Миссис Флэкс торопливо зашагала прочь, а Том и Дикон отконвоировали Риса Фримена обратно в подвал. Гвинет заметила, как наверху промелькнул Осберт Теллер — оценив обстановку карлик благоразумно предпочёл исчезнуть.
— Ладно, подождём шерифа, — сказал Том Смит.
— Вы могли убить дядюшку! — взорвался Гервард. Лицо у него побелело от ярости.
— Да разве ж это удар? — буркнул Рис Фримен.
Гервард дышал так часто, будто только что взбежал на вершину Тора. Гвинет испугалась, что ещё немного, и он набросится на мастера Фримена с кулаками. Она шагнула к брату, ещё не зная, хочет она остановить его или поддержать. И замерла. Наконец-то она поняла, что за мысль не давала ей покоя, с тех пор, как нашлись кости. Гвинет снова заглянула в ящик — вот кости, вот два черепа, не хватает только…
— А где крест? — спросила она, глядя в лицо лавочнику. — Куда вы его дели?
Её восторг по поводу чудесной находки разом улетучился. Без креста отец Генри все равно не сможет показать останки паломникам.
— Не брал, — буркнул Рис Фримен угрюмо. — Ничего не знаю.
— И вы думаете, мы вам поверим? — бросил Гервард презрительно. — Ну-ка, Гвинет, давай поищем ещё! Наверняка крест где-то тут!
Том Смит и Дикон Карвер остались охранять лавочника, а Гвинет и Гервард снова двинулись в обход подвала. Гвинет не могла отделаться от ощущения, что оба черепа пристально следят за ней из своего ящика.
— Ведь вы видели, что случилось! — взмолилась она безмолвно. — Может, вы знаете, где искать крест?
Поначалу поиски были безрезультатны. Гвинет нашла лишь кучу мусора — наверное, сырьё для очередных «реликвий». Надежда вспыхнула вновь, когда Гервард позвал сестру посмотреть на свою находку. Но, увы, Гервард нашёл не крест, а глиняный кувшин из-под вина. Гвинет разглядела на нём знакомое клеймо в виде звезды.
— Дядюшку ударили таким же кувшином, — заметил Гервард.
— Да, — кивнула Гвинет. — Наверное, мастер Фримен ими торгует.
Гервард подошёл к толстому лавочнику и ткнул свою находку ему под нос:
— Вы продавали кувшин вина отцу Годфри? Вот такой?
— Не помню, — пробормотал Рис Фримен, не поднимая глаз. — Может, и продавал.
— И это был кувшин из той же партии, что и тот, которым вы ударили дядюшку.
Это был не вопрос, а утверждение, и возражать лавочник не посмел.
Итак, отец Годфри всё-таки не причём. На мгновение Гвинет даже стало неловко. И почему она так хотела, чтобы он оказался преступником? А с другой стороны, за что ей его любить? Пусть даже приезжий не нападал на дядюшку Оуэна, разве это прибавило ему дружелюбия? И разве не он приехал в аббатство шпионить? Нет уж, что бы там ни было, винить ей себя не в чём.
Наверху послышался шум — миссис Флэкс привела брата Барнабаса и брата Питера. Подобрав до колен полы рясы, отец-эконом принялся спускаться по мокрым ступеням. Гервард помог спуститься брату Питеру. Старик совсем сдал за последние несколько дней. Видимо, переживал из-за совершенного в стенах аббатства преступления.
— Где останки? — спросил брат Барнабас, оглядываясь.
— Вот они, святой отец!
Гвинет провела отца-эконома к нише и показала свою находку. Он набожно перекрестился, пробормотав: «Хвала Господу, нашлись!» Но тут же нахмурился снова:
— А где крест?
— Здесь его нет, — ответил Гервард. — Может, в лавке поискать?
— Я ж вам говорю, не брал я креста! — возмутился вдруг Рис Фримен. — Не видел даже!
— Ну да, а бывает, что коровы летают! — фыркнул Том Смит.
Брат Питер осторожно тронул отца-эконома за рукав:
— Быть может, нам стоит поверить ему? Лгать — грешно.
— Воровать тоже, — ответил брат Барнабас.
Святые отцы, отнесли бы вы кости обратно в аббатство, — предложил Том Смит. — А мы с Диконом дождёмся шерифа и поищем крест.
— Отец Генри возрадуется, узрев сии останки, — кивнул брат Барнабас. — Мы непременно отслужим благодарственный молебен.
Они с братом Питером с двух сторон взялись за ящик. Гвинет испугалась, что старику не поднять такую тяжесть, но святые отцы с пристойным благоговением донесли свою ношу до выхода и вверх по лестнице. Гвинет и Гервард шли следом. Наверху брат Питер всё-таки споткнулся, но Гервард успел подхватить его конец ящика.
— Может, мы поможем вам донести? — предложил он брату Барнабасу.
— Было бы неплохо, — согласился тот.
Когда они вошли в аббатство, отец Генри уже стоял у входа в часовню Пресвятой Девы. Рядом с ним маячила высокая фигура отца Годфри. Уэллский священник глядел на драгоценный ящик с явным отвращением. Несложно было догадаться, что он вовсе не рад возвращению утраченной реликвии.
Когда ящик с костями был благоговейно водружён подле алтаря, Гвинет и Гервард рассказали аббату о наводнении, о том, как Том Смит вскрыл затопленный подвал Риса Фримена, и как они нашли, чем, оказывается, занимался лавочник.
— Фальшивые реликвии? — ахнул отец Генри, когда они добрались до этой части истории.
— Ну, во всяком случае, их немного, — вздохнул брат Барнабас. — Так, две-три, может, десяток…
— Нет, нет! — перебила Гвинет. — Там было несколько ящиков с этими штуками, их Вазим Хараб забрал!
Только увидев испуганные глаза Герварда, она поняла, что сболтнула, не подумав. Ведь если она видела Вазима, значит, была ночью возле лавки! Несколько вопросов — и все догадаются, откуда взялась вода в подвале мастера Фримена…
К удивлению Гвинет, среагировал на её признание только отец Годфри.
— Вазим Хараб? Мавританец со змеёй? Как интересно! Продолжай же.
Гвинет переглянулась с братом, который подхватил рассказ, ловко обойдя вопрос о причине наводнения. Как выяснилось, они просто проходили рано утром мимо лавки мастера Фримена, и увидели, что вода затекает в подвал. Про Вазима Гервард ничего рассказывать не стал.
— Верно, сам Господь направлял вас! — просиял отец Генри, когда Гервард закончил рассказ. — Теперь останки вернулись туда, где им и должно быть. Поистине, это великий день для нашей обители!
— И для всей деревни , — подумала Гвинет. На мгновение она представила запруженные пилигримами дороги, отстроенный заново храм… Но резкий голос отца Годфри вернул её с небес на землю.
— Останки вернулись, это верно. Но креста-то нет! А без креста, как вы докажете, что это действительно кости короля Артура и королевы Гвиневеры?
Он слегка улыбнулся, и Гвинет больно впилась ногтями себе в ладонь. Да как он смеет, этот приезжий, радоваться их горю? Конечно, его-то устроит, если в Гластонбери не смогут доказать подлинность чудесной находки! Он ведь с самого начала понимал, что кости без креста ничего не стоят!
