вариант зелья правды, использование которого, что в Оукланде, что в Дрэйгене грозит большими неприятностями.
Прохожу за широкий, потемневший от времени и пролитых жидкостей стол, в центре которого расположена круглая выемка под котёл. Слева место для учебников и большой, добротный стул. Справа находится батарея свёртков и флакончиков, которые понадобятся для практической работы.
Воздух пропитан ароматами трав и дымом от котлов, и я слегка успокаиваюсь, ощущая, будто вернулась в родную стихию.
— Ясного дня, моя дорогие! — пожилая драконица в тёмно-сером платье со стоячим воротничком доброжелательно улыбается, будто мы не группа учащихся, а её любимые племянники.
В ответ раздаётся громовое:
— Shassn saer, Betani!
— Сегодня, мои дорогие, мы будем готовить зелье искренности, — объявляет саэра Бетани, стоя у края большой грифельной доски. Её голос, глубокий и немного хриплый, эхом разносится по подземелью.
— Кто подскажет, чем отличается зелье искренности от зелья правды?
Вскидываю руку наряду с ещё тремя студентами.
— Мисс Россо? — благостно кивает мне драконица.
Поднимаюсь из-за парты и громко чеканю:
— Они различаются принципом действия и результата, саэра Бетани.
— Поясните.
— Зелье правды принуждает человека говорить только фактическую, объективную информацию, — отвечаю уверенно, расправив плечи. — Оно подавляет волю и способность к сокрытию или искажению фактов. Оно действует напрямую на сознание, заставляя выдавать максимально достоверные сведения.
— Хорошо, продолжайте.
— Зелье искренности, напротив, не подавляет волю человека, а лишь снимает внутренние барьеры и страхи, позволяя ему свободно выражать свои истинные мысли, чувства и убеждения. Оно раскрывает субъективную правду человека, то есть то, во что он искренне верит или что чувствует, даже если это не соответствует объективной реальности.
— А чем опасно зелье правды? — интересуется саэра Бетани, придвигая ближе журнал с отметками.
Это я тоже знаю. Две ночи не спала, пока писала реферат в Алгарде.
— Зелье правды гарантирует получение фактически верной информации, но может быть воспринято как нарушение свободы воли. Зелье искренности же способствует открытому и честному самовыражению, сохраняя индивидуальность человека… простите, дракона тоже. Но не гарантирует фактической точности сказанного.
— Высший балл, мисс Россо! — объявляет саэра Бетани, и я едва сдерживаюсь, чтобы не запищать от радости.
Первая высшая отметка в драконьей академии! Если так дальше пойдёт, Дэриан Уорд не найдёт повода ко мне придраться!
При упоминании имени ректора, пускай и мысленном, губы снова опаляет жаром, и я поспешно закрываю нижнюю часть лица двумя ладонями.
«Буду считать, что это мне приснилось», — мысленно повторяю вновь и вновь, пока драконица перечисляет ингредиенты.
Руки действуют машинально, отмеряя верные дозировки.
Беру флакон с широким горлышком и капаю на дно двадцать капель росы, собранной на рассвете в день летнего солнцестояния. Отвешиваю одну десятую унции засушенных лепестков голубого лотоса, толчёные корни болотника, златоцвета и столько же перетёртой в пыль драконьей чешуи.
Бейти Бетани неспешно прохаживается между рядами, время от времени цокая языком, когда замечает ошибку.
— Помните, зелье искренности требует не только правильных ингредиентов, но и чистоты помыслов того, кто его варит.
«Если бы это было так просто,» — вздыхаю я, зажигая огонь под своим котлом, и лью до нижней грани отвар из зверобоя — базовую основу.
Котёл начинает издавать тихое пение, и я чувствую, как по коже бегут мурашки.
Закрываю глаза, делаю глубокий вдох и медленно вливаю жидкую кашицу из флакончика.
Зелье вспыхивает ярко-голубым светом. Я не сделала ни одной ошибки!
Осталось подождать десять минут, процедить и определить вкус на кончике языка.
Спустя нужный промежуток времени, я вижу, что жидкость в котле приобрела глубокий сапфировый цвет и слегка светится. От него исходит аромат свежести и чистоты, как после грозы.
Нутром чувствую, что оно получилось идеальным.
— Отлично, — кивает драконица. — Теперь добавьте каплю своей крови, чтобы закрепить связь, и опишите его вкус.
Осторожно прокалываю палец серебряной иглой и позволяю одной капле упасть в котёл. Зелье на мгновение вспыхивает ярко-белым светом, а затем становится прозрачным, как чистейший горный ручей.
Под одобрительным взглядом саэры Бетани, я процеживаю через ситечко полученную жидкость и подношу ко рту наполненную доверху ёмкость.
Размыкаю губы, но в этот момент дверь в кабинет с грохотом распахивается.
— Мисс Россо вызывают к ректору!
А я от неожиданности делаю большой глоток, проливая остатки на блузку и пиджак.
Глава 23
Терпкая, солоноватая жидкость обжигает горло, и я захожусь в кашле, выронив на пол флакон. На груди расползается большое, уродливое пятно. Хорошо ещё, что зелье прозрачное.
Хотя, если честно, в случившемся нет ничего хорошего.
— Нет, нет, нет! — в панике мотаю головой, не в силах осознать последствия.
Как скоро оно подействует?
Вроде бы через десять минут.
Или пятнадцать?
— Россо, хватит мяться, — сердито поторапливает меня гонец от Дэриана — высокий, нескладный парнишка в форме, которая явно ему велика. — Тут по списку ещё двести тридцать три имени. Мы так до ночи не управимся!
— Секундочку!
Я оглядываюсь в поисках саэры Бетани, но она занята тем, что сурово чихвостит студента, из котла которого валит густой зелёный дым. Драконица бросает на меня извиняющийся взгляд, но в данную секунду не может помочь.
— Ладно, будь что будет!
Решаюсь и выбегаю из кабинета.
Тут недалеко, всего лишь на этаж ниже.
Забегу, признаюсь, что это не я… Подождите!
Так это же, наоборот, хорошо! Саэра Бетани подтвердит, что я глотнула зелье искренности, а значит — честно признаюсь, что не крала ценный артефакт, и ректор меня не задержит.
Тем не менее стоит только коснуться пальцами дверной ручки и переступить порог ректората, мысли начинают путаться.
А зелье начинает действовать — губы покалывает, и я совсем не контролирую язык.
— Ясного дня, Николь, — Мими приветливо улыбается и демонстрирует мне свежий маникюр ядовито-жёлтого цвета. — Как тебе?
«Весьма необычно», — хочу сказать в ответ, но с губ слетает честное:
— С ним кожа рук выглядит нездоровой.
Прикусываю изнутри щёку почти до крови, искренне жалея расстроенную Мими, и получаю в ответ обиженное:
— Ничего ты не понимаешь в современной моде. Иди давай, а то саэр Уорд на грани бешенства.
— Да он, похоже, всегда такой, — сдавленно ворчу, зажимая рот ладонями, и пулей влетаю в уже знакомый кабинет. — Ясного дня, ректор Уорд!
Дэриан смотрит в окно, повернувшись ко мне спиной. Дрожащими руками пытаюсь прикрыть пятно на груди, запахнуть поплотнее пиджак, но полы расходятся и вновь являют на обозрение свидетельство моей неловкости.
— Мисс Россо, вы весьма нерасторопны, — слышу низкий, сдержанный голос, отдающий странной вибрацией в каждой клеточке моего организма. Между нами будто натягивается незримая нить, которая медленно, но верно крепнет.
— Мы, люди, не так
