За этот короткий промежуток времени он придумал сотню причин, по которым ему не следовало возвращаться в «Диллон». Будь у него хоть какой-нибудь выбор, он туда так никогда и не вернулся бы. Предпочел бы остаться в стороне и ждать, когда разразится война. Когда можно будет во всеуслышание выдвинуть обвинения, а потом доказывать их справедливость. Но он должен идти и сказать своим товарищам о том, что надежды нет. Было бы жестоко и трусливо позволить им ожидать до пятницы.
Мелисса встала раньше его и уже принимала душ. Он медленно и смущенно вошел в ванную комнату и стал бриться, пытаясь не обращать внимания на ее еле различимую сквозь матовое стекло обнаженную фигуру.
– Питер, – произнесла она сквозь шум падающей воды. – Ты думаешь снова заняться своим докладом сегодня утром? Мы можем не торопиться, если считаешь, что это необходимо.
Он закончил бритье, смыл лишнее мыло и повернулся. Теперь он стоял, опершись о раковину, и не смущаясь рассматривал ее.
– Нет, я думаю, что вполне готов. Слегка нервничаю, но это пройдет, стоит мне начать. Мы пробежимся по материалу за ленчем. Этого достаточно.
– О'кей. – Мелисса закрыла кран, стянула с двери полотенце, обернулась им и вышла. Она отжала воду из волос и жестом предложила ему войти в душевую. – Душ полностью в твоем распоряжении.
Она начала расчесывать волосы, а он вдруг застеснялся снимать боксерские трусы при ярком свете ванной комнаты. Когда он наконец это сделал, Мелисса посмотрела. Это был всего лишь беглый взгляд, брошенный на его отражение в зеркале, но он заметил.
– Эй, ты на что смотришь?
Она повернулась, сложила на груди руки и посмотрела прямо на него.
– Ни на что такое, чего не видела раньше.
Он как-то странно и смущенно протанцевал в ее направлении, потом отскочил к душевой, смешно свел колени, не зная, что делать в подобном случае, и не желая выглядеть более глупым, чем уже выглядел. Питер готов был подойти к ней вплотную, если бы она захотела, в то же время страстно желая уйти от ее взгляда, если она не захочет. Мелиссу, похоже, забавляло такое смятение. Она смотрела на Джеймисона с легкой усмешкой. Смотрела до тех пор, пока он наконец не вспомнил о времени, о своих сотрудниках, а также о сенаторе Драммонде, и скрылся в душевой. Когда Мелисса неуверенной походкой направилась в спальню, он понял, что решение принял неправильное.
Когда Джеймисон вышел из ванной комнаты, Мелисса уже была готова к работе. Он оделся, вспоминая, каким идиотом выглядел, и обещая себе, что в другой раз такого не будет. Она проводила его до двери. Смотрелась Мелисса в темно-синем платье превосходно и, казалось, испытывала не меньшую неловкость, чем он.
– Может быть, сегодня вечером. – Она дотронулась до пуговицы на его сорочке. – Мне подумалось, что тебе, возможно, захочется переспать в моей комнате. Я знаю, диван очень неудобен.
Кровь ударила в голову Питеру, казалось, она вот-вот польется из ушей. Он сознавал, что краснеет, но не обращал на это внимания. Ему просто хотелось сдержать переполняющие его чувства и не наброситься на Мелиссу тут же.
– Конечно. – Он прибегнул к улыбке как к средству увильнуть от прямого ответа.
– Думаю, это будет… забавно.
– Забавно?
Она склонила голову, словно не расслышала.
Он не думал, что такое возможно, но кровяное давление подскочило еще на одно деление и достигло самой макушки. Он беспокойно ерзал перед ней.
– Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать. Не забавно, а…
– Итак, это не будет забавно?
– Нет, нет, опять не то. Ну, Мелисса, ты же понимаешь, что я хочу сказать.
Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Некоторое время они стояли обнявшись, после чего Мелисса отступила назад. Она повернула его, подтолкнула в спину:
– До свидания, Мальчик, Любящий Забавы. Встретимся за ленчем.
Питер неуклюже прошел через дверь, размышляя, будет ли она всегда вызывать у него такой трепет.
Он поставил машину на обширной автостоянке компании «Диллон», на место со своим именем. В «Диллон» любили писать имена своих наиболее отличившихся сотрудников на дверях, декоративных тарелках и персональных местах на автостоянках. Даже на надгробных плитах, если верить тому, что говорит Мелисса. Он посмотрел на надпись, сознавая, что видит ее последний раз.
Питер с безразличным видом подал охраннику кодированный пропуск, прошел многолюдным коридором и открыл двери своего кабинета. Он чувствовал себя домушником, крадущимся в кромешной темноте по комнатам чужого дома и с нетерпением ждущего момента, когда можно выйти оттуда, пока никто не проснулся.
В десять часов он спокойно встретился со своими сотрудниками и объявил, что хорошего ждать не приходится. На этот раз, похоже, никто не удивился. Его товарищи уже видели, как других инженеров провожают за двери с их имуществом, трогательно упакованным в старые картонные ящики. Они желали друг другу всего хорошего и обещали держать новость в тайне, пока «Диллон» не объявит об этом официально. Затем они тихонько по одному выходили из конференц-зала. Последним ушел Стив Харрисон. Он остановился перед Джеймисоном и пожал ему руку.
– Работать с тобой было приятно, Питер.
– Сожалею, Стив. Если бы я мог хоть что-нибудь сделать…
Харрисон нетерпеливо кивнул.
– Если бы что-нибудь можно было сделать, я знаю, ты это сделал бы. Поверь мне, я знаю. Все мы знаем.
Джеймисон подошел к нему и обнял.
– Береги себя.
– Буду.
Затем он пристально осмотрел коридор и ушел.
В одиннадцать тридцать Джеймисон обошел свой кабинет, снял со стен принадлежащие ему картины и сертификаты и сунул все это в пустой портфель. Постоял в дверях и направился в секретариат, чтобы отметиться о выходе. При его появлении Шарлотта встрепенулась:
– Привет, мистер Джеймисон. Уходите куда-то?
– Отметь, что я ушел на ленч, пожалуйста.
Она вошла в другую программу и внесла соответствующую запись.
– Да, сэр. Хотите, чтобы я внесла время возвращения?
Он посмотрел вокруг, желая узнать, не болтается ли кто-нибудь в комнате.
– Нет, спасибо. Я не знаю, когда вернусь.
Секретарша, как ему показалось, что-то почувствовала, но почти ничем себя не выдала.
– Никаких проблем, мистер Джеймисон. Приятного времяпрепровождения.
– Тебе того же, Шарлотта.
Она печально и понимающе посмотрела на него.
Он пошел по длинному коридору, который, казалось, ведет чуть ли не до Монтаны, а то и до Орегона и имеет сотню контрольно-пропускных пунктов. Подумалось: он так и не сможет пройти через все КПП. И никогда не удастся собраться с силами, чтобы преодолеть этот длиннющий коридор, добраться до выхода и отправиться на встречу с сенатором Драммондом и пережить момент собственного отступничества.
