Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
Мейтланд поплелся назад к разрушенному кинотеатру. С трудом продираясь сквозь траву, он добрался до лестницы и протащил свою больную ногу вниз по ступеням.
Оказавшись в сумраке подвала, он сел на кровать и стал ломать руками печенье. Эта детская еда ранила ему рот, и он тщательно разжевывал острые сладкие кусочки. Протянув костыль, Мейтланд подтащил к себе чемодан Джейн и начал рыться в ее белье и одежде, предполагая, что какое-нибудь оружие у нее имеется.
На дне чемодана, в залежах косметики, шпилек и использованных салфеток, он обнаружил пачку выцветших фотографий. Заинтересовавшись прошлым этой странной женщины, Мейтланд разложил фотографии на кровати. На одной была изображена девочка-подросток с волевым лицом — без сомнения, Джейн. Она стояла на вытоптанной лужайке небольшого санатория, прижавшись к поблекшей немолодой женщине с затуманенным взглядом. Другой снимок был сделан на ярмарке, там она стояла под руку с коренастым мужчиной лет на двадцать старше нее. Мейтланд решил, что это ее отец, но на свадебной фотографии гордая Джейн, на седьмом месяце беременности, стояла в церкви под руку с тем же мужчиной, а на заднем плане, как безумный призрак, с обреченным видом маячила ее мать. То и дело на фотографиях мелькал второй мужчина — щеголеватый субъект лет пятидесяти в старом, но добротном костюме, позирующий рядом с белым «бентли» у подъезда к большому викторианскому дому. Ее отец, решил Мейтланд, а может, еще один пожилой любовник. Что же случилось с ребенком?
Мейтланд собрал фотографии и положил в чемодан. Из пустой коробки из-под салфеток он достал коричневый бумажный мешок. Внутри оказались принадлежности курильщика гашиша — обрывки закопченной фольги, обломки фильтров, табак из выпотрошенных сигарет, маленький блок гашиша, папиросная бумага с машинкой для сворачивания самокруток и коробок спичек.
Вытащив бумажный мешок, Мейтланд взвесил на руке коробок спичек. Его глаза быстро обежали комнату. Он достал из ящика примус и в полумраке потряс его, прислушиваясь к плеску жидкости.
Спустя десять минут Мейтланд, опираясь на костыль, уже ковылял к разрушенному флигелю. На одном плече у него болталось красное одеяло, а в свободной руке он нес керосиновый примус. Забравшись на крышу, он уселся на пологий черепичный склон и приготовил примус и одеяло. Убедившись, что поблизости нет ни Проктора, ни девушки, Мейтланд привязал один угол одеяла к костылю, а болтающийся край смочил керосином из примуса.
Движение на автостраде в это воскресное утро было прерывистым. Мейтланд с коробком наготове выжидал, сдерживая нетерпение. Наконец появилась вереница автомобилей, ее замыкали автобус и бензовоз, один за другим они выехали из туннеля под виадуком.
Чиркнув двумя спичками, Мейтланд поджег одеяло. Теплый керосин с мягким гулом вспыхнул, и невысокие языки пламени стали лизать поношенную ткань. В воздухе поднялся черный дым. Мейтланд встал, балансируя на одной ноге, и начал размахивать горящим одеялом. Он закашлялся в клубах едкого дыма и сел, но тут же поднялся и стал размахивать одеялом из стороны в сторону.
Как и ожидалось, вскоре на сцене появились Проктор с девушкой. Бродяга передвигался в траве, глубоко присев, словно какой-то осторожный зверь, раздвигая рубцеватыми руками жесткие стебли. Его хитрые, но тупые глаза уставились на Мейтланда, как на дичь, которую оставалось только заколоть и разделать. В отличие от Проктора Джейн Шеппард степенно шагала по неровной местности, словно не питая никакого интереса к попытке Мейтланда сбежать.
— Я так и думал, что вы появитесь! — крикнул Мейтланд. — Ну что, Проктор?
Он слез с крыши флигеля и помахал горящим одеялом перед лицом у бродяги, тот заворчал и выругался. Мейтланд бросился на него, но, закашлявшись от дыма, упал на одно колено и схватил примус. Когда Проктор вцепился в одеяло и вырвал клочок горящей шерсти, Мейтланд выплеснул на землю керосин и провел одеялом по разлившейся жидкости.
Двигаясь на четвереньках, Проктор осторожно заходил Мейтланду в тыл. Девушка приближалась к флигелю, раздвигая траву своими маленькими руками. Отмахиваясь от дыма, она кричала Проктору:
— Брось тряпку! Не обращай на него внимания! Они увидят дым!
Обгоревшее одеяло сорвалось с костыля. Мейтланд схватил кучу дымящихся обрывков, но Проктор бросился вперед, вырвал у него одеяло и стал затаптывать пламя и забрасывать землей тлеющие нити.
Мейтланд понуро оперся на костыль. Он махал проезжавшим машинам, но ни одна не остановилась. Никто даже не заметил этого маленького происшествия. Мейтланд повернулся к Проктору. Тот схватил обломок кирпича и.стал по-боксерски кружить вокруг своего противника. Мейтланд бросился вперед и ударил его костылем по плечу. От перенапряжения у него поднялось давление, и из открывшихся ран на голове потекла кровь, но этот удар его раззадорил. Левая нога скользнула по треснувшей плите, но Мейтланд удержал равновесие и стал вертеть костылем над головой.
Присев на корточки и пригнув плечи к коленям, Проктор крутил бычьей головой, уклоняясь от костыля. Его белесое, как высохшая тыква, лицо было абсолютно бесстрастным: все свое внимание он сосредоточил, прикидывая длину рук и ног Мейтланда.
— Прекратите!..
Сцепив руками волосы на затылке, Джейн Шеп-гард, как скучающая домохозяйка, усмиряющая личную драку, подошла к Мейтланду и, схватившись за металлическую трубу, попыталась опустить ее на землю.
— Ради бога…— Она посмотрела на Мейтланда своими строгими детскими глазами. — Вам не кажется, что вы слишком далеко зашли?
Мейтланд оглянулся на автостраду. Движение было скудным. Проктор сидел на корточках у зарослей крапивы, по-прежнему держа наготове кирпич. Они не рискнут убить его здесь, на открытом месте. Никто не обратит внимания на трех оборванцев, жгущих старое одеяло, но кровавая драка может вызвать интерес у какого-нибудь случайного полисмена.
— Проктор, — проговорил Мейтланд, указав костылем на Джейн. — Ты знаешь, у нее есть ключи? Ключи от моей машины.
— Что? — Девушка с искренним возмущением посмотрела на Мейтланда. — Какие еще ключи?
— Проктор… Бродяга выжидал.
— Ключи от багажника. Там лежит мой бумажник.
— Ерунда, — девушка повернулась и двинулась прочь. — Ладно, пошли.
— Ты ведь не смог открыть багажник, верно, Проктор?
Мейтланд поскакал вперед, держа костыль, как копье. Глаза Проктора перебегали с девушки на него.
— В бумажнике тридцать фунтов.
— Проктор, не слушай его! Он сумасшедший, он вызовет полицию.
Растерянная и рассерженная, она подняла большой кирпич и протянула Проктору.
— Вчера вечером, Проктор, вы с ней меня обыскивали, — спокойно проговорил Мейтланд. Он стоял всего в шести шагах от бродяги, в пределах досягаемости бычьего рывка. — Ты прекрасно знаешь, что я не возвращался к машине, — ты не спускал с меня глаз.
Пока Джейн с нетерпением дожидалась, когда Проктор его ударит, Мейтланд достал из кармана бумажник и грязным веером развернул перед лицом Проктора фунтовые банкноты.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 33
