найти последний приют – рядом с любимой женой”.
Глава 23
Четверг
Меня будит жужжание телефона. В темноте нащупываю его на прикроватной тумбочке. Едва разлепив глаза, вижу, что нет еще шести, а мне звонит начальство. Я снимаю трубку:
– Мадлен?
– Я в больнице с Сэмом, – быстро отвечает она, и в ее голосе я улавливаю страх. – Сказали, инфаркт.
Я сажусь на кровати.
– Как он?
– Пока не знаю. Его привезли ночью. Пока делают анализы.
– Но с ним все будет в порядке?
– Мне ничего не сказали.
Мадлен не из тех, кто беспокоится без причины. Она явно волнуется за отца.
– Вы в Айлворте?
– Да.
– Скоро буду, – отвечаю я.
– Нет, не нужно. – В интонации Мадлен слышится мягкость, на работе ей несвойственная. – Я просто хотела с кем-нибудь поговорить.
– Все будет в порядке, я уверен, – говорю я. – Сэм – крепкий орешек, он еще всех нас переживет.
Мадлен глубоко вздыхает:
– Мне страшно, Бен.
– Я уже еду.
С Сэмом Харди я познакомился в двадцать один год, когда постучался к нему в кабинет в редакции “Ричмонд Таймс” и попросил взять меня на работу. Называя свое имя, я уже понимал, что он знает, кто я. Прошло чуть больше года после смерти моей матери, и за это время мне все-таки удалось окончить Манчестерский университет. Я тогда отдалился от друзей, зато глубоко погрузился в изучение политологии. Когда я получил диплом, то сказал себе, что сделал это в честь мамы. Летом я вернулся домой в Хадли с мыслью организовать себе кругосветное путешествие на целый год. За три месяца, остававшиеся до отъезда, я хотел найти какую-то работу.
Мне всегда казалось, что в то утро понедельника, когда я постучался в дверь его кабинета, Сэм просто сжалился надо мной. Подозреваю, он слышал об истории, которая случилась, когда мне было восемь лет, и запомнил мое имя. Наверное, в том числе и по этой причине он решил принять меня в штат редакции. Человек старой закалки, он был достаточно суров, но вскоре я понял, что в глубине души Сэм – сама доброта. Вакансий у него тогда не было, но он сказал, что не возражает, если я буду просто приходить и наблюдать, как верстается очередной номер еженедельной газеты. За неимением других вариантов я согласился. В тот день после обеда Сэм отправил меня к дому местного депутата, вокруг которого разгорался скандал из-за незаконного присвоения средств. Я вернулся с фотографией, запечатлевшей, как депутат в садовой беседке, купленной на деньги налогоплательщиков, пьет винтажное шампанское. Сэм сидел со мной до позднего вечера, помогая написать статью, и через два дня у меня появилась первая публикация. Мы договаривались, что моя трехмесячная стажировка будет неоплачиваемой, но в конце первой недели Сэм выдал мне двести фунтов наличными и продолжал делать то же на протяжении всех двенадцати недель.
Год спустя, вернувшись в Хадли, я подал заявление на должность младшего репортера в общенациональной газете, которую тогда редактировала Мадлен Уилсон. Мадлен сама начинала карьеру младшим репортером в “Ричмонд Таймс”. Она взяла фамилию матери, не желая, чтобы ее успехи строились на имени отца, а не на ее собственных заслугах. Подавая заявление, я не сомневался, что Сэм отрекомендовал меня наилучшим образом, а возможно, даже позвонил дочери, чтобы помочь мне на старте.
Дороги западного Лондона ранним утром обычно пусты. Останавливаюсь на светофоре на Нижней улице, достаю телефон и быстро набираю сообщение Дэни.
“Надеюсь, ты хоть немного выспалась”.
И добавляю:
“Думаю о тебе”.
Светофор переключается на зеленый, и я возвращаю телефон на пассажирское сиденье. Проезжаю мимо молочника, который доставляет продукцию от Milk & More, и бросаю взгляд на телефон. Вижу, что Дэни прочитала мою эсэмэску.
Я уже заезжаю на парковку больницы, где мне удается найти свободное местечко прямо перед главным входом, но ответа от нее так и нет. Бледное солнце только встает из-за горизонта, когда я иду к дверям больницы. Подходя к главному зданию, слышу знакомый голос:
– Так, все, больше не буду тебя возить. Ты меня совсем за дуру держишь?
– Мэдди, ну ты чего?
– Я просила не называть меня так.
Я стою на другой стороне дороги и наблюдаю, как Мадлен с отцом покидают больницу. Она отодвигает его инвалидную коляску от дверей и уходит.
– Ты что, просто бросишь меня здесь? – кричит Сэм.
– Ты вполне способен перебраться через дорогу самостоятельно, – кричит в ответ Мадлен, направляясь ко мне.
– Хотя бы до остановки меня довези!
Мадлен оборачивается к отцу:
– Медсестра сказала, что по протоколу тебя надо вывезти из здания. Я так и сделала. На этом все!
– Там не написано, что меня надо бросить на полдороге! Хоть бы до табачки довезла!
– Это киоск прессы, – отвечает Мадлен, повышая голос. – Они не продают сигареты!
– Не кричи, всех пациентов перебудишь.
– Ты не пациент!
Сэм толкает колеса коляски руками и, сначала медленно, а затем все быстрее, катится к дороге.
– Господи Иисусе, Сэм!.. – Мадлен хватается за ручки коляски и катит отца к пешеходному переходу.
– Вы выглядите лучше, чем я ожидал, – говорю я ему, когда они приближаются.
– Хроническая изжога, – отвечает Мадлен. – Почти до двух ночи просидел со своими друзьями-гонщиками. Ели и пили всю ночь. Виски и сыр… А потом удивляется, что у него приступ.
Сэм поднимает руку и касается ладони дочери.
– Не нравятся мне эти тучки. Может, довезешь меня до остановки? Не хочется промокнуть, пока буду ждать автобус.
– Не надо ждать никакого автобуса, – огрызается Мадлен. – Я тебя отвезу.
Сэм улыбается:
– Ну, если ты уверена…
– Бен, я вызову водителя. Доедем вместе до офиса.
– Так я же на машине, – говорю я. – Почему бы нам троим не выпить кофе, а потом я отвезу Сэма домой?
– Небольшой завтрак был бы кстати, – говорит Сэм. – А то у меня уже в животе урчит.
– Ты меня когда-нибудь доконаешь, – бурчит Мадлен. Она шагает к парковке и на ходу оборачивается: – Идете?
Сэм улыбается мне, поднимается на ноги, и мы вместе следуем за ней. Я открываю дверцы машины.
– Мэдди, почему бы тебе не сесть сзади? – предлагает Сэм.
В глазах Мадлен вспыхивает огонек ярости, как будто ей показывают беспомощный репортаж молодого журналиста, но она не произносит ни слова.
По пути в Ричмонд Мадлен не отрывается от экрана телефона.
– Рад, что вам уже лучше, – говорю я Сэму.
– Да я здоров как бык, – отвечает он. – Так доктор сказал.
– Бьюсь об заклад, не было такого, – комментирует внимательно следящая за происходящим вокруг Мадлен.
– Давайте остановимся
