Джейн взглянула на лорда Уикема, наливавшего из графина бренди:
— Мой муж был покровителем пропавшей куртизанки?
— До того как она начала работать в клубе миссис Броуэм.
К горлу Джейн подкатила тошнота. К тому времени ее муж переехал жить к женщине по имени Флер де Жардин. Мисс де Жардин была весьма честолюбивой содержательницей борделя, а не актрисой. Она погибла в огне вместе с Шеррингемом.
— Но ведь вы не говорили Салаберри, что я была с вами? — спросила Джейн.
— Конечно, не говорил. Но я понял, почему вы так испугались тогда, в клубе… — Уикем осекся, подошел к Джейн и протянул ей бокал. Она никогда бы не смогла выпить такое большое количество спиртного, но все же взяла бокал из рук графа и сделала глоток.
К удивлению Джейн, лорд Уикем сел на подлокотник ее кресла. Напиток застрял у нее в горле. Она закашлялась, а на глазах выступили слезы.
— Если у Салаберри и зародились подозрения относительно того, кто скрывается под густой вуалью, — пробормотал лорд Уикем, — то выражение моего лица их подтвердило. Я подумал о том, что вам причинили боль, и эти мысли отразились у меня на лице. Извините меня.
На лбу лорда Уикема залегли глубокие складки, а вокруг его соблазнительных губ образовались морщинки. О да, Джейн представляла, сколь легко отдать собственное сердце этому джентльмену, проявляющему о ней такую заботу. Так что предостережения тетушки Регины оказались совсем нелишними.
Джейн сделала еще один глоток, и спиртное обожгло горло.
— Мне необходимо вернуться в клуб, Уикем. Сначала происшествие в парке, а теперь вот эти письма, с помощью которых связанные с Дел мужчины пытаются завлечь меня на свидание. Я пришла к вам, потому что мне не к кому больше обратиться. Некого просить о помощи. Мне нужно, чтобы вы вновь отвезли меня в клуб.
Молчание лорда Уикема нервировало гораздо сильнее, нежели его возможный отказ.
— Если меня намеренно толкнули под колеса экипажа, мне угрожает опасность. И Дел тоже. Вы — единственный человек, которому я могу доверять, Уикем. — У Джейн в запасе оставался еще один козырь, и поскольку лорду Уикем молчал, она выложила и его. — Если вы не согласитесь отвезти меня в клуб, я поеду туда одна, чтобы встретиться с обоими джентльменами.
— Ну уж нет, черт вас побери, вы туда не поедете! — Лорд Уикем вскочил с подлокотника, развернулся и оперся об него обеими руками.
— Поеду, — упрямо повторила леди Шеррингем. — Я обязана это сделать… ради Дел.
Дверь внезапно распахнулась, и тихий женский голос позвал:
— Милорд.
Кристиан застонал. Как же не вовремя!
И все же он обернулся. В гостиную вбежала Филомена, утирающая слезы. Дьявол. Девчонка плакала.
— Прошу вас, милорд, не позволяйте этой леди забрать нас. Мы больше не доставим вам хлопот.
Джейн приподнялась с кресла и подалась вперед, чтобы разглядеть девушку.
— Боже, да она ведь совсем ребенок!
Убрав руки с подлокотника, лорд Уикем выпрямился во весь рост и подошел к Филомене. Филли не была ребенком. Просто в свои пятнадцать лет она выглядела слишком маленькой и хрупкой. Не выше Дел, когда той было двенадцать. Филли обвила шею Уикема тонкими руками и крепко обняла. Кристиан похлопал ее по спине:
— Никто не собирается вас забирать, Филли. Леди Шеррингем — друг семьи.
— Так вот ты где. — В дверях возникла перепуганная экономка. Уже вторая после того, как он вернулся в Англию. Она присела в реверансе. — Прошу прощения, милорд. — Экономка вошла в гостиную и протянула руки к Филли, но та лишь сильнее вцепилась в Уикема.
Кристиан снял ее руки со своей шеи.
— Ступай. Тебе не о чем волноваться. Я обещаю.
В наполненных слезами глазах вспыхнула надежда.
— Спасибо, — прошептала Филли. Живя в гареме, она служила вышивальщицей и оставила всякие надежды на спасение. Филли не разговаривала в течение целых шести месяцев до тех пор, пока ее не нашел лорд Уикем.
Схватив девушку за руку, экономка рассыпалась в извинениях, а потом потащила бедняжку прочь из комнаты.
Леди Шеррингем вскочила с кресла, едва только за экономкой закрылась дверь. Одна из шпилек зацепилась за мягкую спинку, и теперь выбившийся огненно-рыжий локон струился по шее, подобно языку пламени.
— Тетя говорила мне, что вы привезли в Англию девушек, которых намереваетесь вернуть в семьи! — воскликнула она. — Это правда?
— Да, все они англичанки, потерявшие родителей в Индии и на Ближнем Востоке. Филомена самая младшая. Ей пятнадцать лет. Самой старшей девушке двадцать. Их всех покупали и продавали, точно бездушные драгоценности. Три из них жили в гаремах Турции, одна — у индийского раджи.
Брови Джейн сошлись на переносице.
— И вы всех их спасли? Но как?
Это было нелегко. Гаремы ведь тщательно охраняются евнухами и вооруженными до зубов часовыми.
В глазах леди Шеррингем вспыхнуло негодование, и Кристиан вспомнил, что ее лицо приобретало такое же выражение во время каждого их разговора.
— Так почему бы не отправить их домой?
— Я совершил ошибку, леди Шеррингем. Я думал, что семьи с радостью примут их назад. Попросил своего секретаря разыскать их родных. Но нас встретили решительным отказом. Бедняжки потеряли девственность. Они знают, как удовлетворить желания мужчин и женщин. Это подтверждается тем, что они выжили.
Лорд Уикем бросал ей вызов, ожидал, что она надменно вздернет подбородок и скривится от отвращения и негодования.
— Бедняжки!
Она сочувствовала им. Кристиан был потрясен. Кроме Джейн, никто не оказался способен на сочувствие.
— Вы не осуждаете их за падение? Большинство представительниц высшего света заклеймили их позором.
Глаза леди Шеррингем заблестели ярче.
— В том, что случилось, нет их вины. И те леди, кто не смог этого понять, заслуживают того, чтобы… сидеть на хлебе и воде до конца жизни.
В этот самый момент Кристиан понял горячее желание леди Шеррингем помочь его сестре. Клуб миссис Броуэм сильно напугал ее, но она превращалась в тигрицу, защищая более слабого.
— И что вы собираетесь с ними делать? — спросила она.
— Собираюсь предоставить каждой щедрое приданое.
— Вы же не собираетесь купить таким образом мужчин, готовых жениться? — Пальцы леди Шеррингем сжались в кулаки. — Вы не можете обречь их на нежеланное замужество.
— Я хочу, чтобы они нашли себе подходящих мужей и жили так, как они того заслуживают.
Леди Шеррингем улыбнулась, и ее лицо просветлело.
— Вы, граф Уикем, известный в обществе развратники повеса, стали теперь сводником. — В голосе леди Шеррингем послышалась горечь. — Надеюсь, вы не последуете примеру своего отца?
