не целовался с брюнетками!
Он при этом откровенно смотрит на Алину, единственную брюнетку-девочку в нашей компании. Та, кстати, делает глоток, и мне тоже приходится. Ну целовался с темненькими, целовался, что поделать.
- Я никогда не купалась в водоеме голышом, – использует свою очередь Алина.
- Это подстава! – возмущается Дима. – Ты знала!
- Что она знала? – я не въезжаю.
- В прошлом году после отъезда детей мужики-вожатые ходили купаться голышом. По приколу просто.
Ржу с них, а тем временем, Виталик, Дима и Федя вынуждены сделать глоток.
- Лучше бы в бутылочку играли, – в какой-то момент заявляет Алина.
- Ой, да успокойся. Если хочешь поцеловаться, то обращайся к напарнику, – прикалывается над ней Виталик.
А я думаю – это даже хорошо, что не стали в бутылочку. Поцелуй с Алиной сейчас был бы вообще не в тему, а я почему-то не сомневаюсь, что мне в пару досталась бы именно она. И еще не хватало, чтобы Маша с Федей целовалась, что тоже наверняка выпало бы.
- Я никогда еще не говорила своей второй половинке «я тебя люблю», – произносит Люба. С таким именем даже удивительно, если честно. Любовь и о любви не говорила.
Я не пью, потому что такими фразами никогда не разбрасывался. Внимательно смотрю за реакцией Маши. Вдруг я ничего не знаю о фиалке, а у нее, например, с семнадцати лет любовь неземная с каким-нибудь одноклассником? И вдруг эту фразу она произносила уже тысячу раз?
Но Маша тоже не делает глоток, и я как будто выдыхаю. Словно гора с плеч, если говорить в тематике нашей смены.
- Ребят, дождь почти закончился, надо сходить за дождевиками, – прерывает нашу игру Виталя. – Девочки, мы сейчас спросим у методистов, но на полдник придется идти под моросью, скорее всего.
- Да ладно, у природы нет плохой погоды, – улыбается Федя, подмигивая всем девочкам сразу. – Дождь – это даже замечательно, ведь мы законно отдыхали эти полчаса. И давайте напоследок. Я не влюблялся на этой смене.
- Эй, смена – это всего несколько дней, а смысл в том, чтобы «никогда»! – спорит Алина.
- Да как скажешь. Я еще никогда не влюблялся на этой смене, пойдет? Пейте, товарищи, тут однозначно есть кому.
Недовольно поджав губы, Алина отпивает глоток из чашки. Слишком палилась она по поводу меня, чтобы теперь скрывать симпатию. К моему удивлению, больше никто не подносит чашку к губам. Да неужели? Ну и пусть, пусть будут дальше бесчувственными сухарями.
Резко выдохнув, словно у меня в руке стопка сорокоградусной, я делаю глоток, тем самым признаюсь всему свету. Ладно, окей, в первую очередь, я признаюсь самому себе и нашей маленькой компашке. Но глаза Марьи сейчас просто надо видеть! Жаль, приходится прикрыть нашу лавочку откровенности, но это только временно.
Теперь, когда я уже не скрываю правду от самого себя, мне кажется, пора брать все в свои руки.
Укутанные в толстовки и дождевики, дети сидят на эстраде и смотрят через проектор советскую ленту об альпинистах. Романтика, честное слово. Даже на мой взгляд – самая настоящая романтика.
Часть вожатых заняты какими-то делами, но мы с Марьей сегодня уже потрудились на общее благо в метод кабинете, так что сейчас предпочитаем просто сесть рядом с детьми и почувствовать этот момент.
Гирлянды, теплый вечерний свет. Сотни глаз, устремленных к экрану. Есть, конечно, и те, кто нарушает дисциплину и ковыряется в своем смартфоне, но куда от таких деваться? В общем, несмотря на прошедший ливень и сразу же ощутимое понижение температуры на улице, атмосфера тут ламповая.
Когда я ухал сюда неделю назад, даже не думал, что меня так быстро затянет. Мне реально нравится эта наша тусовка в женской комнате. И даже без стервы Алины все было бы не так. Абсолютно все оказались в нужное время в нужном месте. Меня радуют дети из отряда, хоть и бесят порой. Но с ними весело, и я хотел бы пройти вместе каждый день смены. Сомневаюсь, что это когда-нибудь повторится, и быстро расставаться не хочется.
Особенно с Машей. Даже смешно сейчас вспоминать, что с первого взгляда мы друг другу не понравились, и я намеренно флиртовал с другими вожатыми в ее присутствии. А она сразу бесилась! Еще совершенно не знала, кто я такой, а уже ревновала.
И я ее ревновать начал сразу. Потому что… Вот бывает так, пожалуй? Ты видишь человека, и словно все ровно так, как всегда и планировалось где-то в книге судеб. Тебе хватает нескольких дней, чтобы понять: это что-то важное.
Я многих целовал, со многими ходил на свидания. Девчонки бегали за мной, это правда. И некоторые мне, можно сказать, нравились. Но не тянуло так сильно, как к ней. К этой милой студентке, отличнице, прирожденной училке, что в жизни еще коньяка не пила. Хрупкой и нежной малышке, которая все же умудряется командовать большим отрядом взрослых детей и выдерживать напряженный лагерный график.
Да, я прекратил прятаться от самого себя, осознав, что Маша мне нравится. И да, я говорю это спустя всего несколько дней после знакомства. А что? Есть смысл тормозить? Из трех недель здесь одна почти прошла, время летит быстрее, чем я думал. Да и Маша пока не признается себе, что и ее тянет ко мне. Но, уверен, с этим можно что-то сделать.
- Как тебе такой кинотеатр? – спрашивает Марья.
Ну вот, вопросы сама задает. И это даже не вопрос «Где парни из третьей комнаты?» и не вопрос «Успеете ли забрать полдник?».
- Если бы сюда не попал, точно бы не оказался в подобном. Так что наслаждаюсь прелестями жизни.
- Не слишком устал?
- Так прошло всего несколько дней, с чего я должен был так устать?
- Отсутствие привычки работать в таком темпе, – предполагает Маша и пожимает плечами.
Ее густые светлые волосы вновь частично закрыты повязкой, а прическа собрана невидимками. Вот не любит Тихонова свои распущенные волосы, надо ей обязательно их убрать, спрятать как-то. Не ценит того, что природа подарила, а ведь густые и блестящие волосы всегда магнитом притягивают мужские взгляды – это я точно знаю.
- Мария Николаевна, ты сама говорила, что привычка вырабатывается за три недели, вот я и двигаюсь уверенно в этом направлении. Тебе все равно еще две недели терпеть меня.
Она улыбается после того, как я добавляю последнюю фразу. Чувствую себя школьником, который нарушает правила поведения в кинотеатре.
- По-моему, тебе очень даже идет быть вожатым, – говорит Маша едва различимым шепотом.
Ухмыляюсь, потому что ей, видимо, не так просто это признать. Еще недавно я был полнейшим олухом, а
