удивлением, возбуждением, вопросами.
От восторга девчушка чуть не забыла, зачем прибежала. Каин должен немедленно идти в шатер Эмера.
Каин сбросил на землю газель, которую нес на плечах, отряхнулся, дозволил девчонке расчесать его длинные волосы. Она не знала, зачем приехали чужеземцы. Эмер долго один на один толковал с Бек Нети – так зовут военачальника из Нода. Женщины становища полагают, что все это из-за него, Каина.
Каин ничего не понимал. Им овладела немота, и только одна фраза из девчачьей болтовни звенела в его ушах, пока он шел: «Ты же им родня…»
Адам часто рассказывал о царском роде, о том, что есть приметная родовая черта – нос как у него, Каина. Рассказывал и о бабушке, царской дочери. Но Ева никогда не принимала этого всерьез, чаще всего смеялась. И потому мысли Каина никогда не обращались к Ноду – они крутились вокруг Эдема и дикого народа.
Входя в шатер Эмера, он думал о Сатане.
Эмер был один. Каину стало легче.
Более часа оставался Каин у Эмера; что они обсуждали, никогда не вышло за тонкие стены шатра.
Но когда Эмер закончил говорить, Каин подумал, что в самых безумных мечтах не могло ему пригрезиться ничего столь прекрасного и столь невероятного.
Немота его прошла, но когда он поднялся, чтобы поприветствовать чужеземцев, ощущение пространства подвело его: пол закачался под ногами, а стена у входа словно бы вытянулась до необозримых размеров.
Это испугало его, он остановился у входа и глубоко вздохнул. Теперь ему потребуется вся его выдержка.
В двадцати шагах перед ним стоял Бек Нети во главе своих людей, воинов Нода. Они ожидали его уже целый час. Закатное солнце красным шаром висело у горизонта. Вскоре наступит мрак, но пока еще мир утопал в золоте.
Бек Нети видел, как юноша вышел из глубины шатра и остановился у выхода, собранный, напружиненный. И тут же все его беспокойство улеглось, тревожные мысли прекратили мучить верховного военачальника.
Перед ним предстал не простоватый, темный юнец, а полный достоинства молодой мужчина, отлично сложенный, в простой одежде, совсем не похожей на затейливые наряды кочевников. Черные раскосые глаза, глядевшие на военачальника, излучали вопрошающую мудрость. Прекрасный птичий нос, длинные брови вразлет, скорбные складки в углах большого чувственного рта. Неизбывная печаль царственного рода.
Каин смотрел на чужаков, окаменевших от удивления, высоких, жилистых, черноволосых, как он сам, с такими же раскосыми очами. Благородного облика, с изящными украшениями, в дорогих одеждах прекрасного покроя, совсем не похожих на те, что он когда-либо видел.
И в этих чужеземцах он узнавал что-то родное, домашнее. Первородное – то, что он искал в стае дикого народа. И тут Каин догадался, почему должен был убить Сатану.
А дальше случилось то, о чем племенам кочевников предстояло веками слагать сказания: Бек Нети и сопровождавшие его воины пали на колени перед Каином и головы склонили к земле, словно не выдержали его вида.
Теперь не только ощущение пространства, но и чувство времени изменило Каину. Сознание ирреальности происходящего оказалось так сильно, что он сжал руки, чтобы не поддаться желанию бежать, и как можно дальше. «Ева, – подумал он, – мама, куда мне бежать?!»
Мучительную неловкость разрешил Эмер, буркнув почти грубо:
– Давайте вести себя как взрослые.
Бек Нети поднялся, смущенно поклонился и подумал: «Мы его напутали».
– Извини нас, – произнес он срывающимся голосом. – Но сходство твое с великими царями Нода застало нас врасплох.
Окончательно рассеять общее замешательство удалось самому Каину: внезапно он откинул голову и расхохотался, отметая напавшую на всех оторопь и благоговейный трепет перед происходящим, – это был здоровый, веселый мальчишеский смех. И, как свойственно смеху, он заразил весельем оцепеневших было воинов северного царства.
Потом Каин подошел к ним и сделал то, чему его учили, – протянул руку для пожатия каждому из мужчин по очереди.
Такое поведение мало приличествовало наследнику престола, но Бек Нети отметил, что поступок Каин исполнен простого и серьезного достоинства. Воины повели себя правильно: никто не поцеловал протянутую руку, словно они мгновенно поняли, что с новым наследником явятся и новые обычаи.
То, что перед ними стоял наследник, ни у кого уже не вызывало сомнений, и теперь они поняли, что так неотступно гнало на юг их предводителя все последние дни. Когда взаимные приветствия закончились, Каин повернулся к Бек Нети:
– Нам надо поговорить наедине, только ты и я.
И в сопровождении военачальника направился к самому отдаленному, своему шатру. Увидев удивление Бек Нети, он опять рассмеялся:
– Ничто не имеет столь длинных ушей как тонкие стены здешних шатров.
Бек Нети тоже рассмеялся и подумал: «Этот малый находчив и остроумен». И только теперь в голове военачальника оформилась мысль, не дававшая ему покоя с первого мгновения их встречи: в юноше нет ничего от царственного безумия, никакого помутнения рассудка, являвшегося страшной и дорогой ценой за божественную кровь.
В нем есть воля и сила, и, если этот мальчик не захочет отправиться на север, чтобы возложить на свои плечи тяжелую ответственность за царство, его никому не удастся переубедить. Бек Нети почувствовал страх: сейчас многое зависело от того, удастся ли ему найти верные слова, чтобы рассказать о своей стране, ее нравах, ее богах и бедах.
И тут Каин прервал размышления Бек Нети:
– Я хочу услышать твое предложение, но знай: богатство и власть не заманят меня.
«Сказанное не совсем правда, – подумал Каин и вспомнил, каким притягательным показалось ему ощущение власти однажды вечером. И в следующий миг в голове мелькнуло: – Я быстро учусь лгать. Скоро я буду похож на других, мама».
Бек Нети кивнул, подумал о ларчике с ядом, зная уже, что смертоносное зелье не найдет применения: этого мальчика он никогда не сможет убить.
