Книга Шестерки умирают первыми - Александра Маринина

Он повел ее в маленький ресторанчик на Ордынке. Когда-тоздесь была грязная вонючая пивная, расположенная в подвальном помещении, кудавели узкие каменные ступеньки. Теперь эти ступеньки были единственным, чтонапоминало о пивнухе. Внутри все было отделано заново с большим вкусом итщательностью, юные девочки-официантки приветливо улыбались, и не было такойпросьбы, на которую они бы ответили «нет» (разумеется, если просьба касаласьменю). У одной из официанток была толстая коса, конец которой при ходьбекасался подколенной ямки, и от этого все заведение почему-то казалось уютным идомашним.

Платонов помог Кире снять плащ и с удовольствием убедился втом, что фигура у нее и впрямь хорошая. Еще его порадовало то обстоятельство,что женщина оказалась в элегантном и отнюдь не дешевом костюме. Платоновподумал, что если библиотекарь носит на работу такой костюм, то библиотека –единственное место, где она бывает. Если бы, кроме скучной повседневности, в еежизни были яркие вечера, она не покупала бы такие костюмы. Для работы –что-нибудь попроще, затрапезное, позапрошлогоднее. Для вечера – какие-нибудьшмотки супер-экстра-класса, с разрезами, оголенной спиной, шальварами, короче,какая-нибудь экзотика. Он знал, что так бывает достаточно часто. А если женщинапокупает дорогой деловой костюм, который ей очень идет, и ходит в нем наработу, значит, она принадлежит как раз к тому типу женщин, который он и ищет.

– Выпьешь что-нибудь? – спросил он, открывая меню.

– Коньяку, пожалуй, но совсем немного, на донышке.

Девушка с фантастической косой приняла заказ, Платоновзакурил и, подперев подбородок ладонью, уставился на новую знакомую.

– Ну и как ты думаешь, что же это такое с намипроизошло? – спросил он. Ситуация разворачивалась легко, по накатанномусценарию, который Платонов разыгрывал много раз и знал наизусть. Самое главное– минимум вранья, говорил он себе. Женщины если и не умнее мужиков, то проницательнее,они могут не разгадать ложь, не просечь обман, но притворство они рано илипоздно обязательно почувствуют.

Кира молча улыбалась и по-прежнему смотрела на него в упор.Платонов подумал, что волосы у нее точно такого же цвета, как у Лены, только уЛены они гладкие и собранные сзади в пучок, а у Киры – пышные, вьющиеся,красивыми волнами сбегающие на плечи и спину. И глаза у них одинаковые, но уЛены они излучают тепло и ласку, а у Киры – огонь и страсть.

– Скажу тебе честно, то, что с нами случилось, случилосьочень не вовремя, – начал Платонов разыгрывать самую ответственную сцену всвоем сценарии. Максимум собранности, все слова, движения и взгляды должны бытьточными, чтобы не спугнуть женщину. – Такое случается далеко не с каждымчеловеком, и мне повезло, что удалось это пережить. Я всегда думал, что этокнижное вранье, никогда не верил, что так бывает: посмотрел на женщину – ипропал. Вот я и пропал. Я несу какую-то чушь, но это оттого, что под твоимвзглядом я начинаю плохо соображать. А мне сейчас нужно соображать хорошо, ядолжен сохранить ясность ума, иначе я погиб.

– Почему? – наконец спросила она. За последние десятьминут это было ее единственное слово.

– Потому что у меня неприятности, и я сам еще толком незнаю, как буду из них выбираться. Неприятности очень и очень серьезные, поэтомумне нужно сохранить способность четко мыслить и быстро принимать решения. Акогда ты смотришь на меня, я начинаю таять и расползаться в разные стороны.Кстати, а почему ты так смотришь на меня? Или у тебя от природы такой взгляд иты так смотришь на всех?

– Нет, только на тебя, – спокойно ответила Кира. –Ты мне понравился. Честно говоря, ты понравился мне еще раньше, несколько днейназад. Ты ехал по Ленинскому проспекту в «Мерседесе» оливкового цвета. Ведьехал?

– Ехал, – удивленно подтвердил Дмитрий. – Это былонеделю назад, в пятницу.

– Верно, – кивнула она. – А я ехала в автобусевпереди тебя, стояла у заднего окна и смотрела на твою машину. Потом сталасмотреть на твое лицо. А сегодня я просто тебя узнала.

«Она не врет, – подумал Платонов. – В прошлуюпятницу я действительно ездил не на своих «Жигулях», а брал у Валентины ее«Мерседес». И я действительно поехал от Житной по Ленинскому проспекту, потомучто мне нужно было попасть на Мосфильмовскую улицу. Вот так встреча!»

– Лучше бы ты меня не узнавала, – с хорошо разыграннымпафосом произнес он. – Мне не нужно было заговаривать с тобой, теперь японимаю, что подвергаю тебя ненужному риску. Просто я совсем ошалел от твоихглаз…

Здесь всегда следовала выразительная пауза, во время которойпартнерша по сцене имела возможность обозначить свои истинные побуждения инамерения. Если, например, разглядев Платонова повнимательней и немногопоговорив с ним, женщина начинала раскаиваться в том, что столь неосмотрительнопозволила себе завязать случайное уличное знакомство, то в этом месте у неебыла прекрасная возможность отыграть назад.

– Может быть, я могла бы тебе помочь? – спросила Кира,чем и предрешила свою судьбу по крайней мере на ближайший месяц. В девятислучаях из десяти выбранные Платоновым женщины заполняли паузу именно этойрепликой, и Кира не стала исключением.