ее глаза, я вижу не боль. Это удивление, изумление и вожделение.
— Что это? — шепчет она.
Я качаю головой. Я не понимаю.
— Сделай это снова. Пожалуйста, — пыхтит она, ее щеки раскраснелись, волосы разметались вокруг нее диким, огненным ореолом.
Ее рука перемещается туда, где мы соединены, обводя шероховатый круг кожи у основания моего члена. Мои бедра двигаются вперед от ее прикосновения — я ничего не могу с этим поделать — и я смотрю между нами, когда двигаюсь.
— Думаю, теперь я знаю, для чего это, — выдыхает она, когда я снова двигаюсь. — О боже, это потрясающее ощущение.
Мои бедра двигаются вперед, и я внимательно наблюдаю, как круг плоти сжимается и обвивается вокруг ее клитора, как присоска.
— Ой! Еще, Грегор. Мне нужно больше, — умоляет она.
Моей женщине нужно больше? Я отдам ей все, что у меня есть. Я хватаю ее за бедро одной рукой и снова толкаюсь. Арья вскрикивает, и ее спина выгибается дугой, а груди вздымаются вверх.
Очарованный ее реакцией, я протягиваю руку между нами, толкаясь. На этот раз я чувствую, как это происходит. Моя «присоска» ударяется о ее клитор с каждым толчком моих бедер, и ее киска сжимается на моем члене.
— Сильнее, — требует Арья, и мой контроль исчезает.
Я толкаюсь в нее, погружаясь глубоко в ее тугое сладкое тело, когда я вдавливаю ее в меха. Наши тела сотрясаются вместе, и через несколько секунд она сжимается вокруг меня, когда на нее обрушивается очередной оргазм.
Я немедленно следую за ней, мое освобождение вырывается из меня с такой силой, что звезды плывут у меня перед глазами. Я бесконечно содрогаюсь, изливая свое семя глубоко в ее тело, в то время как дрожащие бедра Арьи прижимают меня к ней. Я медленно спускаюсь, слыша, как Арья выдыхает мое имя, когда она проводит руками по моим волосам и плечам, прикасаясь ко мне везде, куда может дотянуться.
Я целую ее в нежные губы и прижимаюсь лбом к ее лбу, купаясь в любви, сияющей в ее глазах после самого невероятного опыта в моей жизни.
Я не могу изменить ее прошлое, но я позабочусь о том, чтобы у моей Арьи было будущее, которое она заслуживает. Будущее, которого мы заслуживаем. И это начинается в этот самый момент.
Эпилог
Арья
Два месяца спустя
— Ты уверена в этом? — спрашивает Грегор, когда мы подходим к домику на опушке леса.
Я киваю, улыбаясь, и сжимаю его руку.
— Как никогда раньше. Я не могу допустить, чтобы ты остался один, живя так долго.
Одна из вещей, которая стала понятной, когда я влюбилась в Грегора, заключалась в том, что, чтобы волшебная сыворотка с ним не сделала, она также замедляет процесс старения, и за последние несколько десятилетий он почти не постарел. Мы даже думать не хотели о том, что я состарюсь, в то время как Грегор останется прежним. Можете считать нас эгоистами, но мы хотим, чтобы наше «долго и счастливо» длилось, как можно дольше.
Грегор планирует расширить домик, построить дополнительные спальни и увеличить кухню. Мы обсуждали переезд в городок, чтобы обосноваться там, но, хотя я несколько раз уговаривала Грегора сделать это, ни один из нас к этому не готов.
Гостиница по-прежнему принадлежит Грегору, и, возможно, мы снова займемся бизнесом, и вернем ей былую славу открыв ее двери. Но сейчас мы счастливы просто жить вместе, и хижина в лесу — наш маленький кусочек рая. Наш оазис вдали от любопытных глаз и болтающих языков, где мы можем продолжать наслаждаться друг другом и углублять нашу связь.
Не то чтобы у нас были какие-то проблемы, когда мы приехали в городок. Семифутовый огр с человеческой женщиной не представлял собой ничего особенно, когда вокруг были ведьмы, минотавры и гаргульи, совершающие покупки и пьющие кофе в местном кафе. Был даже зомби, прогуливающийся рука об руку с симпатичной женщиной, который не пытался укусить ее за лицо. Это было… сюрреалистично.
Но кто я такая, чтобы говорить, что сюрреалистично? Если бы кто-нибудь сказал мне несколько месяцев назад, что я влюблюсь в огра и попрошу безумного ученого приготовить ту же самую сыворотку, которая превратила его в «монстра», я бы истерически рассмеялась.
Но вот мы в домике доктора Карлоффа, готовимся шагнуть в неизвестность. Грегор миллион раз заверял меня, что он будет любить меня независимо от результата — потому что это единственная проблема. Как только мы наконец-то убедили доктора Карлоффа сделать нам сыворотку для одного человека, он предупредил, что никто не может знать, в какого «монстра» она меня превратит.
Я могу стать женщиной Кинг-Конгом. Или отрастить дополнительные конечности. Что, если я стану существом, которое обитает в воде, и Грегору придется держать меня в аквариуме в комнате? Это звучало не очень весело, хотя доктор Карлофф заверил нас, что это маловероятно. Тем не менее, это был риск, на которой я была готова пойти, чтобы провести как можно больше счастливых лет со своим любимым огром
— А, вы здесь, вы здесь, — говорит доктор Карлофф, открывая дверь. — Как раз вовремя. Входите. Входите.
Доктор Карлофф — невысокий мужчина с седыми волосами, которые торчат под странными углами, как будто его ударило током, и у него лицо, которое, возможно, никогда не постареет — ему могло быть пятьдесят или сто.
Войдя внутрь — словно перемещаешься назад во времени. Входная дверь ведет прямо в кухню и столовую открытой планировки, за которыми находится гостиная. У доктора Карлоффа самая большая коллекция старинных часов, которые я когда-либо видела, а различные странного вида украшения и безделушки занимают каждую доступную поверхность и подоконники. На окнах висят яркие шторы, совершенно не сочетающиеся с традиционным интерьером из сосны.
— Все готово? — спрашивает Грегор, покровительственно кладя руку мне на плечо.
— Да, да, все готово, все готово. Сюда, сюда, — отвечает доктор Карлофф, ведя нас через гостиную.
Интересно, осознает ли он, что его слова повторяются? Он блестящий, но эксцентричный.
Он открывает дверь, и мы входим в комнату, которую можно описать только как ультрасовременную лабораторию. Это настолько резко создает контраст с интерьером его домика, что трудно поверить, что мы находимся в одном и том же месте. Белые стены и поверхности почти ослепляют своей яркостью, и все упорядочено и идеально ровно. Кушетка для осмотра находится в дальнем конце комнаты, и именно к ней доктор Карлофф ведет нас, предлагая мне лечь.
Грегор стоит рядом со мной,
