Чтобы показаться безучастной, хотя я была еще как участна (если так можно выразиться), я сделала глоток вина. Богатое и насыщенное, как бархат моего платья. Вкус и алкоголь привели меня в чувства, и я пожала плечами, взмахнув бокалом вина и посмотрев на Марвуда большими глазами:
– Неумения танцевать.
Всего пару мгновений назад он казался совершенно незаинтересованным; теперь же все его внимание острой иглой было направлено на меня. Его челюсть слегка дернулась, но через мгновение он тихо вздохнул и протянул мне руку:
– Леди Кэтрин, вы окажите мне огромную честь, если согласитесь потанцевать со мной.
Вот он и клюнул.
Если честно, я даже не ожидала, что он так быстро попадется на мою уловку, и я взглянула на него, словно удивилась его предложению, а не тому, что он сделал это так скоро.
– Я не напрашиваюсь, лорд Марвуд.
Но он лишь пошевелил пальцами, выразительно взглянув на протянутую руку, словно спрашивая, почему она до сих пор пустая.
На такую самонадеянность мне сразу же захотелось ответить отказом. Но это было бы слишком дерзко и ни к чему бы не привело. Мне было поручено сблизиться с ним, а в последствии – соблазнить, а так как многие соблазнения начинаются с танца, я подала руку.
Я старалась не реагировать на его прикосновение, но…
Он легко провел пальцем по моей ладони, щекоча, заигрывая, и что-то промелькнуло в его лице, что я не могла прочитать. Не удивление, но… возможно, удовлетворение? Я старалась не коситься на него, в отчаянной попытке прочитать так же легко, как читала других людей. Я не была уверена, что мне это удалось.
– Вам это не понадобится, – Марвуд выдернул из моей руки бокал и отдал Элле; на его лице появилась ухмылка. Я наконец прочитала: он забавлялся.
Отлично, он считает меня дурочкой. Или что я очарована его внешностью. Сомневаюсь, что он обделен женским вниманием.
Он повел меня в зал, и я проглотила ком в горле, внезапно осознав всю силу ожерелья на своей шее и почувствовав благодарность за мою защиту. Без него я бы все разболтала и бросилась бы на Марвуда, как ненормальная?
На троне из золота, чуть меньше того, что я видела до этого, Ее Величество безучастно наблюдала за окончанием танца. Рядом с ней был Кавендиш и шептал что-то ей на ухо, окидывая взглядом зал. Он даже не взглянул в мою сторону, когда я вышла танцевать с целью, которую он мне назначил. Ни единым движением Кавендиш не выдал себя. Неудивительно, что он глава шпионов: он знал, как хранить свои тайны.
Марвуд вновь коснулся моей ладони, сощурился и выпустил мою руку, поклонившись.
Проклятье. Я поняла, в чем дело. Последние несколько дней я активно пользовалась увлажняющим кремом, который дала мне Элла, отчего моя кожа стала намного мягче. Но я не смогла полностью избавиться от следов тяжелой работы на руках. И он заметил.
Сглотнув ком в горле, я поклонилась в ответ.
Когда он сделал шаг вперед, единственное, о чем я могла думать, – как он себе представляет леди, которая знает, что такая тяжелая работа. Я загнала его в ловушку и заставила танцевать, так что он без сомнения спросит. Похоже, он из тех, кто не упустит возможность нанести словесный удар. Мне нужно что-то выдумать про то, что я не люблю носить перчатки во время езды верхом. Твердые мозоли можно объяснить трением от поводьев.
Взяв протянутую руку, я выдавила из себя приятную улыбку. Другую руку я положила ему на плечо, рядом с серебряной змейкой, вышитой на воротнике. Без тени улыбки на лице он обнял меня за талию и притянул ближе.
Прежде я никогда не отдавала должное тому, как старомодные пышные юбки создавали своего рода дистанцию. Предполагалось, что никто не должен переступать границу личного пространства женщины (до Кавендиша, очевидно, этот посыл не дошел). Но мода эльфов сделала женщин беззащитными, и Марвуд привлек меня к себе так близко, что наши бедра оказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга.
Но я не успела никак среагировать: зазвучала музыка, и он закружил меня по залу. При каждом шаге разрез платья раскрывался, обнажая цепочку-подвязку, подарок Эллы… не говоря уже о голой коже.
Внутри все сжалось от мысли, как я сейчас выгляжу со стороны. Открытая плоть, чувственный танец – все это не соответствовало тому, какой должна быть леди. За такое меня бы могли хлестнуть розгами по ладоням. Покорная, исполнительная, тихая.
Но по-прежнему покорность была частью моей работы. Работы, которая должна была оплатить долги сифилитической мошонки моего мужа. Несмотря на уроки папы, мне нужно было помнить об этом.
Я подняла подбородок, но Марвуд даже не смотрел на меня – он вновь скучал, глядя куда-то через мое плечо. Я не знала, или отдать ему должное за то, что он не пялился на мою обнаженную плоть, или же посчитать это оскорблением.
Вообще-то этот момент должен был стать началом грандиозного обольщения. До этого я никогда никого не соблазняла, но даже без нескольких последних дней наставлений Эллы, я знала, что для начала нужно обратить на себя внимание.
– Милорд, почему вы никогда не танцуете? – наклонив голову, я широко раскрыла глаза и непонимающе посмотрела на него. – Вы определенно хороши в этом.
Я сказала это, скорее, чтобы расположить Марвуда к себе, но в этих словах не было ни капли лукавства. Он прекрасно нас вел, огибая другие пары; шаги плавные и выверенные, а движения – точные, как у саблезубой кошки на охоте.
Но он раздраженно повел бровями:
– Не называй меня так.
Я посмотрела на него:
– Тогда лорд Марвуд. Я…
– Так тоже не надо.
Это невозможно. Как я могу соблазнить мужчину, который раздражается по любому поводу?
– Почему нет? Это ведь ваше имя, разве не так? – я пыталась скрыть отчаяние в своем голосе.
Наконец он взглянул на меня, и мне стоило больших усилий не вздрогнуть от блеска серебристых глаз. Вблизи я смогла разглядеть темно-серый край радужки – пронзительный стальной цвет, который запомнился мне с первой встречи. Но помимо этого возле его зрачков светлые пятнышки – и не просто светлые: это были песчинки самого света, сияющие подобно лунной пыли.
– За исключением обращения к королеве или королю, мы не обращаемся по титулам в повседневном разговоре. Просто Бастиан.
У меня перехватило дыхание, отчасти от удивления, отчасти от чего-то еще. Какие бы правила ни были у него на родине, в Альбионе леди не называют джентльменов по имени.
Да, мне
