17
Суббота. Вечер.
Я дождался Веру у метро, подсадил в свой джип и привез в шикарный грузинский ресторан. Нас радушно встретили и усадили за лучший столик, который уже был сервирован красным вином, боржоми и легкими закусками. Администратор называл меня по имени-отчеству.
Вера обескуражена.
— А что взамен? — Она безучастно перелистывает меню с удивительными блюдами и не менее удивительными ценами.
— Взамен? — Я даже расстроился от такой прямизны. — Это в каком смысле?
— Будто не понимаете? Когда мужчина приводит малознакомую женщину в ресторан, тем более такой, м-м, крутой, он, наверное, делает это не просто так? Он, наверное, что-то хочет получить?
Я, стараясь не обнаружить смущения, неторопливо расстилаю салфетку на коленях.
— Вы мне просто понравились… Я не считаю, что, покормив женщину в ресторане, можно требовать от нее компенсации. И запомните: что бы я в дальнейшем для вас ни сделал, вы никогда и ничем не будете мне обязаны.
— Первый раз такое слышу! — подняла брови Вера. — Вы играете в благородного рыцаря?
— А вы не можете предположить, что я и есть благородный рыцарь?..
Мы обменялись задиристыми взглядами.
— Всю жизнь ищу принца на белом коне, а попадаются одни уроды… — Вера опять углубилась в изучение блюд. — Может быть, на этот раз мне повезет? — И она расточительно улыбнулась.
Подошел официант с блокнотом в руках. Вера так и не смогла разобраться в меню, и я помог ей, сделав заказ по своему усмотрению.
Играла «живая» музыка, между столами разгуливали живые курицы. За соседним столиком намазывал черную икру на хлеб мордатый депутат Государственной думы. Рядом с ним поглощала окрошку на кефире то ли жена, то ли любовница. Скорее всего, любовница — уж больно молода была и хороша собой.
Я исподтишка поглядывал на свою новую знакомую. Ее губы, шея, подвижная грудь… Они были такими заманчивыми! Я готов был поклясться, что она наверняка женщина чувственная, пылкая. Не мог же Бог наделить самое соблазнительное существо на свете бездушным сердцем и бесчувственным телом. В каждой линии ее фигуры, в каждом завитке волос, да и во всех ее движениях я находил завуалированные признаки внутренней жажды плотских наслаждений.
Она любит мужчин. Несомненно.
Она замечала мои взгляды. Ей было приятно.
— Мне кажется, вам нужно хорошенько поесть?
— ?
— Вы смотрите на меня таким голодным взглядом!
— Простите. — Я уткнулся в тарелку с салатом.
— Нет, почему же… Просто вы еще не научились скрывать свои чувства. Ваш взгляд слишком откровенен, он будто раздевает…
— О… Верьте, я не хотел… Забылся… Если честно, только не обижайтесь, пожалуйста, вы меня очень-очень возбуждаете…
Вера не смутилась.
— Обижаться не на что. Я уже давно, извините, не девочка. В моем возрасте можно только радоваться тому, что мужчины продолжают обращать на тебя внимание…
Я заерзал.
— И много мужчин обращают на вас внимание?
— Почти все. — Она непринужденно повела плечом. — Вы можете мне не верить, но у меня много поклонников. Значительно больше, чем хотелось бы…
— Так в чем же проблемы?
— А кто сказал, что у меня есть проблемы? Я прикусил язык…
Весь вечер обменивались впечатлениями, шутками, легкими колкостями. Вера общалась прямолинейно, раскованно, это был ее стиль, который весьма ей шел. Вино разукрасило ее щеки и придало ее словам простоту, а взгляду — игривость.
— Как поживает ваш Мозгоправ? — спросил я между первым и вторым жареным перепелом.
— Мозгоправ?
— Ваш директор. Я так его прозвал. Вера рассмеялась.
— Мозгоправ, ха-ха! На самом деле ужасно точно подмечено. Кому хочешь мозги вправит…
Тут она осеклась и поспешила сменить тему.
К концу вечера мы перешли на «ты».
Когда сели в машину, я сказал:
— Кстати, я живу совсем недалеко отсюда. У меня большая уютная квартира. Джакузи есть… Хочешь, съездим на экскурсию? На полчасика.
Вера полминутки помолчала.
— А что ты говорил в самом начале?
— Так я ничего не прошу. Только предложил… Без всякой задней мысли…
— Ну, может быть, у тебя была передняя мысль?
Я вздрогнул и удивленно посмотрел на Веру. Она улыбалась, и румянец на щеках подсвечивал ее легкую открытую улыбку.
А вы, оказывается, любите пошлости, сеньора!
— Если серьезно, — она уже не улыбалась, — то мне пора домой. Рано утром надо в аэропорт, провожать группу.
— Сами, что ли, не разберутся? — буркнул я.
— У меня на руках все их документы: паспорта, путевки…
— Ну хочешь, я потом отвезу тебя в аэропорт?
— Потом?
— Ну… после того, как мы выпьем чаю или кофе…
— Мы будем пить чай до утра?
Она издевалась. Я приоткрыл боковое стекло и закурил.
— Не обижайся! — Она прильнула к моему плечу. — Я должна ехать…
Я подвез Веру к ее дому. Жила она черт знает где, я с трудом разобрался по карте. Я бросил машину на проезжей части и вызвался Веру проводить.
— Так как насчет поездки на необитаемый остров? — спросил я.
— Вряд ли…
— Почему?
— На самом деле у меня совершенно нет времени.
— Но хотя бы еще раз встретимся?
— Посмотрим…
Я был разочарован. Вера остановилась и повернулась ко мне.
— Ты такой обидчивый? Никогда не воспринимай слова женщины всерьез. Мне же нужно немного пококетничать… Чтобы не показаться слишком доступной?
И она чмокнула меня в губы. Я прижал ее к себе, довольно сильно, почувствовал ее грудь и бедра и продлил поцелуй.
Мой прибор встал и пружинисто уперся в ее ногу. Она отстранилась.
«Пока!» И убежала.
Я проводил взглядом ее оттопыренную попку и побрел к своей машине.
18
Шотландское виски оказалось таким же вонючим, как Вовочкины промокшие носки у костра, но я все же ухитрился проглотить целый стаканчик. Стало так сла-а-авно!
Мы уже раскованно беседовали, как близкие друзья, не избегая и личных тем.
— Он мне надоел, как геометрия! — говорила Света про Вовочку. — Привязался, Квазимодо! Из-за него меня за километр все обходят! На себя бы сначала посмотрел, прежде чем за мной ухаживать! А пахнет от него, как от козла! Еще и брата мне испортил, теперь целыми днями со шпаной слоняется…
