class="p1">— Вот и славно.
Та помахала на прощание рукой и поспешила обратно по пустынному коридору.
— Черт бы побрал эту вашу практику… — Пробурчала Ника себе под нос и окончательно успокоилась. Куда деваться?
Кинжал обмяк, прохладной змейкой скользнул по ладони вверх и угнездился на запястье старинным алмазным браслетом.
Ника осторожно покрутила украшение в пальцах, посмотрела на игру света в черных гранях и решила, что тайны солы Кодэ вполне могут еще немного подождать. А вот об этой вещице с Рэем стоит поговорить в первую очередь.
* * *
Из академии Ника возвращалась порталом. Так было куда быстрее. Кому в совете магов пришла в голову столь замечательная идея, сейчас уже не помнил никто, но оказалась она очень кстати. Во все дома учеников и учителей вели магические коридоры. Нужно было только встать на специальную площадку, покрытую кабалистическими знаками и мысленно назвать нужный адрес.
Это девушка и сделала, пожалев мимоходом, что так запросто нельзя оказаться в квартирке, снятой Рэем для занятий. Обидно…
Она вновь вышла из портала возле кабинета отца, хотела постучать, но дверь оказалась приоткрыта. Оттуда доносились голоса. И Ника, вместо того чтобы просто войти отчего-то притормозила у порога и прислушалась. Разговор шел о ней.
— Дочери своей, надеюсь, ты ничего не говорил?
Этот голос Нике показался знакомым. Вот только слышно было плохо, и опознать его она не смогла. Зато сразу представила немолодого мужчину, грузного и одышливого. Говорил он, перемежая фразы тяжелыми вздохами.
— Я же обещал! — В голосе отца послышались обиженные нотки.
Его собеседник на явную обиду не отреагировал никак.
— Смотри, — напомнил он, — это основное условие! Иначе я ничего не могу гарантировать.
Ника четко представила себе, как отец поморщился. Сол Ренуар терпеть не мог, когда посторонние указывали ему, что делать. Обычно он сам раздавал указания и требовал полного подчинения. И она уже решила, что сейчас незнакомый наглец получит достойный отпор, но… отец молча проглотил предупреждение. Только спросил:
— Ничего, что я отдал ей всю защиту?
— Всю? — Голос несказанно удивился. — А она справится? Ты же обещал выдавать по частям!
Речь отца стала сбивчивой, извиняющейся.
— Так вышло. Сегодня отдал все, кроме активатора. Она очень быстро учится и делает колоссальные успехи.
Нике так и представилось, что сейчас он добавит: «Вся в мать!» Все хвалебные и ругательные речи отца по отношению к обожаемой дочери обычно так и заканчивались. Но сол Ренуар ничего не добавил.
Зато его собеседник спросил:
— Как думаешь, Мангуста стоит поставить в известность?
Мангуста? На этом прозвище девушка встрепенулась. Какое отношение знаменитый маг имеет к ее отцу? И почему папа скрывает это знакомство от нее? Знает же, что она мечтает… Додумать ей не дали.
— Не уверен, — сказал отец, — он слишком молод и непредсказуем. И потом, как быть с Никой?
С Никой? Ну уж нет. Здесь девчонка не выдержала и рванула дверь на себя. Все эти странные тайны ее взбесили. А, значит, пришла пора в них разобраться.
Она решительно шагнула через порог и остолбенела. За дверью клубился молочно-белый непроницаемый туман. За ним ничего не было видно — ни комнаты, ни отца, ни его таинственного собеседника. Такая неожиданная преграда ее удивила, но не более того. Девчонка сделала еще один шаг и поняла, что туман не только непроницаемый для взора, но еще и плотный, упругий, как… она попробовала подобрать подходящее определение, но ничего лучше, чем «пузырь», придумать не смогла.
И пузырь этот ее не пропустил.
«Они поставили магическую защиту! — мелькнула в голове запоздалая мысль. — Тогда почему я все слышу?»
Ника от упрямства закусила губу и поднажала на туманную стену плечом, суматошно перебирая в мозгу, какую из стихий сподручнее всего призвать на помощь. Ни жечь, ни топить собственный дом не входило в ее планы.
Но если что…
Это самое «если что» так и не наступило. Разговор внезапно прервался. Где-то внутри магического пузыря полыхнул свет, раздался хлопок, и… туман исчез. А Ника в своем шикарном платье и бриллиантовом гарнитуре завалилась боком на ковер, в сердцах бухнула по полу кулаком и огляделась — комната была пуста.
* * *
Сгорая от возмущения и обиды, Ника сорвалась к Рэю. Бриллиантовый комплект она рассовала по коробочкам и убрала в дамскую сумочку. Кто знает, где и как снова сработает эта «защита»? Не зря же отцовский собеседник так сокрушался, что сол Ренуар отдал дочери весь комплект целиком.
И ладно браслет превращается в кинжал, а что может вырасти из колье? А из серег? Нике было жутко любопытно. Но необходимость от кого-то защищаться ее слегка напрягала. Знать бы еще от кого! А так… Нет уж, увольте.
Все дорогу в такси по пути к учителю она пыталась угадать, какую тайну от нее скрывают. А еще, с кем говорил отец и какое ко всему этому отношение имеет Мангуст? Вопросов у нее было море, ответов — ни одного.
Дома Рэя она не застала. Даже когда из упрямства прождала в такси почти два часа. Где еще его можно найти ученица не знала. Поэтому решила ехать домой и объясниться с отцом.
Но и здесь Веронике Ренуар не повезло. Отец до ночи не вернулся. Утром она тоже не смогла его найти. Решение тайн пришлось отложить до вечера.
* * *
Возле кабинета ректора было пусто. И Ника порадовалась, что Ирэн Юнг оказалась весьма предусмотрительна, назначив ученице это время. Встречаться с однокурсниками девушке не хотелось вовсе. Ни сейчас, ни позже, ни вообще… Жаль, этого было невозможно избежать в будущем.
Ника постучала в дверь, услышала дежурное войдите и просочилась внутрь.
Сола Юнг сидела за столом, почти невидимая за ворохом бумаг, и ученице, чтобы привлечь к себе внимание, пришлось с ней громко поздороваться.
— Добрый день, Ирэн!
Секретарь подняла на посетительницу взгляд. Вид у нее был замученный. Но при виде девушки она улыбнулась.
— А, Ника, хорошо, что это вы. Сейчас…
И она принялась копаться в бумагах на столе, попутно сетую:
— А у нас тут такое творится! Натуральный катаклизм.
Ника поинтересовалась скорее из вежливости, чем из желания узнать, что действительно произошло:
— И что же случилось?
— Вы не поверите. — Сола Юнг перешла на громкий шепот. — Сегодня утром явилась Элла Кодэ и принесла прошение об увольнении. Я думала, что ее не отпустят.
