сама надеть?
– Конечно. Мне же уже пять лет.
Я быстро иду в прихожую.
– Кто там? – кричит Алиса, когда я подхожу к двери.
– Не знаю, пока не вижу, – кричу я в ответ.
Я открываю дверь и вижу, как от крыльца удаляется Дэни Каш.
– У тебя гости, мне не стоило приходить, – говорит она, как только я открываю дверь, и делает еще один шаг вперед по тропинке. – Прости, пожалуйста. Не знаю, о чем я думала.
– Дэни, подожди. – Я быстро выхожу из дома и замечаю ее красные глаза. – Подожди, не уходи! – Я протягиваю ей руку.
Она останавливается.
– Мне просто нужно было с кем-то поговорить.
– Заходи, – приглашаю я.
– Это мама? – кричит Алиса с кухни.
– Нет! – отвечаю я, поворачиваясь к ней. – Ты надела пальто?
– Я правда не вовремя, – говорит Дэни. – Я, пожалуй, пойду.
– Нет, что ты, все в порядке. Это Алиса, моя крестница. Она живет в трех домах отсюда. Я как раз собирался отвести ее домой.
– Да, я ее помню.
– Дай мне две минуты, – говорю я.
– Ты уверен?
Я приглашаю Дэни в дом. Снимая куртку, она тяжело вздыхает.
– Все в порядке? – спрашиваю я.
Она качает головой. Я обнимаю ее и прижимаю к себе. Краем глаза вижу, как из-за двери кухни выглядывает Алиса с широко распахнутыми от удивления глазами. Я отстраняюсь от Дэни.
– Алиса, пальто, сейчас же, – строго напоминаю я и слышу ее топоток по полу кухни. – Прости, – говорю я Дэни.
– Не извиняйся. Она мне чем-то напоминает меня, – говорит она, и мы идем на кухню.
– Я готова! – сообщает Алиса, стоя на диване в застегнутом пальто. Я беру ее на руки и выхожу с ней через заднюю дверь. – Через две минуты вернусь, – обещаю я Дэни.
Пока мы идем по дорожке от моего дома к дому Холли, Алиса наклоняется ко мне и, прикрывая рот ладошкой, шепчет мне на ухо:
– Бен, Дэни – твоя девушка, да?
Ее тону позавидовала бы любая драматическая актриса.
Я улыбаюсь и шепчу в ответ, что нет – просто она моя подруга. Она смотрит на меня вопросительно.
Для наглядности я шепчу ей в ответ:
– Вот Макс – твой парень?
– Нет! – восклицает она и крепче обнимает меня за шею.
Глава 22
Когда я возвращаюсь на кухню, Дэни сидит в углу дивана. Она снова в куртке.
– Бен, зря я пришла, – говорит она. – Честно, со мной все будет хорошо. Просто тяжелый день.
– По твоему виду не скажешь, что у тебя все хорошо.
Дэни закрывает глаза. Я вижу, как она вымотана.
– Снимай куртку, я налью нам выпить. – Я лезу в холодильник. – Могу предложить тебе бокал пино-гриджио, правда, бутылку я открыл уже пару месяцев назад. Или, как вариант, – наклоняюсь я к шкафчику под стойкой, – японского виски от Мадлен Уилсон.
– Рискну попросить пино-гриджио, – отвечает Дэни, укладывая куртку на колени. – Если ты тоже будешь.
Я редко пью, но беру два бокала.
– Прости, мне правда совестно, – говорит она.
– Да за что?
– За то, что заявилась к тебе без приглашения. Мэт отмечает возвращение на работу… а мне и поговорить не с кем.
Передаю Дэни наполненный бокал и сажусь на диван напротив нее.
– Что случилось?
Дэни безучастно смотрит в сторону моего сада и делает большой глоток.
– Женщину, найденную под клубом, убили. Нанесли несколько мощных ударов по затылку.
– Да, я слышал. Ужасно.
– Нашим экспертам удалось получить образцы ДНК из скелета, и они нашли в базе совпадение.
Я подаюсь вперед.
– Понятно, – медленно говорю я и, не дождавшись продолжения, спрашиваю: – С кем-то знакомым?
Голос Дэни дрожит:
– Со мной.
Пару секунд я пытаюсь осмыслить услышанное.
– Но как… – начинаю я, но Дэни смахивает слезу и выдает:
– Женщина, похороненная под клубом, была моей матерью.
Я откидываюсь на спинку дивана. Я ошеломлен.
– Твоей матерью? Но ведь тело пролежало там…
– Почти двадцать три года, – говорит Дэни. – Мне было четыре, когда ее не стало.
У меня нет слов. Я не понаслышке знаю, что значит заново пережить прошлую травму. Моя родная мать умерла больше десяти лет назад, но в этом году, когда стало известно, что она была убита, я испытал такой шок, словно эта трагедия случилась только что. Так что я понимаю, что утешать Дэни сейчас бессмысленно.
Мне хочется просто обнять ее, но она меня останавливает.
– Я как будто в ступоре, – говорит она. – И все время думаю о том, как она мучилась перед смертью.
– Не надо, – отвечаю я. – Это не поможет. И не даст ответов.
Дэни допивает вино и ставит пустой бокал на пол.
– Они точно уверены? – спрашиваю я.
– На девяносто девять процентов. Мой образец ДНК ввели в базу, когда я поступала на службу.
Она забирается на диван с ногами и обхватывает руками колени. Так и сидит в углу, съежившись, и смотрит на меня:
– Я всегда думала, что мама погибла при пожаре. Когда сгорел дом, в котором я росла. Иногда меня преследует привкус гари.
– Расскажешь, что произошло?
Дэни крепче обнимает свои коленки.
– Я знаю только то, что слышала от других. Это случилось на Рождество. Где-то около двух часов ночи на первом этаже вспыхнул пожар. Пожарной сигнализации у нас не было. Наверное, тогда их еще не ставили в каждый дом. Отец прибежал в мою комнату, вытащил меня из постели и завернул в одеяло. Он остановился наверху лестницы, но спуститься вниз не решался из-за дыма. Даже теперь, стоит мне почувствовать запах дыма, я как будто снова оказываюсь закутанной в то детское одеяло с пингвинами.
Дэни делает паузу. Собирается с духом, чтобы продолжить рассказ.
– Моя мама успела спуститься, но огонь уже так разгорелся, что отец унес меня назад в мою комнату. Потом выбрался из окна на плоскую крышу заднего крыльца. Возле дома уже собрались люди, и кто-то из соседей помог нам спуститься по приставной лестнице. Нам повезло.
– А мама?
– Ее нашли внизу у лестницы. Тело так сильно обгорело, что ее невозможно было опознать. Теперь я знаю, что это была не она. До прошлого четверга тело моей матери и близко не было ни к какому пожару.
Я качаю головой и наклоняюсь к Дэни:
– Значит, у подножия лестницы сгорела какая-то другая женщина?
И осекаюсь, видя в глазах Дэни ужас.
– Должно быть другое объяснение, но… Фримен уверена, что других вариантов нет. Она убеждена, что их обеих убил мой отец.
4
“Я твердо верила, что именно здесь он хотел бы
