и разделиться для ускорения процесса.
Больше никто мне не возражал и через пару минут я уже шагал по направлению к городу по средней раздробленности дороге. За время пути меня обогнали четыре телеги и как раз с четвёртой предложили подвезти. Отказываться я не стал и остаток пути проделал на телеге влекомой молодой лошадкой, под нескончаемый аккомпанемент шуток и местечковых новостей, вываленных на меня возницей. В частности, мне пришлось узнать, что его соседка Тамарка давеча пустила своих гусей в его огород, те поклевали свекольные ростки, а Тамара, погань такая, компенсировать отказывает, говорит «форс мажор», мол. Что это ещё форс такой? Что за мажор? Нахваталась непонятных слов от старшей дочки и теперь те сыплются из неё как семечки из переспевшего подсолнуха.
-А дочка где? -поинтересовался я как только сумел вставить хоть слово.
-Дочка? Знамо где. В этих, прости господи, прогрессивистах состоит, - охотно продолжил рассказывать мужик.
-Может быть «прогрессистах»? -поправил я его.
-Может и в них. Одно слово – хулиганы. Против его Высочества, отца нашего, говорят и хулу на него возводят. Это же как можно?
-Никак нельзя, -соглашаюсь я с ним. -Только, вроде, говорят, что короля больше нет. Сбежал к соседям.
В ответ на мои слова мужик всплеснул руками да так, что вожжи выпали, а лошадь обернулась и посмотрела на нас умными глазами, как бы вопрошая: про политику говорить будем или в город ехать?
-Неужто правда?! -расстроился мужик. -Слышал об этом, но не верил. Как же отец нас, на кого нас оставил? Как мы без него? Сиротинушки…
-Да как ни будь проживём. Своей головой думать будем.
Мужик подозрительно спросил: -Ты сам, мил человек, не из прогессивистов будешь?
Автоматически поправляю его: -Прогрессистах.
-Вот-вот, -покивал мужик и вдруг схватил лежащую у него в ногах палку: -А ну пошёл с моей телеги!
Я не стал обострять и спрыгнул. Тем более, что мы почти уже приехали и открытые городские ворота, свободные по раннему времени, даже зевающих городских стражников не было видно, стояли прямо передо мной.
-Эй мужик! -крикнул я своему недавнему попутчику. -Вся власть советам! Король капут!
Тот погрозил мне палкой, для чего встал на телеге во весь рост и чуть было не долбанулся головой о край не до конца поднятой решётки.
Через минуту, дойдя до ворот на своих двоих, я не увидел ни телеги, ни своего попутчика. Городской стражи, кстати, тоже не было видно и это лучше всего показывало, что центральной власти в городе нет или же она бездействует. Хорошо ещё что ворота открыли. Или их вообще не закрывали на ночь?
Каменск – город хоть и большой, но со столицей никакого сравнения. Поспрашивав прохожих, покрутившись там и сям, я вскоре вышел к бывшему зданию ревсовета. Почему бывшему? Так от него остался только горелый остов. Каменные стены в два этажа уцелели, но закоптились до черноты и не заглядывая внутрь было понятно, что внутри совсем ничего не осталось.
-Что же у вас, в городе, пожарные команды совсем обленились если каменные дома дотла горят? -спросил я какого-то прохожего, седого, но активного старичка в жёлтой шляпе и щегольских жёлтых ботинках выглядевшего совершенно свободным и прогулявшемся исключительно в своё удовольствие.
-Обленились, как есть обленились, -охотно зацепился со мной языками гуляющий старик. -Все, как один, лодыри. Но дело своё знают.
-Дело знают, а дома в городе горят, - я сделал вид будто не поверил.
-Так-то специально сожгли и пожарных тушить не пускали пока совсем не сгорело. Только разрешили следить чтобы на другие дома огонь не перекинулся.
-Как же так?
-А вот так! Пришли солдаты генерала Комеля, дом окружили, и сам генерал говорит – спалить рассадник вол, вол, вол…
-Волюнтаризма, -подсказал я.
-Точно, его самого! Подожгли и тушить не давали.
-Люди как же?
-Так внутри все и остались. Кто выпрыгивать пытался, того солдатики обратно забрасывали. Изнутри давай отстреливаться и магией кидаться. Солдатики тоже. Перестрелка знатная получилась. Но недолгая. Огонь, если его силой подпитывать, горит быстро. Говорят, что пока горело генерал всё это время стоял и смотрел, а как закончилось, то он у трёх лун прощения попросил и того потребовал, чтобы никто не пытался здание восстанавливать. Мол, если восстановят или новое на том месте построят, то он снова придёт и сожжёт. Чтобы этот горелый остов как напоминание нам всем стоял.
-Просто взял и поджог? – не поверил я. -Как же милиция? Солдаты? Как такое допустили?
-Так не осталось никого, -развёл руками мой собеседник. -Милицию ещё ухари Ершова постреляли, после чего она, понимаешь, самораспустилась. А солдаты, почти все, как раз к Комелю и пошли, под его началом теперь ходят.
-Странно у вас тут, - говорю, -то эти жгут, то те стреляют. А никому дела и нет.
-Кому дело было, того или сожгли, или расстреляли или сам из города ушёл, -подтвердил разговорчивый старик. Он достал из кармана портсигар и вопросительно посмотрел на меня.
-Не употребляю.
-Правильно, молодой человек, значит здоровеньким помрёте, -напророчил мне весёлый старик. Забросив одну сигаретку в рот, он прикурил её от пальца и жмурясь от удовольствия выпустил в небо струю жидкого дыма.
Старик не так-то прост – отметил я про себя. Прикурить сигарету от пальца не великий фокус, нов всё же из случайно взятых ста человек, уверен, что больше девяноста, может быть даже девяносто пяти, так не смогут. Это всё-таки определённый показатель развития внутреннего источника силы и её контроля.
-Город, живущий по инерции, -провозгласил старик.
-Как вы сказали?
-По инерции. Словно заводная игрушка. Её завели, а она и двигается пока не кончился завод. Так же и мы тут. Живём, что-то делаем, но только по инерции, пока не кончится завод.
-А что будет когда закончится?
-Тогда игрушка остановится, застынет, -поведал мне собеседник. -Не понимаете? Позвольте объяснить вам на собственном примере. Каждое второе утро (сегодня как раз такое) я иду в кондитерскую ниже по улице за булочками. Их там печёт мадам Анастасия с дочками. Ах какие у неё булочки! Пышные! Сладкие! Воздушные! Словно она сама. Но сейчас не об этом. Так вот, на протяжении уже, без малого, пяти лет, я каждое второе утро хожу к ней за свежими булочками. В моём возрасте, знаете, полезно время от времени баловать себя, а то можно и не успеть, знаете ли. Не успеть набаловаться. Но это тоже не важно. Главное то, что последние пять лет, каждое второе утро –
