Дэни растерянно посмотрела на нее своими бархатными темнымиглазами. Но Tea было уже все равно. Она повернулась и ушла.
«Как глупо, ужасно глупо, – корила она себя. – Нетнужды изображать кокетство с Эриком перед Блейз, но другие ведьмы не должны нио чем догадываться».
Ничего не видя перед собой и ни на кого не обращая внимания,она машинально направилась к шкафчику Эрика.
«Я здесь всего неделю, – думала она, – а ужеуспела поссориться с Блейз, вызвать духа и нарушить Законы Царства Ночи!»
– Tea, я везде тебя искал.
Это был голос Эрика. Он излучал энергию и радость, чегосовсем нельзя было сказать о Tea. Эрик смотрел на нее и улыбался. Его зеленыеглаза светились таким счастьем, что Tea почувствовала, как все внутри у неезамирает.
Может быть, черная полоса в ее жизни пройдет, и все будетхорошо?
– Я звонил тебе вчера, но со мной говорил толькоавтоответчик.
Она забыла вчера проверить автоответчик.
– Прости, я была так занята. У меня бабушка заболела.
Он тут же помрачнел:
– Это плохо.
– Да, – согласилась Tea и украдкой достала изкармана небольшой шелковый мешочек, набитый травами, который приготовилаутром. – Эрик, – нерешительно начала она, – мы можем поговоритьгде-нибудь наедине? Хотя бы минуту. Мне нужно кое-что тебе отдать.
– Я мечтал об этом. Я даже знаю место, где нам никто непомешает. Пошли!
Они вышли из школы и направились к расположенному неподалекуодноэтажному зданию, больше похожему на заброшенный деревянный сарай. На дверяхс облупившейся краской висела табличка: «Скоро праздник Хэллоуин!»
– Что это?
Эрик прижал палец к губам и таинственно улыбнулся. Он открылдверь и поманил Tea к себе:
– Это старый спортзал. Его хотели переоборудовать вмолодежный центр, но у администрации не хватило денег. А что ты хотела мнедать?
– Это… – Tea лишилась дара речи: то, что онаувидела, глубоко поразило ее, она совсем забыла, зачем сюда пришла. –Эрик, это для Хэллоуина? – спросила она, чувствуя, что к горлу подступаеттошнота.
– Да. Тут всякие дурацкие штуки и нестрашные ужасы,которые остались с прошлогоднего праздника.
«В этом нет ничего дурацкого, – подумала Tea, холодеяот ужаса. – Это страшно».
Половина зала пустовала, в ней были свалены в кучу сломанныестулья и баскетбольные щиты, унылую картину дополняли вздувшийся паркет иобшарпанные стены. А вторая половина была похожа одновременно на казино исредневековую камеру пыток. Tea медленно пошла вперед. Ее шаги гулкоразносились по всему залу.
Она подошла к нескольким деревянным кабинкам, украшенныморанжевыми и черными бумажными лентами.
– Предсказательница будущего… Смертельная рулетка…Поймай отрубленную голову… – медленно читала она вслух надписи накабинках.
– На самом деле ловить нужно было яблоки, –смущенно пояснил Эрик. – И игры не совсем настоящие. Все пользовалисьигрушечными деньгами, которые потом можно было обменять на призы.
Но Tea уже подошла к другим кабинкам. Колесо пыток сраспятым на нем чучелом ведьмы, испанский сапог, дьявольский дартс с ведьмойвместо мишени…
Фигуры ведьм были повсюду. На одной стене были развешанычерные балахоны и остроконечные шляпы. Другую украшали плакаты с намалеваннымина них ведьмами. Тряпичные куклы, наряженные ведьмами, висели на балке подпотолком. Жирные ведьмы, тощие ведьмы, старые, молодые, косоглазые, смешные,страшные, глупые… Но всех их объединяло одно – они были безобразными.
Так вот как они думают о нас. Люди. Все люди…
– Tea? Что с тобой?
Tea казалось, что земля уходит у нее из-под ног. Она резкоповернулась к Эрику:
– Что со мной? Мне плохо! Очень плохо! – Онапротянула вперед руку. – Ты только посмотри на все это! Неужели этосмешно? Это что, праздничное оформление?
Едва сознавая, что она делает, Tea схватила Эрика за рукав иподвела его к деревянному щиту с шипами из мягкой резины – копии орудия пыток.
– Как ты думаешь, люди, когда платят деньги за этотаттракцион, понимают, для чего предназначалась эта штука? Они понимают, что этишипы были из железа и впивались в тело, разрывая внутренности, выкалывая глаза? –Tea замолчала, у нее не было сил продолжать.
Эрик выглядел таким же потрясенным, как немногим раньше иДэни. Он никогда не видел Tea такой.
– Tea, послушай… Мне очень жаль. Я даже не думал, что…
– А это? – Tea указала на дыбу. – Знаешь, наней ведь действительно пытали ведьм. Ломали каждую косточку в теле, а руки иноги вытягивали, как спагетти. А потом оставляли их умирать.
– Господи, Tea! – в ужасе воскликнул Эрик.
– Посмотри на эти картинки. У тех ведьм, которыхподвергали всем этим пыткам, не было зеленой кожи и горящих глаз. Они не былимонстрами, они были людьми.
Эрик хотел обнять ее, но она отмахнулась от него.
– Как все это можно считать забавным? Или тебе кажется,что ведьмы выглядят именно так? Ну, скажи, так?! – В ее голосе зазвучалипочти истерические нотки.
Tea казалось, что весь окружающий мир раскалывается на двеполовины. На одной – Блейз, Дэни, другие ведьмы, на другой – Эрик и остальныелюди. Они презирают и ненавидят друг друга. И только она находится где-топосередине.
Эрик взял ее за плечо и повернул к себе:
– Нет, я не считаю все это забавным. Ты можешьпомолчать хотя бы минуту и выслушать меня?
Он встряхнул ее, и Tea заметила, что в его глазах заблестелислезы.
– Мне очень стыдно, – продолжал он. – Я недумал, что ты так серьезно отнесешься ко всему этому, хотя это меня неоправдывает. Теперь я понимаю, что все это мерзко, что я не должен былприводить тебя сюда. Кого угодно, только не тебя…
Tea, которая только начала было успокаиваться, вновьнасторожилась:
– Почему только не меня?
Он спокойно посмотрел ей в глаза.
– Потому что у твоей бабушки такой магазин. Я понимаю,что за все эти травки и амулеты, которым в наши дни не придают никакогозначения, в старину ее обязательно объявили бы ведьмой.
Tea вздохнула с облегчением.
«Нет ничего страшного в том, что люди считают бабушкуведьмой. Для них ведьма – это чудачка, которая готовит травяные чаи исамодельные шампуни для волос».
Но она не могла упустить представившуюся возможность.
– Да, а меня, скорее всего, сожгли бы на костре за тотподарок, который я тебе приготовила, – сказала она, протягивая емумешочек. – И ты обязательно заподозрил бы меня в колдовстве, потому что яхочу попросить тебя всегда носить его с собой.
