Книга Продается шкаф с любовником - Людмила Милевская

Долго! Долго Далиле пришлось объясняться с Галиной. Уж она итак и эдак подходила к подруге — теперь без глупых осечек, теперь уже все понауке.

Племянник в стороне не стоял, хоть и сам изумлен был немалоувиденным. Далила то хохотала (увы, слегка истерически, а надобно добродушно),то с искренним жаром доказывала свою полнейшую непричастность. Евгенийгероически (увертываясь от летящей посуды) ей помогал. Он что-то кричал оспящем ребенке, об ответственном поручении и открытой заранее двери — всебесполезно.

Не хотела их слушать Галина.

Сущий ад Билась посуда; ходуном ходили кресла, стулья,столы; хлопали двери; вой стоял несусветный — его легко заглушала детскимкриком своим Ангелина; в стены стучали соседи, а Ванек закатился под стол изатих: то ли заснул, то ли, хитрец, затаился.

Свершилась несправедливость: весь гнев пролился на Далилу.На Далилу, которой везде не везет, а у психоаналитика не должно быть проблем.Проблемы для психоаналитика — профессиональная смерть.

Как решать чужие проблемы, если ты захлебнулся в своих?

Она почти захлебнулась. Ее бросил муж, возненавиделлюбовник. У нее не ладится с сыном. Племяннику не до нее, у него то девушки, тодрузья. Тетушке не до нее, у тетушки Лелечка, Мальчик. А у Далилы везде толькополный облом. У нее осталось всего-то и радостей, что подруга, крестница даработа, и теперь подругу (и крестницу с ней) потерять?

Нервы сдали, слезы — фонтаном из глаз.

— Идите вы к черту! — взвыла Далила и в отчаянии рухнула напол.

Поближе к Ванеку: видимо, там удобней рыдать.

Вот вам и вся терапия.

Против всякой науки именно это и помогло. Галина, осадивсвою ярость на полном скаку, растерянно уставилась на Евгения:

— Жень, что это с ней?

Кому, как не племяннику, знать свою тетушку — Евгений вгрязь лицом не ударил: объяснять долго не стал, а с философской скупостьюзаключил:

— На несправедливость обида.

Галина с угрозой спросила:

— На несправедливость?! Думаешь, я ослепла?

— Судя по тому, что я видел, ты не слепа, — «успокоил» ееЕвгений и поспешно добавил:

— А твой Ванек скотина. Не будь он смертельно пьян, я убилбы его, урода.

Чех моментально себя обнаружил, пожелав прояснить сейвопрос.

— За что? — донеслось из-под стола с недоуменной обидой.

Бонд нагнулся, пытаясь взглянуть на Ванека, и в бешенствегаркнул:

— За то, что ты мою тетку насиловал!

Далила охнула:

— Фу-у!

Галина сказала:

— Ха-ха!

А чех виновато Бонду признался:

— Твоя тетка худая на хрен мне не нужна. Семенову янасиловал.

— Допустим, — предположила Галина, откинув край скатерти ипослав чеху умеренный, но достойный пинок.

— Я ошибся, ой-ей, — от невиннейшего движения женщины ревмязаревел изнеженный Ванек. — Я думал, что она — это ты, ой-ей-ей! Откуда я знал,что у тебя на кровати валяется черт-те что?

— Это Далька моя черт-те что?! — пришла в ярость Галина,энергично заработав ногами. — Ну, я щас тебе! Я тебе щас! — приговаривала она,но чеха достать не могла.

Хитрый Ванек мгновенно забился в угол, Галина сдвинула стол,но Ванек оказался резвее. Махнув на него рукой, она яростно повела допрос,обращаясь к Евгению:

— А как эта сволочь в квартиру попала? Я ключ у нееотобрала!

У «нее», имелось в виду «у сволочи», то есть у чеха, уВанека.

Далила, почуяв, что беда прошла стороной и жизнь вроденалаживается, аргументирование откликнулась, не спеша подниматься с пола:

— Я, перед тем как вздремнуть, дверь открытой оставила.Видимо, он вошел, а я крепко спала.

— А зачем ты спала? — въедливо спросила Галина.

— Затем, что устала, — продолжая лежать на полу, пояснилаДалила.

Галина не унималась.

— А зачем ты, перед тем как заснуть, дверь открытойоставила? — нервно подергивая щекой, яростно осведомилась она.

На этот вопрос пролил свет невозмутимый Евгений.

— Меня тетка ждала, а звонить запретила, чтобы Линку неразбудить, — сказал он и для вящего доказательства ткнул себя пальцем в грудь:

— Видишь, я здесь стою.

— Да, стоишь, — растерянно подтвердила Галина и дажедобавила:

— Ив квартиру вошел ты со мной.

И дверь была точно открыта.

Тут ее осенило: «Если Далька Женьку ждала, разве стала быона устраивать оргии с этой скотиной?»

Логично, не правда ли?

— Ну, я сейчас тебе покажу! — взревела Галина, возвращаясебе доступ к углу, в который забился Ванек.

Она с такой неженской легкостью отодвинула стол, что у чехане возникло сомнений.

«И ведь покажет!» — пронеслось у него в голове.

Из угла он вылетел на четвереньках и с ловкостью тараканазабегал по комнате — Галина погнала его пинками в прихожую.

Далила с удовольствием и оптимизмом наблюдала эту картину.Своим трусливым бегством перед праведным гневом Галины возродил чех в душе уДалилы надежду на равноправие, за которое так страдает Елизавета Бойцова.

«Как знать, — лежа на полу, возвышенно размышляла Далила, —это пресловутое равноправие, может, действительно не за горами. Вон как бодрогонит хрупкая Галка гиганта Ванека. Да еще чем гонит? Унизительными пинками,как какого-то пуделя. А он не только не сопротивляется, а улепетывает, поджавшихвост. В тот момент, когда так себя поведут все мужчины, равноправие инаступит», — удовлетворенно заключила она, гордо и независимо поднимаясь спола.

Наступило торжество справедливости: Ванек был удален, мирмежду подругами восстановлен, Ангелина, накричавшись, снова уснула, Бондзапросился домой.

— А зачем ты приехал? — внезапно заинтересовалась Галина.