— Пойдем, — бодро говорит Андре.
Они выходят на улицу, и Саймон бежит к пикапу, но Андре кричит:
— Эй, не туда!
Саймон останавливается и оборачивается. Ему приходится прикрыть глаза ладонью, и все же он толком не видит отцовского лица.
— Сюда, — зовет Андре.
Саймон бежит к сараю и смотрит, как Андре вытаскивает мотоцикл.
— Давай проверим, как он ездит, — предлагает Андре.
Саймон вне себя от возбуждения. Они оба знают, что Вонни ни за что не подпустила бы Саймона к «харлею». Андре просит Саймона не вертеться, надевает на него шлем и затягивает ремешок. Он дважды повторяет Саймону, что главное — держаться и ни в коем случае не выпускать отцовского ремня. Саймон отступает назад, пока Андре ножным стартером заводит «харлей». Затем Андре протягивает руку и помогает Саймону забраться на сиденье. Коленки Саймона торчат в стороны; он держится влажными пальцами за кожаный ремень Андре. До Фридов — меньше мили. Если повезет, они не наткнутся на пса породы бордер-колли, который гоняется за всем, что медленнее скорости света. На каждом ухабе Саймон смеется и крепче держится за ремень. На полпути Андре вспоминает слова хозяина автосвалки: последний владелец мотоцикла погиб на круговой развязке в Истхэме. Тогда он не придал этому значения, но сейчас его пробирает холодный пот. Он снижает скорость и осторожно поворачивает на подъездную дорожку Фридов. Расстегивает шлем и снимает Саймона с мотоцикла. Элеонора Фрид машет рукой с крыльца.
— Вы уверены, что все будет в порядке? — спрашивает она Андре.
— О да, — заверяет ее тот. — В полном.
Саманта Фрид, которой исполнилось шесть лет, привязывает белую бельевую веревку к магнолии. Второй конец она наматывает на ствол старой лесной яблони. Саймон тянется вверх и обнимает отца. Он смутно помнит Саманту по прошлому лету, но ни разу с ней не играл, и мать никогда не оставляла его одного, всегда была поблизости.
— Я буду рядом, — уверяет Андре. — Когда я вернусь, ты не захочешь уезжать.
— Останься, — умоляет Саймон, сам не зная почему.
Что сказала бы мама? Ему не по себе.
Андре наклоняется и обнимает сына. Саманта Фрид туго натягивает веревку дюймах в шести от земли. На девочке шорты в горошек и голубая футболка. Она садится и снимает сандалии и носки.
— Просто позвони, если соскучишься, — говорит Андре.
Он просит Саймона повторить домашний телефонный номер. Саймон произносит цифры и щурится на солнце, чтобы разглядеть, что делает Саманта.
— Договорились? — спрашивает Андре.
— Договорились, — соглашается Саймон.
Андре заводит мотоцикл и машет сыну, а Саймон машет в ответ. Элеонора Фрид возится со своими любимыми растениями — розовой геранью, растущей в ящиках на окнах. Саманта, держась за дикую яблоню, одной ногой стоит на земле, другую поставила на веревку. Саймон направляется к девочке.
— Замри и не вздумай чихать или кашлять, — предупреждает Саманта.
Саймон задерживает дыхание. Под деревьями прохладно. Саймон внимательно смотрит на Саманту. Ему видно, что в кармане футболки у нее упаковка жевательной резинки, а на коленке — две подсохшие царапины. Саманта медленно поднимает вторую ногу и ставит на веревку. Саймон еще старательнее задерживает дыхание. Он скорее посинеет и упадет, чем издаст какой-нибудь звук.
Саманта, не сводя глаз со своей ненадежной опоры, отпускает дерево. Она стоит на туго натянутой веревке, двигает вперед одну ногу, затем другую. Ее тоненькие ручки раскинуты в стороны и чуть согнуты в локтях. Она проходит почти всю веревку, но внезапно падает. Девочка сидит на земле, задыхаясь; ее глаза сияют. Саймон подходит к ней, немой от восхищения.
— Почти вышло, — торжествует Саманта.
Ее волосы стянуты на затылке эластичной лентой. У самой шеи — маленькие завитки.
— Молодец, — говорит Саймон, совсем как мама, когда у него что-нибудь почти выходит.
Пятки Саманты в травяных пятнах, оттого что она босая. Девочка достает пластинку жевательной резинки, разворачивает и запихивает в рот. От мятного запаха у Саймона рот наполняется слюной.
— Держи, — говорит Саманта.
Она достает еще одну пластинку и протягивает ему.
— Хочешь поиграть в Заботливых мишек[11]? — предлагает она.
Саймон кивает. Он понятия не имеет, кто такие Заботливые мишки. Он поражен совершенством Саманты и не сомневается: она знает все, что вообще стоит знать.
— Ты же знаешь, кто такие Заботливые мишки? — с подозрением спрашивает Саманта.
— Конечно, — отвечает Саймон.
Саманта встает и надевает сандалии. Саймон скатывает языком резинку в шарик.
— Идем, — говорит Саманта. — Они на крыльце.
Саймон выходит за ней на солнце. Два мишки, голубой и желтый, сидят на скамейке. Саймон забыл, что просил отца не уезжать. Он забыл, что при мысли о матери у него комок встает в горле. Когда Саманта рядом, его голова — вровень с ее грудью. Он боится, что девочка сочтет его слишком маленьким для своей игры. Но Саманта разрешает ему быть Именинным мишкой. Саймон быстро понимает, что главное — говорить за мишку и время от времени бросать его через перила крыльца, чтобы потом спасти.
Позже Андре будет мучиться, гадая, не подстроил ли все сам. Он мог оставить Саймона дома, выдать ему «Лего» или мешочек со стеклянными шариками, чтобы развлечь, пока отлаживает сцепление. Он будет гадать, не рехнулся ли от жары; в сарае, наверное, градусов тридцать восемь. Он настолько разозлился из-за того, что Вонни уехала просить у отца денег? Что может случиться с мужчиной, которого оставили одного всего на день? Он почти поверит, что между духом и телом — непреодолимая стена. Они занимают одно пространство, но никак не связаны друг с другом. У него проблемы со сцеплением, и это выводит его из себя. Он сдирает лоскут кожи с большого пальца, когда подтягивает маховик гаечным ключом, и кровь стекает по руке. Только около трех он заканчивает работу, выкатывает «харлей» на подъездную дорожку и идет в дом за пивом. Через пару минут пиво становится теплым. В небе нарезает круги краснохвостый сарыч. Андре слышит шорох шин на дороге и выглядывает в дверь. Неужели Вонни вернулась пораньше? Вот дура, отправилась навестить отца, хотя Рейнольдс ясно дал понять, что не желает иметь с ней дело. Андре в толк не берет, зачем общаться с родителями. Для него даже одной встречи в год с отцом слишком много.
На подъездную дорожку влетает «БМВ» с номерами Нью-Джерси. Очередной приятель Джоди подвез ее из мороженицы «Мэд Мартас», где она подрабатывает этим летом. По крайней мере, она больше не сидит так часто с Саймоном. Парень не хочет скакать по соседским выбоинам, поэтому выбирает дорожку Андре и Вонни. Андре чувствует ненависть к нему с первого взгляда. У его родителей есть деньги, сразу видно. В машине на полную громкость ревет магнитола, привлекая всеобщее внимание. «Van Halen»[12]. Ну разумеется! Андре потягивает теплое пиво. Внутри его закипает ярость. Когда ему было семнадцать, отец не давал ему даже старый «крайслер». Он ездил на велосипеде, пока не заработал на свой первый мотоцикл. Вернее, мопед, который потом переделал. Он уже решил, что никогда не купит Саймону машину. Он не хочет, чтобы сын вырос в такого же кретина, влетал на подъездную дорожку со всей дури и чванился папашиными деньгами.
