– Он, конечно, – вещь эффектная, но в хозяйстве абсолютно бесполезная.
– За оклад сколько хочешь?
– Когда в руки возьму, подержу его, тогда и цену назову. Но готовься, она будет не меньшей.
– Всегда готов, – ответил Павел Изотович, любуясь фотографией. – Знаешь, чем плоха фотография?
– Знаю. Это как порнография: видишь бабу, а трахнуть не можешь.
– Точное сравнение. Возбуждает без толку, и все. Вещь, как ты говоришь, эффектная, но бесполезная. Когда?
– Завтра.
– Я сам приеду.
– Созвонимся.
– Телефон у тебя тот же?
– Тот же, и я прежний.
– Хватка у тебя та же, льва по когтям узнают.
– И ты, Павел Изотович, не меняешься. Табак у тебя тот же, одеколон прежний.
– На этом и держится жизнь, – бизнесмен спрятал фотографию в бумажник.
– Прячешь, как портрет любимой женщины, – Как дочери, – уточнил бизнесмен и уже с отвращением посмотрел на свой перстень. – Дешевка! – сказал он.
– Зачем тогда носишь?
– Положение обязывает. Это как погоны у военных: одна большая звезда – хорошо, а две лучше. Третьей мне пока не положено. Кстати, не знаешь, Самсон Ильич, какие погоны генералиссимусу положены?
– Если хочешь, я тебе достану, не вопрос, те самые, которые Сталин носил. Знаю местечко.
– Страшный ты человек, Лукин, все можешь достать.
– Только в своей отрасли. Кстати, как и ты. Мы специалисты узкие. Вот и идет между нами товарообмен: товар – деньги – товар.
– О деле поговорили. Теперь допивай коньяк, наливаю по полной. И без всяких там условностей, по-русски, залпом, мы здесь одни.
– Рукавом занюхивать будем? – залихватски выкрикнул Лукин.
– Как хочешь, брат.
Мужчины залпом выпили по полному бокалу дорогого коньяка. Бизнесмен отломил корочку черного хлеба, обильно посыпал солью и принялся жевать. Лукин, как и обещал, занюхал рукавом, – Черт, “Армани” пахнет.
– Ну, расскажи, какой контингент сейчас на зоне?
– Шалопаи, Павел Изотович, серьезные люди на воле ходят. Если и попадается такой, как я, то это исключение.
– Ты, надеюсь, не в обиде на меня? Помогал, чем мог, ты сам себе судьбу выбрал, сам за нее и отвечаешь.
– Согласен, – обронил Лукин, взял бутылку и разлил весь коньяк до последней капли.
Теперь мужчины курили, смотрели друг на друга, пили не спеша, мелкими глотками. Разговор перепрыгивал с темы на тему, вспоминали знакомых. Разброс оказался ужасным. Кто-то выбился в люди, кого-то убили, кто-то сполз на самое дно, и понять, почему так происходит, было сложно.
– Про пятьсот баксов – сказка, ее я уже слыхал. В сказки не верю, практика, знаешь ли. Скажи, где взял? Мне просто интересно, мучиться буду, думать.
– Скажу лишь одно: земля подарила, клад подняли.
– Понимаю, – закивал Павел Изотович, – большего ты мне не скажешь.
– У всякого свои профессиональные тайны. Больше не скажу. Павел Изотович, почему ты здесь, почему не уехал?
– Скучно там.
– Даже с деньгами?
– Даже с деньгами, к сожалению. Там чудес не бывает. Так, чтобы сидишь, ужинаешь, тебе звонят.., а дальше ты знаешь. Чудеса у нас случаются, там – нет.
– А сам говоришь, что в сказки не веришь.
Ты сам в сказке живешь. Страна у нас сказочная: по щучьему велению, по моему хотению.., и все получается.
– Верно говоришь, сказочная у нас страна, мать ее так.., глаза бы мои ее не видели! Потому как сказки бывают и веселые, и страшные, аж мороз по коже идет.
– Мы сами сказку былью сделали.
– Если захочешь свинтить, Самсон Ильич, помогу. И недвижимость приобретешь, и гражданство получишь. Какая страна тебе нравится?
– Наша нравится, сказочная.
– Вот видишь! Чего тогда языком зря молоть. И тебе здесь хорошо, и мне неплохо. Слава Богу, не бедствуем.
– Здоровье как?
– Даже здоровье за деньги купить можно. С чужими почками коньяк пью и, как видишь, наравне с тобой, – глаза Павла Изотовича заблестели, на губах появилась озорная улыбка. – А может, пивком полирнем?
– Стар я для этого. Чаю крепкого выпью.
– Вторую бутылочку покатим? Лукин задумался, свел брови:
– Если вторую покатим, непременно проснусь с двумя милицейскими погонами, выдранными из мундира с мясом, и буду долго вспоминать, с какого мента я их сорвал.
– Все схвачено. Не бойся, домой тебя отвезут, доставят, уложат, разуют, оденут. Будем вторую пить?
– Нет, – твердо сказал Лукин, – хорошего понемногу. Попроси самого дешевого чая, но непременно горячего.
Не глядя, Павел Изотович прикоснулся к клавише на стене, и буквально через несколько секунд метрдотель уже стоял у стола.
– Мы с Лукиным прикинули: две будет много, пивом полироваться – возраст не тот, да и почки у меня не свои. А чайком побалуемся. Скажи, Саша, чтобы нам чаю подали, и проследи, чтобы чай был непременно горячим.
Метрдотель кивнул, не испортив при этом прическу, уложенную волосок к волоску.
– Красив, – сказал Павел Изотович. – Человек на своем месте, тем и ценен. Поставь на его место другого – есть не захочется, кусок в горло не полезет. А Новицкий все умеет, все мои слабости наперед знает. Я еще не знаю, чего мне захочется, а он уже знает.
Появились два официанта. Сервировка сменилась мгновенно. Лукину показалось, что официанты даже сумели выстирать скатерть, высушить, погладить, не снимая ее со стола. Тут же появилась тележка с чайной посудой.
– Мы сами, – сказал Лукин. Официанты, как два джина, мгновенно испарились.
– Еще чего-нибудь? – абсолютно неугодливо спросил метрдотель.
– Нет, Саша, больше ничего. Водителя моего накормил?
– Как всегда.
– Охрана же должна быть голодной, как цепные псы.
– Как всегда, Павел Изотович. Разрешите, я вас покину? – метрдотель прикрыл дверь.
Чай оказался именно таким, какого требовал организм. Улетучились остатки хмеля, зато остались радость и ощущение полноты жизни.
Бизнесмен и торговец антиквариатом вышли из ресторана, держа друг друга под локоток, как два политика, подписавших мирный договор. Они сели в машину, закурили.
– Сперва его, потом меня, – распорядился Павел Изотович.
Шофер дорогу помнил. Возле подъезда Лукин спросил:
