кулаки. От сухого надтреснутого голоса тети я скривился. Мне захотелось чтоб она немедленно замолчала. Закрыть ей рот. Если надо будет, то заткнуть его. И я даже мысленно представил, как засовываю в него кляп.
— Я… я отвела их в беседку. — тихо ответила Вика и посмотрела то на меня, то снова на Самиду. Обвинения были для нее как будто неожиданностью. Они выбили ее из привычного состояния, и она выглядела совершенно беспомощно.
— Когда отвела? В котором часу?
— Я не смотрела на часы, но было не поздно. Если бы была ночь я бы взяла их в комнату. Но девочки хотели остаться на улице. Дул ветерок и было приятно, прохладно. Они обсуждали сказку и…
— Бред! Это ты их столкнула в воду! Ты избавилась от девочек!
Заорала Самида и еще секунда она бы кинулась на Вику, но я стал между ними, не давая ей приблизиться.
— Но…зачем мне это? Зачем мне убивать девочек?
— Чтобы именно твой ребенок стал наследником!
Аллаена побледнела и отшатнулась от Самиды, а я снова почувствовал холод во всем теле, почувствовал, как заходится в адской скачке сердце, как оно бьется в горле, как скукоживается и сжимается в камень, причиняя адскую боль.
— Я… я не беременна!
Крикнула Вика с каким-то надрывом, как будто ей была неприятна сама эта мысль, резанув меня по нервам еще раз. Как будто боль и удары имеют оттенки и сейчас меня полосуют горячими и ледяными лезвиями.
— Пусть тебя осмотрит врач! Разве ты не падала в обмороки? Разве не говорила, что у тебя кружится голова?
— Кому…я никому этого не говорила!
Я посмотрел на Самиду.
— Откуда знаешь?
— Я тоже слежу за ней. В ее комнате есть прослушка!
От одной мысли о том, что за моей спиной плетутся какие-то интриги стало мерзко и появилось ощущение, что я идиот, которого пытаются обвести вокруг пальца.
— Кто дал тебе право?!
— Я! Я такая же хозяйка этого дома и хочу знать, что за змея живет среди нас, хочу предугадать кого она ужалит!
— Будь осторожна с высказываниями, Самида!
Я стал между ней и тетей, заслоняя Вику собой снова и не давая ей приблизиться ни на шаг. Пока что я не готов признать ее вину, пока что никто не посмеет ее обвинять.
— Не то что? Я хочу, чтобы все знали! Твоя девка, та, кого ты хочешь назвать своей законной женой — убила твоих дочерей!
Закричала и я не выдержал, толкнул ее в плечо.
— Заткнись! Не смей обвинять пока у тебя нет доказательств! Будет следствие мои люди будут искать, полиция будет искать!
— Ты что угодно придумаешь лишь бы ее не наказать… а ты прекрасно знаешь, как выбить из неё правду! Будь это кто-то другой уже давно заговорил бы! Но не эта тварь, которая вскружила тебе голову!
— Молчи!
— Давай! Ударь меня ради нее! Своих детей ты уже потерял! Ударь теперь ту, что заменила тебе мать! Ради кого?
Впервые Самида была настолько агрессивна и перечила мне так открыто еще и при Вике.
— Уйди, Самида! Уйди, пока я сам не вышвырнул тебя! Поди прочь!
Указал на дверь и тетя, попятившись назад, убирая с лица растрепанные волосы, вышла из моей спальни, а я обернулся к Вике.
— Ты беременна?
Она судорожно всхлипнула, глаза наполнены слезами, губы дрожат. И почему-то от вида ее испуганного лица, от вида слез в ее глазах мне становится еще больнее. Я борюсь с адским желанием дернуть ее к себе. Дернуть, прижать к груди и зарыться обеими руками в ее волосы.
— Нет…не знаю. Я не проверялась, я не ходила к врачу.
— ПОЧЕМУ? — заорал и она вздрогнула.
— Потому что я думала, что плохое самочувствие вызвано жарой, сменой климата, да чем угодно и это и правда может быть именно так!
— А если это не так… если ты беременна, то тебя сожрут живьем! У тебя будет мотив!
— Я… я не трогала девочек. Я бы никогда… я бы не смогла, я их люблю.
— Почему ты не рассказала мне, что гуляла с ними?
— Когда? Не было случая…тебе было плохо, ты горевал.
— Когда угодно! Неужели ты настолько глупа, что не понимала, чем это может тебе грозить?
Смотрит мне в глаза и дрожит, и я сам дрожу, меня так трясет, что кажется у меня лихорадка. А еще хочется ее растерзать. Нет, не потому что я думаю, что она виновата, а потому что другие так подумают. И будут ждать моих действий! А я… я должен буду ее наказать! Наказать так… так что потом сам с ума сойду. Я не смогу удержать толпу, не смогу даже до конца расследования. Как только просочится, что это она и станет известно о ее положении — все полетит к чертям!
— Кто тебя видел? Кто может подтвердить, что ты вернулась к себе в комнату?
— Я не вернулась к себе…
Ударить, вырвать волосы, растерзать за то, что натворила, за то, что подписывает себе приговор! С трудом держу себя в руках.
— А где ты, черт тебя раздери, была?
Схватил ее за шиворот и тряхнул как тряпичную куклу.
— Я…я гуляла в саду. Там, где оранжерея.
Идиотка! Ну почему она такая идиотка!
— Кто тебя видел?
— Никто…
— Думай! Охрана, слуги, кто-то видел, как ты там гуляла?
— Не знаю. Я гуляла, думала, смотрела на цветы. Ты…ты же не считаешь, что я могла, Ахмад…
Я не знаю, что я в этот момент считал. Наверное, я после всего что случилось за последние дни оледенел. Нет… я не подозревал ее в том, что она убивала моих детей! В чем угодно, но только не в этом. НО! Было мое окружение, слуги, мои партнеры по бизнесу, полиция, мои люди, которые сейчас ведут расследование. И пока все не выяснится…как мне ее защитить? От всех? Потому что я должен отреагировать. Это были мои дети! На моих детей покусились, моя дочь мертва, а другая в коме. Если я не покараю виновную. То кто я блядь? Бесхребетная скотина!
— Нет, не считаю.
Отчеканил и взял ее за лицо, всматриваясь в голубые глаза и кажется стараясь проникнуть за их оболочку, чтобы вообще понять, что делается в ее голове. Выдохнула взялась за мои руки и меня пронизало током от ее прикосновения. Как всегда.
— Тогда я ничего не боюсь…если ты так не считаешь.
— Ты должна показаться врачу. Сегодня сюда приедет мой доктор и осмотрит тебя. Если ты беремена…
— То что?
— То мы избавимся от ребенка!
